Svetlana Gamayunova - Птицедева

– Огласите весь список возможных неприятностей, – попробовала пошутить я, хотя было совсем не весело.

– Есть еще одна серьезная проблема не только для души Вероники, но и для Лотты. Ваши души с Лоттой срослись, пока находились вместе в одном теле, и, когда будет рваться связь, существует большая вероятность неуправляемого разделения их, и души могут улететь в слои. В этом случае нужно привязка души к кому-то, кто остро нуждается в ней – любит ее. У тебя, Лотта, есть душевная привязка к человеку, который тебе нужен и важен на этой земле, и ты ему нужна, как воздух – это твой любимый и вскорости муж Карен. Так. А Вероника? Кто нужен ей и кому нужна ее душа? Кто будет ждать ее на земле? Возникнет ли у ее души желание, выйдя из одного тела и почувствовав свободу, не улететь в слои и раствориться в них? Многие души, случайно покинув тело, улетали и оставались в энергетической оболочке Земли, если их ничто здесь не держало. Ради кого Вероника останется, кто ее привяжет к этому миру, кто будет в ней нуждаться?

– Я буду нуждаться, – сказала Лотта.

– Не смеши меня, – сказала Морана. – Даже я, холодная и не нуждающаяся ни в ком, понимаю, что для нормальной человеческой девушки привязка к этому миру – это любовь и потребность в мужчине или ребенке. Ни того, ни другого у Вероники нет. Ее шансы трудно определить, но они есть, поэтому вам надо подумать, прежде чем решаться на переселение. Существует много за и много против.

– Огласите весь список, – попробовала еще раз пошутить я, хотя хотелось реветь от осознания полной своей никому ненужности и подтверждения этого факта другими.

– Прости, мы все сказали. Осталось добавить, что совместное пользование телом или почти коммуналка, как называют ее на Первой Земле, не самое лучшее место для жизни. Вы уже чувствуете значительное неудобство, находясь друг с другом, я знаю это, – сказала Морана. – А плюсы такие: ты получаешь бессмертное тело – это раз. Лоттины тетушки определенно возрадуются, так как похороны тела их любимой Лебедушки будет для них невыносимым горем, а так, хоть с чужой начинкой, но она будет жить. Тело Лебедушки прекрасно – это два. В такую красавицу может влюбиться много мужчин, и на той Земле, и на этой. Может, наконец, ты найдешь свое счастье и любовь. Ты сможешь так же, как мы, путешествовать между мирами, пока существует связь, и жить в любом – это три. Если тебя это вдохновляет, можешь летать, как Лотта, у тебя будут появляться крылья, когда захочешь. Еще ты сможешь превращаться в лебедя и тоже летать.

– И у меня будут птичьи мозги при этом? – почему-то спросила я.

– О чем только они думают? – захохотала Морана и хлопьями пошел снег. – Хотя, если они шутят, значит, не все потеряно. Так что, девочки, идите и подумайте. Ты, Лотта, можешь с Кареном посоветоваться. А мы пойдем посидим возле Алатырь-камня, мудрости и силы попросим, не все мы знаем и не все можем, как думают смертные. Увы. И мы переживаем за Лебедушку, она наша, первоначальная, в ней чистая кровь существ, созданных в начале творения. Ты-то, Лотта, на три четверти человек, тебе этого не понять, но Бог почему-то решил, давая еще один шанс человечеству, использовать тебя.

Мы пошли к Карену и Михелу. Парни волновались. Рассказали им кратко о сложившейся ситуации.

Карен сразу сказал, что не будет ничего советовать, что это бесчеловечно – советовать кому-то рискнуть жизнью. Вероника должна решать этот вопрос для себя сама.

И добавил:

– Даже если она останется с тобой, Лотта, думаю, мы научимся жить дружно. А если вы решите разъединяться, то, любимая, ты знаешь, как ты мне нужна, и я никуда не отпущу твою душу, только вместе со своей, как ни пафосно это звучит. Я не смогу уже спокойно существовать без тебя. Нас связало что-то крепко и навеки, поэтому повторюсь – я не отпущу твою душу.

– Да, есть стих, который я любила в юности, почему-то отождествляла смысл стихов со своей жизнью и доотождествлялась, привязала свою судьбу к словам, они стали действительностью: иду я « в никуда и в никогда, как поезда с откоса». Полная версия стиха, мальчики-девочки, такая:

Один идет прямым путем,

Другой идет по кругу

И ждет возврата в отчий дом,

Ждет прежнюю подругу.

А я иду – за мной беда,

Не прямо и не косо,

А в никуда и в никогда,

Как поезда с откоса.

Анна Ахматова

Наступило тягостное молчание. Я думала. Лотта, пытаясь меня утешить, рассказывала мне, каково это быть и жить в слоях, да и я помнила ее ощущения. Рассказывала правду про неприкаянные души, про души просто безликие, опустошенные, блуждающие и живущие в чужих ощущениях и информации слоя, куда попали. Но есть и души вполне счастливые и активные в поисках своих будущих тел. Как будет с моей душой? Просто так раствориться не хотелось, а хотелось побыть собой, получить возможность продолжения себя. «Себя» – хорошо сказано, а какая я, что в себе продолжать или зачем себя продолжать – не поняла. Моя жизнь пролетала передо мной в красках и фактах. Неприкаянная, неправильная, больная, изломанная, иногда счастливая, но не так часто, как хотелось бы. Но ведь я выстояла, осталась собой, смогла стать и самодостаточной, и сильной. Смогла. И что лучше: потерять все это и начать жить сначала или продолжить эту жизнь? Попробовать, наверное, надо, вот только бы быть кому-то нужной.

А потом пришла злость на себе. Почему это я настраиваюсь, что переход не получится? Тут три богини обещают помочь, да и бонусы хороши, красивое бессмертное тело. Кстати, а как это – быть бессмертной? Лотта вот, оказывается, бессмертна, но не так, как Лилит, которую нельзя убить. Она просто будет жить долго-долго, если ее не убить. Но она почему-то не озадачивается вопросом, каково это – жить бесконечно долго. В молодости все априори считают, что смерть – она не для них, и когда они состарятся, то придумают эликсир бессмертия или случится чудо, а чаще вообще не задумываются и живут.

– Вероника, – вдруг услышала голос Михела, – можно, я буду тебя называть Вера, или лучше Веро, мне больше нравится? Хочешь, я буду нуждаться в твоей душе и не буду хотеть ее отпустить?

Этот, казалось бы, невинный вопрос вывел меня из себя. Я и так была на взводе. Мне стало за себя обидно. Решать надо сейчас, а он что, будет готовиться хотеть меня удержать? Поэтому я спросила:

– А когда ты созреешь до того, чтобы захотеть меня удержать?

– Да я и сейчас готов, а что?

– Мы с тобой торгуемся – это здорово. Зачем тебе это? – я закипела. – Я не дубль Лотты. Ты это понимаешь? Это мерзко.

Махнула рукой и продолжила тираду.

– Сумбурные слова, но суть понятна. Если я пообещаю тебе что-то, то ты сейчас будешь удерживать мою душу. А если нет, то катись-ка ты, Вероника, в ж…, то бишь слои. Да уж, ты оказался достаточно прагматичен для романтика.