Ясмина Сапфир - Перерожденная

Таннас ответил возмущенным взглядом, нахмурился, но промолчал. Складывалось впечатление, что между королями Дамантии нет того равноправия, мира, согласия, как между Наллисом с Арзавиром. Миллалийские монархи действовали сообща, и чувствовалось, что каждый из них ценит советы другого. Братья соперничали из-за меня, но уважали и любили друг друга по-настоящему.

Даманские короли общались совсем не на равных. Таннас всегда первым брал слово, мог перебить брата, отодвинуть на второй план. Он не терпел возражений, а Дарлин принимал все как должное. Но временами, когда Таннас совсем перегибал палку, брат выражал возмущение, спорил, отстаивал себя.

Мне здесь все меньше и меньше нравилось. Хотя не исключено, что дело было лишь в тоске по Наллису, в желании вернуться туда, где чувствовала себя как дома.

С минуту Таннас и Дарлин переглядывались. Хмурились, морщили носы, поджимали губы. Ни дать ни взять мальчишки в песочнице с одним ведерком на двоих и огромным желанием доказать – кто царь горы.

Наконец Таннас пошел на уступки – согласно кивнул, и Дарлин обратился ко мне:

– Представь, что из твоей руки выстреливает пучок энергии, света, да чего угодно. Хоть воды!

Вот теперь он напомнил мне Витриса.

Я коснулась Гатри снова. Осторожно, пожалуй, даже боязливо, но ощущения жжения не возникло. Я словно водила пальцами по теплому стеклу.

Хм… Непривычно, но даже приятно…

Гатри расплылся передо мной облаком, испустил радуги, как солнце – лучи. Энергосуществу явно нравился наш контакт.

Я вообразила, как из ладони выстреливает мощный поток воды. Выходило намного лучше, достоверней для меня самой, чем представлять энергию, туман, как предлагал Яцеслав. И только сейчас до меня дошло, в чем ошибка препода по обращениям.

Многие из нас с трудом рисовали себе нечто нематериальное. То, что нельзя потрогать, почувствовать. То, у чего нет ни вкуса, ни запаха. Другое дело, когда речь шла о чем-то реальном. Например, о потоке воды или любой другой жидкости.

У меня получилось с первой попытки.

Гатри замерцал изнутри, на поверхности его появились сотни огоньков. Они то вспыхивали, то гасли, то быстро мигали. Выглядело невероятно красиво. Передо мной будто искрился и сверкал громадный алмаз или облако, опутанное крошечными елочными гирляндами.

Я потеряла ощущение реальности. Голова опустела, ноги казались ватными, вытянутая вперед рука, напротив, налилась свинцом.

Внезапно Таннас рывком оттащил меня от энергосущества, встряхнул, приводя в чувство, и наставительно произнес:

– Прерывай подпитку, как только почувствуешь первые признаки усталости. Или неприятные ощущения. Не продолжай ни в коем случае!

Я поняла сразу. Гатри подплыл ближе, покрутился передо мной, будто благодарил, померцал всеми цветами радуги и медленно вернулся на прежнее место, в центр комнаты.

– Еще четыре-пять сеансов, и ты свободна! – радостно сообщил Таннас.

Я широко расставила ноги, подбоченилась и заявила:

– Никаких больше сеансов, если не дадите предупредить Наллиса с Арзавиром, что я жива и здорова.

На долю секунды короли опешили. В меня вонзились два взгляда, под стать лазерным лучам. Видимо, так резко, безапелляционно монархам еще не отказывали.

Таннас покачал головой и нахмурился. Дарлин пожал плечами и примирительно улыбнулся – сначала мне, а затем и брату.

– Уверен, мы можем что-то придумать, – негромко проронил он.

– Что мы можем придумать, не выдав свое местоположение? Не сообщив всему миру перевертышей, что Дамантия еще жива? – вспылил Таннас. Его изумрудным взглядом впору было резать, как ножом. И чудилось – король того и гляди разделает меня им, как мясник – тушку животного.

– Погоди, – попытался урезонить брата Дарлин. – Мы можем послать видение, отправить гонца.

Таннас решительно мотнул головой и вновь уперся в меня тяжелым, уничтожающим взглядом.

– Видение оставит магический след. Гонец может проговориться. Никто не должен узнать про нас и нашу цель. Пока не наступит день Икс. Пока энергосущества не будут готовы победить бельфайр. Со стопроцентной вероятностью, без малейших проблем, одним махом. Посылать отсюда что-либо сейчас слишком рискованно.

Я отступила на несколько шагов. Воздух словно раскалился, напряжение навалилось на плечи непомерной тяжестью, мешало дышать. Таннас двинулся навстречу, будто преследовал. Дарлин сделал два быстрых шага и проскользнул между мной и братом. Суматошно выбросил руки в стороны, словно предупреждал драку.

– Стойте! Стойте! – впервые этот даманский король не просил – приказывал. Даже Таннас удивился, немного расслабился, кивнул брату, предлагая продолжить.

– Должен быть способ. Давайте подумаем. Короли Миллалии приютили Ириду, дали ей… м-м-м… дом, почти семью. Устроили в Академию. Конечно, она к ним привязана! А они, как мы сами видели, – привязаны к ней. – Дарлин дождался нового кивка брата и обернулся ко мне: – Но Ирида! Ты должна понять и нас. Мы очень долго прятались. Скрывали малейшие признаки того, что даманцы еще живут в этом море! Даже за пределы оазиса старались выплывать как можно реже. Только чтобы поддерживать вторую ипостась, подпитываться магией моря! Если жустинцы заподозрят, что даманцы неподалеку – живы-здоровы, – нас найдут. Невидим оазис только на физическом уровне. Мощный маг-перевертыш аурным зрением обнаружит нас. Не без труда, не сразу, но обнаружит. Нас опять попытаются истребить, стереть с лица моря. Мы слишком опасны для Жустины. Она готовилась к оживлению оазиса многие десятилетия. Сейчас только мы стоим на пути к мечте тамошних ученых, правителей, а быть может, и жителей тоже. Почему нет? Думаю, им не хватает настоящей живой природы. Цветов, например.

– А что цветы? – пришел мой черед удивляться.

– Ты разве не заметила? В наших оазисах нет цветов. Совсем, – отозвался Таннас уже гораздо спокойнее прежнего. – Цветы – признак того, что природа жива. Растения размножаются сами, без помощи магии, как происходит сейчас.

– А бабочки и стрекозы тоже признаки этого? – спросила я.

Таннас только кивнул – в третий уже раз. Дарлин повел плечом и снова взял слово:

– В общем, давайте подумаем, как передать весточку в Миллалию. Сообщить, что Ирида в порядке и скоро вернется. Но в то же время не выдать нашего укрытия.

В комнате повисла звенящая тишина. Запахло корицей, апельсинами, вишней. Я снова испытала дежавю. Теперь я знала ответ на вопрос земных ученых – способна ли генетическая память подсказать, чем жили и дорожили наши предки, что любили, а что ненавидели. Способна, и еще как.

Таннас беспомощно пожал плечами и уставился в окно стеклянным взглядом. Дарлин застыл, косясь то на меня, то на брата.