Яся Белая - Цветы всегда молчат

А он тоже хорош! Обнимает, ручки целует, а у самого в глазах бесенята. Его веселит происходящее! Хотя до сих пор еще и слова об этом не сказал.

И вот теперь эта Латоя вышла к обеду как принцесса. Платье небесного шелка – в тон глаз, темная бархотка подчеркивала лилейную шейку. Да еще и села так, что волосы ее сияли золотым ореолом в скупых отблесках солнца. Только слепой не обратил бы внимания на такую красоту. Вон даже Ричард бросил на нее полный любопытства взгляд.

Поэтому-то сердечко и заколотилось, а глаза предательски защипало. Ричард взял ее ладошку, нервно комкавшую ткань платья, и нежно пожал. Когда она посмотрела на Ричарда – а на кончиках ее невообразимо длинных ресниц уже застряли росинки слез, – то увидела в глазах мужа искреннее сострадание и поняла, не сиди они сейчас за общим столом, он бы непременно обнял ее, как делал обычно, словно укрывая от всех бед, и ей стало теплее. Она ответила на пожатие и высвободила ладошку. Ричард чуть заметно улыбнулся ей.

Джози прислушалась к беседе и через несколько минут уже оказалась вовлеченной в нее. Мифэнви умела так построить разговор, что никто не оставался обиженным.

Речь зашла о неизвестной болезни, что свирепствует сейчас в Лондоне. Даже мадам Мишо, бывшая в столице Британии лишь проездом, перед отъездом в Глоум-Хилл и то про нее слышала.

Джози воскликнула:

– Вот видите, Ричард, я вам говорила, а вы мне не верили! А я ведь и правда могу заболеть ею! Такое случается, если женский организм расстроен постоянным несчастьем!

Ричард подавился, закашлялся, сильно смутившись и извиняясь с запинками. У него подрагивали пальцы. Ей стало неловко.

За столом повисло молчание. И почти в гробовой тишине Филдинг торжественным, как у театрального конферансье, голосом объявил о прибытии нового лица.

Колдер, склонившись к Мифэнви, но достаточно громко, чтобы его слышали и другие, произнес:

– Мейв, дорогая моя, не забудь мне потом напомнить, чтобы я дал объявление в газеты о том, что Глоум-Хилл нынче становится объектом паломничества, – она улыбнулась, а он бросил Филдингу: – Ну проси уже, что гостя томить!

И в обеденную залу словно ворвалось солнце, когда туда вошел, дерзко и самодовольно улыбаясь… Джоэл Макалистер.

Джози вспомнила, как звали его в лондонских гостиных – златокудрый Феб. И он вполне соответствовал этому красивому прозвищу. Тогда, любуясь тем итальянским певцом, Джози слукавила, когда сказала, что не видела никого красивее. Ведь она столько раз видела Джоэла, а он будто только спустился с Олимпа.

И Джози, желая отомстить Ричарду за тот взгляд, брошенный им на Латою, улыбнулась Макалистеру через стол. Он ответил ей улыбкой столь ослепительной, что ей на минуту пришлось зажмуриться.

Ричард больше не веселился. У него вообще был такой вид, словно он хочет провалиться сквозь землю. Даже есть перестал, так и замер со столовым прибором в руках.

Джози вспомнила, как в ту злополучную ночь после свадьбы Мифэнви и Колдера, еще там, в Лланрусте, когда он умолил ее позволить ему быть нежным, Ричард сказал ей: если она встретит мужчину, которого сочтет достойным себя и полюбит всей душой, он отпустит ее, позволит ей быть счастливой. И должно быть сейчас он мысленно прощался с ней.

Джози вздохнула. И когда взглянула на Джоэла вновь, тот уже был полностью поглощен болтовней с Латоей, радуясь старой знакомой и, казалось, потеряв интерес ко всем остальным.

Джози почувствовала себя преданной, раздавленной, одинокой. В сердцах она сама сжала руку мужа, будто ища поддержки. И тут произошло преображение – этого невинного жеста хватило, чтобы Ричард засиял и показался ей вдруг очень красивым. То была утонченная, строгая, одухотворенная красота, перед которой броский Макалистер выглядел таким нарочитым и вульгарным.

Джози нежно и ободряюще улыбнулась мужу и заметила, что Ричард в шаге от того, чтобы, наплевав на приличия, расцеловать ее радостно и жарко.

– Сударь, я, конечно, понимаю, что ослепительная красота моей кузины способна лишить рассудка и заставить забыть о приличиях, но все-таки не потрудились бы вы объяснить, какими судьбами вас занесло в Глоум-Хилл? – Колдер покрутил в пальцах бокал и зло посмотрел на непрошеного гостя.

Джоэл с неохотой отвлекся от беседы с Латоей и бросил на хозяина замка такой взгляд, словно это не он, а тот явился к нему незваным. Однако ответил:

– В паре миль отсюда имение моего деда, которое недавно перешло ко мне. Я отправился посмотреть, как там дела. Но дороги у вас препаршивые! Тут на крыльях летать надо! У меня на экипаже даже рессоры просели!

– Искренне соболезную! – совершенно неискренне ухмыльнулся Колдер и добавил: – Но если я хоть что-то смыслю в механике, это не должно было вас остановить?

– И все-таки я предпочел остановиться – не люблю, знаете ли, рисковать! – заявил Джоэл.

– Вот как… Ну тогда, я думаю, вам следовало навести справки об обитателях этого замка. Знаете, в таких местах по шкафам прячутся не только скелеты, но и кое-кто похуже, – Колдер говорил вкрадчиво, с притворной дружественностью.

Джоэл хмыкнул:

– Я реалист и к тому же занимаюсь боксом. Так что как-нибудь справлюсь с грудой старых костей.

Сидящая рядом с ним Латоя одарила всех присутствующих такой надменной улыбкой, словно это она сама только что одолела страшное чудище.

Джози скривилась от ее гримасы и переплела под столом свои пальцы с пальцами Ричарда. На лице у него от этого сделалось какое-то странное выражение – умоляюще-счастливое.

После обеда к Джози подошла леди Грэнвилл и, поскольку дождь перестал, пригласила прогуляться в сад. Садик был небольшой, но очень уютный, и догорал сейчас последними яркими красками осени.

– Миссис Торндайк… – начала хозяйка Глоум-Хилла, но Джози перебила ее.

– Ах! Зовите меня Джози! – вскричала она, хватая леди Грэнвилл под руку.

Мифэнви, явно не ожидавшая такой страстности, слегка обомлела, но, мягко улыбнувшись, согласилась:

– А вы меня – Мейв!

– Как вам не страшно жить здесь?! – переходя на загробный шепот, проговорила Джози.

– Сначала было немного, но теперь я не променяю Глоум-Хилл на самые прекрасные дворцы! – искренне заверила леди Грэнвилл и, чуть помолчав, перешла к главному, что давно беспокоило ее: – У вас, как я понимаю, давнее соперничество с нашей Латоей?!

Джози презрительно фыркнула:

– Я бы не стала звать это соперничеством!

– И тем не менее разве вы не заметили ее повышенного внимания к вашему мужу?

– Какая глупость! – Джози сама не верила в то, что сейчас говорила. – Вряд ли у нее есть шанс заинтересовать его!

– Она заинтересовала Джоэла Макалистера, а уж он-то цену себе знает, – Мифэнви посмотрела на нее пристально, будто желая проникнуть взглядом в самые глубины души.