Жанна Лебедева - Гнев единорога

– Белого Кролика? – Фиро рванулся изо всех сил, но чудовище, усмехнувшись, удержало его.

– Лежи тихо, мальчик! Тихо! И тогда Белый Кролик до тебя не доберется. Я помню тебя, я не забыл, что ты сделал, но сейчас не лучший момент для старых дрязг. Сейчас лучшее время, чтобы бежать со всех ног – всем, кто еще остался. И живым, и мертвым…

Вдалеке послышался глухой тяжелый звук, похожий на раскат грома. Монстр тут же вскинулся и повел головой, нюхая влажный, отдающий тухлятиной воздух. Слабый свет далекого факела осветил его огромную темную фигуру, переплетенную клепаной сбруей широкую грудь, черные дыры вместо глаз и четыре руки, увитые мощными мышцами.

– Доходяга! – Таша пришла в себя, узнав в чудовище того, кого так долго и безуспешно пыталась отыскать в этом страшном подземелье. – Доходяга! Перестань, отпусти его сейчас же! – она ринулась вперед, чтобы помочь Фиро.

Не успела принцесса сделать шаг, как четырехрукий монстр сам бросил своего противника и оказался рядом с ней. Таша в страхе замерла перед могучим существом, которое когда-то было беспомощным и почти невесомым. Доходяга успел сильно измениться. Его тело обросло буграми мускулов, костяной гребень на спине заблестел матовыми отсветами, а в глубине глазниц таилась непроглядная тьма.

– Глупый ребенок! – одна из четырех уродливых рук неподъемным грузом опустилась Таше на плечо.

– Ты ведь тот самый ребенок, что разбудил меня во тьме, кормил куриными костями и собственной кровью, а потом нес на руках… – зомби приблизил свою косматую голову к самому лицу принцессы, и девушку обдало мощной волной холодного и пыльного воздуха. Гнилые ноздри мертвеца раздулись, затрепетали, обнюхивая покрытую испариной кожу принцессы. – Ты тот самый, тот самый ребенок.

– Доходяга, я искала тебя, я вернулась, чтобы забрать тебя и этих девушек-эльфиек. Доходяга, это ты убил всех? – К горлу девушки подступали слезы. – Зачем?

– Я лишь насытился плотью тех, кто держал меня на цепи в подземелье много лет, мучая голодом и жаждой. Я не смог совладать с собой. Охранники-эльфы утолили мой голод, а дев, изувеченных ядом, я лишь избавил от мук.

– Но Доходяга! Ты погубил их! А я бежала сюда, надеясь спасти несчастных! – осознавая весь ужас произошедшего, Таша захлебнулась в рыданиях.

– Твоих дев погубили давно, их тела переполнила та богомерзкая отрава, что вызывает ужас и тошноту даже у таких, как мы, – четырехрукий зомби кивнул головой на Фиро, который, поднявшись на ноги, напряженно и внимательно смотрел на страшную руку, удерживающую плечо принцессы. – Белый Кролик пощады не знает.

– Доходяга, – совладав наконец с перебитым всхлипами дыханием, принцесса робко коснулась дрожащей рукой страшного лица слепого зомби, – кто ты?

– Мое имя – Кагира. Запомни его, если хочешь стать некромантом. Я мертвец, такой же, как и все остальные мертвецы, но я знаю, что такое благодарность. И в благодарность я благословляю тебя на путь смерти. Я не знаю, есть ли в тебе хоть капля силы, есть ли способности к обучению. Меня это не волнует. Я благословляю тебя за то, что ты делила со мной еду, что несла меня на руках, спасая от врагов. А теперь уходи отсюда. Беги со всех ног, пока есть возможность убежать.

Кагира-Доходяга снял руку с плеча девушки. От этого ей сразу стало легче дышать. Развернувшись, он медленно двинулся во мрак, остановился на границе света и повернулся к Фиро.

– Забирай ее, мальчик, и уводи отсюда. Тьма сгущается – не дремлет Белый Кролик! И не вздумай сражаться с ним. Он сильнее нас всех, Он – абсолютная, безвозвратная смерть. Положись на свой нюх, отыщи дорогу и беги прочь! – последние слова поглотила густая темнота.

Таша завороженно смотрела вслед тому, кого она знала как зомби-Доходягу. Холодные пальцы Фиро сжали ее запястье. Такое уже было когда-то, и Таша почувствовала себя увереннее.

– Пошли, – тихо сказал мертвец, потянув девушку за собой.

– В коридоре отметки. Зеленые листья дуба. Их оставил эльф из леса.

– Я чую, – кивнул Фиро, его глаза как фонари пробивали толщу густого непокорного мрака, – здесь тяжелая магия, мощный полог наброшен на катакомбы и окрестности. Это место усиленно прятали. Идем.

Фиро шел очень быстро, Таша едва поспевала за ним. Время от времени девушке приходилось бежать, отчего в животе появлялась острая боль. Женская природа, не подводившая никогда раньше, решила сыграть злую шутку. После очередной пробежки принцесса резко остановилась. В глазах заплясали желтые искры, голова пошла кругом, и Таша, охнув, прислонилась спиной к стене.

По ноге девушки пробежала горячая кровавая струйка. Таша задрожала, ощущая, как холодеет кожа от осознания собственной беспомощности и уязвимости. То самое, страшное и запретное для любого некроманта, мужчины или женщины, случилось так некстати. Открытая кровь. Мертвецы не выносят открытой крови, звереют и убивают.

Ужас навалился, парализовал, оглушил, лишая возможности двигаться и думать. Некромантия, казавшаяся до этого успешной игрой, открылась другой своей стороной, мрачной и реальной. Истечь кровью в подземелье, где бродят голодные мертвецы, означало неминуемую погибель. Сквозняки уже растащили по катакомбам живой и теплый запах добычи, доступной, медленной и слабой…

Фиро замер, развернулся и подошел к девушке вплотную. Его мертвые глаза с нарастающими вокруг зрачков бельмами смотрели на нее прямо, не мигая. В их мутной глубине тускло мерцали красные угольки…

Таша затаила дыхание. Страх смешался с тревожным чувством, от которого ей стало не по себе. «Чего он ждет? – подумала она. – Почему не убьет сразу?»

Принцесса инстинктивно подняла руки, и, пытаясь оттолкнуть от себя мертвеца, уперлась ладонями в выступающие под темной кольчугой ключицы. Но непослушные пальцы вдруг сами собой сжались, напомнив принцессе, как в конюшне лаПлава она вцепилась в черный мех на капюшоне его плаща и… Таша запретила себе думать об этом, но непокорная память нахлынула лавиной воспоминаний. Поцелуй ледяных губ в неудержимых волнах вспыхнувшей страсти. И теперь. «Неправильно! Нельзя! Не должно!» – пыталась совладать с собой Таша, но все было напрасно. В мыслях сам собой зазвучал гимн «Из любви восстаньте»… Все неправильно, все не так. Почему не страх, почему такое, сокровенное и запретное? Непристойно, грязно, стыдно. Откуда взялось это чувство? Не может, не должно живое так тянуться к мертвому! Не должно…

Таша вжалась спиной в стену. Ноги не держали, и принцесса медленно осела на пол. Следом за ней опустился мертвец и принялся слизывать кровь с ее щиколотки.

– Не надо, остановись, пожалуйста, – прошептала девушка, ощущая, как сбивается дыхание, а вдохи становятся всхлипами.