Наталья Косухина - Корпорация Лемнискату. И замкнется круг

– У меня все прекрасно.

– Вера, я же слышу, но не понимаю…

– Ба, правда, все хорошо. Просто… Я так скучаю по тебе, – на глаза навернулись слезы. – По всем…

– Мы тоже по тебе скучаем, родная. Ну, расскажи, в чем твоя проблема? Вдруг мы сможем помочь?

– Не переживайте. Скоро мы разберемся здесь, я приеду, и все наладится.

– Ох, Вера…

– Пока, ба.

Отключившись, я принялась вытирать мокрые щеки. Никто мне не поможет. А в душе продолжала жить надежда.

Я смотрела из окна на красивые улицы белого города Акреппа, города среди вулканов, и думала об истории простой шестнадцатилетней девушки Доминги.

Ее история так похожа на многие другие и в то же время так необычна. Эта девушка влюбилась в молодого человека, красивого и удачливого, но не смогла сразу понять, что отнюдь не случайная удача благоволит ему, а голый расчет.

Шоры упали с глаз, когда возлюбленный бросил ее, решив жениться на старой и некрасивой, зато богатой вдове. В поисках утешения Доминга ушла в монастырь и стала монахиней, но так и не смогла простить своего вероломного возлюбленного…

И сегодня мы здесь, чтобы помочь ей осуществить свою мечту и отомстить.

Обернувшись, я окинула взглядом маленькую аскетичную келью, которую девушка уже довольно продолжительное время считала своим домом. Калеб сидел на небольшой табуретке, которая была для него мала, скрипела и грозила развалиться в любой момент, и нервничал.

Его очень раздражали длительные сборы девушки.

Я перевела взгляд на нашу беглянку. Она была молчалива, тиха и деловито собирала самое необходимое. Родригес был несправедлив к ней.

Он с самого начала не одобрял злость и недовольство девушки, не считал, что, если ей предпочли другую, она имеет право на месть.

Была ли я согласна с ним? Отчасти, может, и да, но, поставив себя на ее место… Я ее понимала.

Да и не важно, что мы думаем. Творцы лишь исполнители воли корпорации, мы просто творим историю. И сейчас месть этой девушки выгодна для нас, поэтому-то мы и здесь.

– Я готова, – девушка замерла, уставившись на стену.

Релегиозна, хоть и пошла на сделку с нами. Я не осуждала ее, сама бы на ее месте относилась с подозрением к тем, кто возник перед ней просто из воздуха.

– Калеб, неси.

Родригес встал и вышел из комнаты. Вернулся через пару минут, неся на своем плече пожилую женщину. Та умерла сегодня в своей келье и заменит собой нашу беглянку.

– Клади. Дальше ты без нас?

Калеб кивнул, и я, взяв вздрогнувшую девушку за локоть, повлекла ее прочь.

– Сейчас мы покинем монастырь, а твоя комната сгорит вместе с тобой.

– Но ведь я уйду с вами! – испуганно глянула на меня девушка.

– Правильно, вот только для всех обугленное тело мертвой женщины некоторое время побудет тобой. Позже они выяснят правду, но тебе хватит времени выполнить задуманное и скрыться из города.

– Куда я поеду?

– В Чан-Чан, – коротко ответила я. – Только там ты сможешь затеряться и начать жизнь заново.

Она молчала, да и что тут можно сказать? Прожив несколько лет в монастыре, сейчас она готова на что угодно, лишь бы вырваться из него.

– А настоятельница не заметит, что это был поджог?

– Нет. Все следы исчезнут вместе с нами.

В этот момент нас нагнал Калеб.

– Поспешим, до рассвета времени очень мало, а нам нужно нанести еще один визит.

Наша дорога лежала не так далеко от монастыря. Впрочем, не так далеко по современным меркам. Древние города сильно уступают нашим в размерах.

Когда мы подошли к нужному месту, Калеб, как и раньше, просто перекинул нас энергией через забор, и, пока Доминга трепыхалась на земле, свалившись от страха после приземления, я повернулась к творцу.

– Ты не пойдешь с нами?

– Вы справитесь и сами, а я подожду вас здесь.

Я, улыбнувшись, лишь покачала головой и повлекла девушку внутрь дома.

– Но как мы войдем? – прошептала она.

Перед нами раскинулась большая резиденция из белого камня с красивыми окнами.

– Через окно, как все нормальные люди.

Девушка странно на меня покосилась, но молча двинулась следом. Выбрав наиболее удобное для нас окно, в спальне супругов, я нанесла специальный разъедающий раствор и спустя несколько мгновений уже отставляла раму в сторону.

Подоконники здесь низкие, перелезть не составит труда.

– Давай, – шепотом приказала я девушке.

Нерешительно и нерасторопно Доминга начала забираться в дом, я лишь смотрела на нее и скрипела зубами. Как можно быть такой неуклюжей?

Быстро забравшись следом, я вложила в руку мстительницы цилиндрический предмет и тихо произнесла:

– Помнишь, что я тебе говорила? Поднесешь к шее и нажмешь на верхнюю пимпочку.

Она кивнула. Я не опасалась, что нас услышат: храп жены предприимчивого молодого человека заглушал все остальные звуки.

Я внимательно следила за действиями Доминги, поэтому заметила и сомнения, и колебания, но, увы, женская обида пересилила.

Конечно, Калеб мог бы сделать все гораздо лучше и быстрее, но благодаря тому, что наше вещество вводит девушка этого времени, выветрится оно с легким запозданием, после того, как мы вернемся в свое время.

Лишь окно выпадет фактически сразу, но, думаю, слуги найдут хозяина уже мертвым. В прошлом люди вставали рано, а скоро рассвет. Подызносилось окошко, что поделать… Никто не свяжет смерть мужчины с Домингой. Идеальный расклад.

Когда дело было сделано, мы ушли так же, как и пришли. Я вставила оконную раму обратно с помощью другого состава, мы добежали до забора, и Калеб перебросил нас обратно.

Наблюдая, как Доминга отряхивается после падения на мостовую, Калеб проворчал по-русски:

– Почему так долго?

– Так она же делала остальную работу. Поверь, это мы еще быстро управились.

– Пойдемте, лошадь ждет нас за городом, – вздохнул Калеб, переходя на испанский, и поманил нас за собой.

Провожали мы девушку под доносящиеся издалека шум и крики – это тушили пожар в монастыре.

Вскинув голову и посмотрев на неуверенно держащуюся в седле девушку, я напомнила ей:

– У тебя три дня. Скачи на восток и уже через сутки будешь в Чан-Чан.

Она кивнула, но продолжала неуверенно смотреть на нас.

– Ну, что встала? Вперед! – и Родригес хлопнул лошадь по крупу.

Та всхрапнула и поцокала бодрой рысью. Пару раз оглянувшись на нас, Доминга поскакала в указанном ей направлении.

– Думаешь, доедет?

– Если сделает все, как было сказано, несомненно.

Посмотрев на Калеба, я стукнула его по груди.

– За что?

– За твое осуждение.

Мы, взявшись за руки, пошли в сторону города.

– Мне не нравится мстительность брошенных женщин.

– А мне не нравится корыстность и жестокость мужчин.

С первыми лучами восходящего солнца держащаяся за руки препирающаяся парочка в странной одежде внезапно исчезла, словно ее и не было, из прекрасного белого города, раскинувшегося между вулканами.