Наталья Мазуркевич - Эльфийский для любителей

– Ладно, на будущее, прежде чем играть – сходите к гномам на мастер-класс. Там вас научат уму-разуму. Взнос за участие – одна серебрушка. Вас здесь… – Я обвела взглядом собравшуюся вокруг меня компанию. И когда только успели все собраться?! – …одиннадцать голов. Значит, по две монетки на брата. Не будете же вы голодными сидеть, так внимание рассеется и толку с семинара не будет. – Так, ни к кому не обращаясь, я начала раздавать монеты потерпевшим.

За себя я не беспокоилась. Карточный долг – сродни долгу чести. А уж в общежитии да под самым носом администрации… Порх будет очень рад выслушать очередную историю, а уж как обрадуются дежурные внезапной помощи выпускников!

Выдав неудачливым игрокам начальный капитал, я с чистой совестью направилась к себе. Все, что ребята сделают с возвращенными денежками, уже целиком на их совести. Захотят играть – посетят мастер-класс, не захотят и откажутся от игр в целом – еще лучше. Не будут зависеть от благодушия духов, не потеряют лишний раз.

Непроизвольно сорвавшийся чих заставил меня пересмотреть свои планы и вспомнить о делах насущных. Да уж, какой отдых – путь мой лежал на четвертый этаж, в гости к Анике. И хорошо, если задержка будет недолгой, хотя, когда завтра выходной, кого интересует, в каком часу ночи ты ходишь по общежитию?

Аника не спала, но и, в отличие от большинства праздных в субботнюю ночь студентов, не предавалась развлечениям. Вместо этого она усердно трудилась, растирая в ступке дурно пахнущую субстанцию. Как она обходилась без фильтров, для меня оставалось загадкой. Ибо едва дверь открылась, я спешно зажала нос.

– Тари, ты чего? – удивилась девушка, втягивая меня в комнату.

Лучше бы она окно открыла!

– Зашла полечиться, – стараясь не плакать, заявила я. Помимо запаха у субстанции оказался еще один неприятный эффект. – Как ты здесь сидишь?

– Что? – удивленно переспросила оборотница, взглянула на меня и смущенно охнула: – Ой, прости, я и забыла, что лискар так действует.

Она бросилась к окну и распахнула створки во всю ширь. Отлично, теперь я точно слягу с воспалением легких. Ну хоть не только эльфы приложат к этому свои руки.

– Зачем он тебе? – выдохнула я спустя полчаса, когда запах наконец-то выветрился, а меня начало колотить. Сырость, ветер – что еще нужно человеку для брони в лазарете?

– К контрольной готовлюсь, – пожала плечами Аника. – Хорошо, что ты зашла. Иначе я бы забыла о воздействии лискара на людей, а это может быть в вопросах.

– Рада за тебя, – размышляя, что же будет хуже в моем положении – болезнь или лискар, сказала я и с надеждой поинтересовалась, отмечая, что девушка решила не закрывать окно: – Ани, а у тебя нет ничего согревающего и общеукрепляющего?

– Есть, – кивнула та, закрывая ступку стеклянной крышкой. – И сейчас тебе придется это выпить. Не выпьешь – заставлю лискар нюхать.

– Жестокая, – с облегчением выдохнула я и приготовилась: снадобья Аники – это не «детские зелья» семейного доктора. Аромата клубники и вкуса апельсина ждать не приходилось.

Выходные я провела в лучших традициях студентов – скучно и без особой пользы. Одной в библиотеку идти не хотелось, да и не работала она, а занять себя чем-то полезным, когда вокруг один сплошной праздник, – так далеко даже моя гномья упертость не продвинулась. Да и вообще, под влиянием окружающих я чувствовала, что меняюсь. Даже молоток умудрилась на ногу уронить!

Поняв, что больше так продолжаться не может, перед первой парой я отправилась в холл, дабы изучить перечень кружков и курсов, на которых были бы рады видеть студентов. Список поверг меня в ужас. Оказывается, самым распространенным занятием на факультете было сочинение стихов. Этому посвящались по меньшей мере семь клубов и один ежемесячный мастер-класс. Вел последний известный поэт Тиадорий Тезер, большой ценитель красоты, похититель женских сердец и почетный рогонаставитель нашего университета. Откуда мне была так подробно известна его биография? А все оттуда же, из списка, а точнее, из оформления обозначенного семинара. Увы, несмотря на популярность среди молодежи, мне сие занятие не подходило.

Вторым развлечением местного актива оказалась флористика. Ею занимались в пяти клубах. Пример оформленной заявки имелся, сумма членского взноса приятно радовала кошелек, но… Я же люблю читать мелкий шрифт. А там черным по белому значилось, что вступление в клуб обязывает каждого члена являться по субботам в оранжереи и предаваться растениепоклонству. Увы, я с детства была крайне набожна, а потому по религиозным соображениям не могла осквернять лик местного солнечного божества лицезрением своей пятой точки. Пусть лучше на макушку смотрит.

Третий клуб – хорового пения – превосходил остальные по количеству участников. Более трех сотен человек. И наверное, мне следовало пойти по их стопам, но коротенькая приписка и изображение виселицы, накорябанной второпях, отвратили меня от «верного» пути.

Просмотрев порядка четырех страниц с описанием клубов, я тоскливо вздохнула и принялась изучать последнюю. Здесь количество участников потрясало: от одного до девяти студентов. И это при том, что ограничений для вступления не было: принимали и первокурсников, и выпускников, и юношей, и девушек, и людей, и эльфов. Да хоть бы тролль пришел на занятие – и ему обещали найти дело. Но ажиотажа вокруг «цехов», как назвали свои клубы наименее популярные председатели, не было. Зато у меня глаза загорелись от перспектив. Хотелось вступить во все! Здесь же и механика, и химия, и пиротехника, как ответвление, и способы обработки руды, и…

Я замерла в экстазе. Только глаза бегали со строчки на строчку, а мозг никак не мог решить, куда, куда же нам податься! А потом я увидела ее. Артефактика. Самая последняя строчка перечня, даже без образца заявки: просто номер аудитории, время и заколдованная графа для записи. Последний выходной день каждой недели. Но даже это не могло меня остановить! Вытянув из пенала ручку, я вписала свое имя и бодро припустила на занятия. Что бы ни принесла мне новая неделя, ее конец определенно будет полезным.

Аудитория встретила меня без должного энтузиазма. Наверняка все одногруппники были в курсе нашего спора с магистром и рассчитывали больше не видеть меня в своих рядах. Увы, их надежды разрушил сам магистр. Без его наставлений, списка литературы и отданного для благого дела племянника мне бы ни за что не удалось осилить их семестровую программу. Но коль уж так случилось, лучшим выходом для эльфоведов было бы просто сохранять лицо и делать вид, что ничего не случилось. Я бы так и поступила, но «эльфусам», судя по кислым минам, еще не читали курс «мимика при конфликтах». А я им, как оказалось, не нравилась даже с папой в списке преуспевающих промышленников.