Олли Вингет - #После Огня

– Удачи тебе, Алиса. Что в твоем случае означает найти себе смерть помилосерднее.

Томас подошел к краю уступа, но задержался, прикрывая глаза от слепящего солнца ладонью. Алиса судорожно втянула в себя воздух через сжатые зубы, подскочила к нему и, обвив его грудь руками, прижалась лицом к широкой спине, сдерживая подступившие слезы.

– Простите меня. Простите. Простите, – шептала она. – Будьте осторожны, а когда доберетесь до Города, передайте Лину, что мне очень жаль. Но я не могу иначе.

Холодные, нещадно долгие годы никто так не прижимался к Томасу, никто так горячо не шептал ему, никто не делился ни болью, ни горем, ни теплом. Как случайное дуновение ветра сдвигает целые песчаные насыпи, так и Алиса заставила его замершее сердце оттаять, пусть только чуть, но и это было настоящим чудом.

Томас обернулся и коротко поцеловал ее в лоб, словно благословляя на далекий путь.

– Пусть тебя хранят Святые Крылатые, девочка, – прошептал он и шагнул в пустоту, как делал всегда, если кто-то вдруг подходил к нему слишком близко.

Человек приближался к Дереву медленно, мучительно медленно. И оно наполнялось новыми силами, а с ним и знаниями, что раньше скрывались где-то глубоко внутри живой земли под его корнями. Дерево чувствовало теперь острее, видело дальше, его ветви утолщились, а листва шумела на легком ветерке, сочная, зеленая, живая…

Теперь оно знало, что этот кто-то, следующий опасным путем к ущелью, – девочка с большими крыльями цвета нежной древесины, а на груди у нее медальон, который и роднит их – далекую путницу и Дерево, ждущее гостью.

Многое оставалось неясным. Память предков, что впитывали корни из земли, не получалось понять и усвоить. Словно Дереву не хватало чего-то. Важного элемента большой картины. Но вместе с девочкой вышло бы увидеть все, оценить и помочь мертвому миру вновь наполниться жизнью.

Но путница двигалась наудачу. Если бы только Дерево смогло направить ее, увести подальше от страшных опасностей, таившихся в сожженных землях!.. Однако на это у него пока не было сил – оно могло лишь отогнать хищников, рыщущих повсюду в поисках добычи, лишь укрыть девочку от дурного сияния небес, подарить ей сон, который уймет горечь в ее маленьком сердце, пусть всего на одну спокойную ночь.

Дерево мучилось от своей беспомощности, тянулось к девочке зовом. Люди были виновны в Огне, что уничтожил прошлый мир, теперь Дерево видело это отчетливо, потому мудрость предков, их мощь так тяжело проникала в сознание человеческого дитя, словно бы это была еще одна кара. А вот невинный песчаный зверек сразу откликнулся, он слышал голос Дерева и жаждал разделить его одиночество, именуя неназванным и поющим.

«Через него я смогу помочь путнице найти меня. – Эта мысль заставила листву задрожать в сладостном предвкушении. – Он станет моим маленьким проводником, ее путеводным клубочком. Скоро я встречусь с новым другом. Очень скоро».

Крылатая фигура растворилась в небесной сини предательски быстро. Алиса, не моргая, провожала ее взглядом, сглатывая слезы.

Никогда еще она не чувствовала такого одиночества. Теперь дни и дни пути в мертвом мире не будет рядом с ней никого, кто протянет ей руку помощи, если случится беда. А беда обязательно случится. Что хорошего может произойти с заплутавшей среди гор Крылатой, если она не имеет ни малейшего представления, куда двигаться? Как отыскать Дерево, если нет карты? Как сохранить жизнь, если опытный и сильный спутник стремительно улетает обратно, а она стоит на краю скального обрыва и смотрит ему вслед?..

Словно насмехаясь над ней, резко поднявшийся ветер швырнул в лицо не успевшей спрятаться в пещере Алисе добрую пригоршню колючего песка. Он попал в глаза, забился в нос и рот, отравляя своей горечью, мешая дышать.

Отплевываясь, девушка сорвала с лица бесполезную повязку и, спустившись вниз по неровному камню, наконец дала волю слезам.

Чарли вился у ног человеческого детеныша, пытаясь обратить на себя внимание. Он совершенно ясно понимал, в какую сторону им нужно двигаться. Всего несколько дней размеренного путешествия – и они достигнут цели. Но девочка, казалось, совсем отчаялась, потратив все силы на глупую ссору с улетевшим Вожаком. Теперь она скорчилась на камнях и горько плакала, закрыв лицо рукавом куртки. Так плачут маленькие щенки, когда оказываются в беде, – не стесняясь жалеть себя, не видя ни единого выхода.

– Ну же, милая, я знаю, куда нам идти! Неназванный зовет, он совсем рядом! – скулил Чарли, утыкаясь холодным носом ей в бедро. – Не плачь, этот глупый человечище не стоит твоих слез, мы почти пришли! Пойдем же! А лучше полетели, мы так здорово летали с тобой…

Алиса старалась отпихнуть назойливого зверя. Все, чего ей сейчас хотелось, – это просто вволю выплакаться. Возможное счастье с Лином, Шая, которая, наверное, совсем поседела от тоски, их маленький дом, смешливые Братья да Вожак… Слишком многое потеряла она в это утро, когда так по-дурацки отказалась вернуться домой.

«И что на тебя нашло, идиотка ты эдакая? – ругала она себя, не переставая всхлипывать. – Нет никакого зова, нет никакого Дерева, все это фантазия. Мечта. И она будет стоить тебе жизни».

Легче не становилось, слезы подкатывали волнами, душили, рвались наружу. Рукав куртки промок насквозь. И тогда Алиса прижалась лицом к оранжевому боку надоедливого лиса, схватив его обеими руками. Чарли сдавленно пискнул.

– Один ты со мной остался, мой хороший, – шептала Крылатая, успокаиваясь от мягкого прикосновения шерстки к разгоряченной слезами коже. – Ты не бойся, я отдам тебе все пайки, может быть, отыщем тебе новую стаю, пока я… – Слезы снова потекли из глаз. – Пока я еще жива…

Наконец лис пронзительно взвыл и слегка куснул Крылатую за плечо. Вскрикнув, девушка выпустила из рук рыжее упругое тельце. От недовольства у лиса топорщился мех, он злобно скалился на Алису. Она не узнавала в этом диком зверьке привычного ей ласкового Чарли.

– Ну же, маленький, – сиплым от слез голосом прошептала девушка, протягивая ладонь к ощерившемуся лису. – Ты чего?

Чарли выскочил из пещеры и застыл на самом краю уступа. Алисе показалось, что еще мгновение, и он бросится вниз, крылья раскроются у него за спиной, и лис просто улетит от нее, как только что улетел Томас.

Но зверек не собирался убегать, он точно знал, что им следует делать. Он улавливал песню, и она доносилась с северо-запада, а значит, и лететь надо было туда. Вытянувшись в ярко-оранжевую линию, он всем своим существом показывал Алисе направление.

«Давай, – с нетерпением думал Чарли, – пойми же меня, человеческий детеныш!»

И Алиса поняла. Где-то глубоко внутри нее, за суматошными мыслями о скорой гибели и тоской по дому, за слезами, усталостью, надеждами и воспоминаниями, тоже отзывалась песня неназванного. Среди гор гряды, что виднелась на северо-западе, есть глубокое ущелье, оттуда и исходит зов, там и растет Дерево.