Смолина Екатерина - Огненное сердце

Он говорил насмешливым тоном, за которым просачивались нотки беспокойства.

В месте ушиба приятно покалывало холодом. Болезненная пульсация стремительно уходила под его пальцами.

— Больно?

— Уже нет…

Его руки переместились на саднящее от когтей предплечье. И снова лёгкое покалывание.

— Прости, это случайно вышло…

Не часто на лице владыки можно увидеть смущение и вину!

— Так ты… Вы… кот? — я почувствовала возмущение от осознания с КЕМ я провела столько ночей в обнимку, и КОМУ плакалась на злого учителя! А сколько девичьих тайн было выдано! Гад!

— Кати, вот только давай без истерик… Как мужчина я тебя не устраиваю — из-за твоих же страхов. В кошачьей ипостаси у меня хотя бы был шанс быть рядом и помочь, если будет нужно.

— Помочь? Или безнаказанно спать со мной, прикидываясь милым котиком? — Я со всей силы оттолкнула его.

— Одно другому не мешало до сегодняшнего дня!Владыка нахально улыбнулся.

— А свою наивную ученицу вы не собирались поставить в известность о таких интересных подробностях, уважаемый эрл?

— Собирался. Только не предполагал, знаешь ли, что при этом мы разнесём твою комнату… Обычно это происходит при несколько других… обстоятельствах.

Я окинула взглядом комнату. Перевёрнутая мебель, разорванное одеяло, бедлам и хаос на полу, дымящаяся от огненных шаров стена… И посреди этого всего стоит нахальное беловолосое чудовище в одной набедренной повязке из полотенца. Эпическая картина.

— Мой владыка… Вы не могли бы одеться?

Непринуждённо разговаривать с обнажённым правителем для меня не представлялось возможным.

— Зачем?

— Ну… Это же неприлично!

— Хорошо. Давай поговорим о приличиях.

Я метнулась было к халату, но он загородил путь рукой и прижал меня к стене. Здравствуй, паника!

— Знаешь, меня ещё никогда не били за то, что понравилось со мной целоваться…

— Мне не понравилось!

Я попыталась его оттолкнуть, но он развернул немного широкую грудь, и руки скользнули по точёному торсу за него.

— Ложь.

— Это было насильно! — Я высвободила руки и попыталась поднырнуть под одну из его рук, упирающихся в стену по бокам от меня.

— И поэтому ты ответила? — Он вернул меня обратно, фиксируя мои руки над головой к стеночке.

А я, как назло, во всех подробностях вспомнила наш поцелуй и закусила губу, поняв, что мне нечего возразить. И так стыыыыдно стало!

— Это случайность… Просто вино и обстановка!

— На балу тоже была случайность? Кати! — Он склонился и нежно потёрся своим носом о мой. Фраза была произнесена, практически касаясь губами моих губ. Я чувствовала его горячее дыхание, аж мурашки побежали по спине!

Я молчала. Снова это странное безвольное состояние, как когда он поцеловал в оранжерее…

Лео медленно провёл своими губами от одного уголка моих губ до другого, едва касаясь, заставляя дышать чаще… Чувственно так. А я поймала себя на том, что стою, замерев с прикрытыми глазами, и даже не пытаюсь отвернуться! А он начал возвращаться обратно, распаляя чувствительность губ одним близким дыханием. Я ждала, когда эта маленькая пытка перерастёт во что–то большее.

На середине губ он вдруг оторвался, а я… Я неосознанно потянулась за ним! Щёки залил жар, мне стало стыдно, безумно стыдно. Я отвернулась. Он отпустил мои руки, привлекая меня к себе.

— Drack-Hassi… Моя зеленоглазая драккерийка… Если бы ты только знала, как сводишь меня с ума, и как невыносимо слушать твои мысли о Стаале! Это убивает каждый раз. Я бы мог давно сделать тебя своей любовницей... Поверь, это было бы несложно.

Я возмутилась. Какая самонадеянность!

— Смею заверить, что у вас бы ничего не вышло!

Он шумно выдохнул, словно едва сдерживался.

— Кати… Не заставляй меня доказывать тебе ещё и это!

Мне живо представилась картина «доказательства». И как-то сразу поверилось на слово. Во всяком случае, проверять желания не возникло.

— Лео… Тебя не смущает, что ты отбиваешь женщину у друга?

Он тяжело вздохнул, уткнувшись в мой лоб своим.

— Там где начинается любовь, заканчивается дружба. Он знает об этом.

— Любовь?

— Так сложно было заметить? Кати, я люблю тебя. Ты мне нужна. Не как друг или шкодливая ученица, хотя и это бывает мило. Ты мне нужна как женщина, sharish (драк. «милая сердцу»). Моя любимая женщина. Я устал делать вид, что ничего не происходит. Надо быть последним идиотом, чтобы даже не попытаться завоевать твоё расположение.

Я стояла боком в кольце его объятий, сжав свои ладони в замок на груди, и затаив дыхание слушала самое странное признание в любви. Порушенная комната и минимальный набор одежды вносили диссонанс в моё представление об этом. Его слова были как откровение. Я действительно отказывалась признавать, что он может любить! Но любила ли я его?

— Не торопись с выводами, sharish. Не соверши ошибки, которую потом нельзя будет исправить.

— Я бы хотела ответить тебе тем же, но…

Он развернул меня к себе, и я всё же получила то, чего в тайне давно хотела. Только в этот раз поцелуй был гораздо более чувственным, неторопливым, ласкающим… В нём не было власти. Только искренние чувства, плавящие губы. Я расслабилась. В одной мудрой книге была фраза «нужно уметь принимать то, чего желаешь». А потом… Я забылась, увлеклась и ответила. Да любая девушка бы меня поняла — на такое не ответить невозможно!

В дверь постучали. Затем ещё раз. Когда стук был опять проигнорирован, – обоюдно, надо сказать! – ручка провернулась, и дверь стала открываться…

— Войдёшь — убью! — рыкнул владыка.

Дверь замерла. Его рык заставил меня вздрогнуть. Да вообще эта ситуация была крайне неловкой — замок я в раздрае закрыть забыла, а потом уж было не до того…

— Кто там? — шёпотом спросила я, прикидывая, куда бы спрятаться.

— Одна рыжая вездесущая бестия, которая вечно умудряется быть не вовремя! — тихо прошипел Леонелль, вскинул руку, и дверь захлопнулась.

— Рыжая бестия? Не вовремя? Ринка!

Радостно взвизгнув, я рванула к халату. Леонелль сцепил на груди руки, с ехидной полуулыбкой наблюдая за ворохом одежды и поднимаемыми с пола предметами художественного бардака. Не мешал, когда я спешно запрыгивала в свой кружевной шёлковый белый халат до пола. И уже с откровенным любопытством пронаблюдал, как я дёргаю запечатанную намертво ручку двери…

— Лео, ну пожалуйста! — взмолилась я, вцепившись в золочёную дверную ручку. — Мы же столько не виделись, да и куда она сейчас пойдёт?

— А мне в ночную вазу прикажете обратиться, дорогая? — И он иронично развёл руками. При взгляде на его накаченное тело и набедренную повязку меня захлестнуло смущение. владыка явно не остался равнодушен к нашему поцелую… Ринка пришла очень даже вовремя!