Галина Гончарова - Не сотвори себе вампира

– У нас используется термин «протектор», – подсказал Даниэль. – Если его господин не креатор, но повелитель. Мечислав – протектор Бориса и Вадима. Мой креатор и протектор – Елизавета.

– Отлично. – Я держала крест перед собой как знамя. И обратилась прямо к вампиру: – Послушай, ты, прости, не знаю твоего имени…

– Хасан его зовут, – подсказал Даниэль, так же, не открывая лица. Крест в моей руке горел маленькой сверхновой звездой.

– Так вы знакомы?

– Не так и много вампиров в городе, чтобы я кого-то не знал, – отозвался мой любимый вампир.

– Ну вот, знакомые, а чуть друг друга не загрызли! И не стыдно вам?

Стыдно вампирам не было. Поэтому я обратила свое внимание на Хасана.

– Мальчик…

– Не называй меня так, смертная!

В голосе вампира было столько праведного возмущения, что я поневоле фыркнула. Но не дедушкой же его называть?! Глупо как-то!

– Хорошо. Господин зубастик, убить мы друг друга всегда успеем. Или убить, или попробовать. А пока давай поговорим. Мне не нужны никакие Дюшкины тайны, но это – патовая ситуация. Ты с нами не справишься, а нам не хотелось бы тебя убивать раньше времени.

Кажется, клыкастик был удивлен.

– Почему, смертная?

Ну все, пробили вампира на разговор. Теперь главное, чтобы он не замкнулся.

– У меня имя есть. Леоверенская Юлия Евгеньевна, можно Юля, можно на ты. Не слышал?

– Это ты нашего протектора козлом в глаза назвала?

– Я, – расплылась я в широкой улыбке. Приятно, когда о тебе слышали. Это облегчает работу.

– Ты или крутая, или дура, – поставил мне диагноз вампир.

Я фыркнула. Я-то ответ давно знала.

– Я поспорила, – объяснила я. – У меня выбора не было. А как тебя зовут? Даниэль нас хоть и представлял, но все-таки…

– Можешь называть меня Хасан.

– Хасан, – попробовала я на вкус его имя. – Прости, но я о тебе раньше не слышала.

– Это не так страшно, – вампир вполне оправился от потрясения, облизнул окровавленные губы и теперь старался выглядеть как можно более независимо. – Почему вы не можете меня убить?

– Не хотим, – поправила я. А уважения в голосе прибавилось, прибавилось… К чему бы это? Не к войне ли с Турцией? – Теоретически мы можем прикончить тебя прямо сейчас. Я уберу крест, и Даниэль вырвет тебе горло.

– Если сумеет, – усмехнулся Хасан.

– Сумею, – огрызнулся Даниэль, приподнимаясь на четвереньки и так же закрывая рукой глаза. – Сколько тебе лет, мальчик?! Сто?! Двести?! Не больше!

– Не твое дело! – огрызнулся мальчишка, отступая на шаг.

– Сто тридцать два, – вдруг сказала я. Сама не знаю, с какого перепугу. Но цифра словно всплыла у меня в голове. Ну, я и ляпнула. На божественное дурачество!

Хасан так шарахнулся в сторону, что ударился локтем об стену. Рука его пошла вверх, и свет от креста полоснул его по глазам. Вампир зашипел и опять прикрыл их ладонью.

– Откуда ты знаешь, смертная?!

Как он мне надоел с этой «смертная»! Можно подумать, что его пришибить нельзя!

– Никто не бессмертен, Хасан. Меня зовут Юля.

Я решила, что пришло время надавить. Пусть будет хотя бы немного вежливым. Мы с Даниэлем сильнее и мы диктуем условия. Вот и пусть выказывает нам хотя бы минимальное уважение. А так мне безразлично, кто и как меня называет. Как дедушка скажет: «Зови хоть унитазом, но не думай, что я позволю себя так использовать».

– Откуда ты знаешь, Юля? – уважения в голосе прибавилось, но не намного.

– Я не просто смертная. Я еще и фамилиар.

– Ну и что? Фамилиары не имеют таких сил.

– А я вот имею, – это прозвучало немного по-детски, но иначе я не могла. – Я еще сама не знаю предела своих сил. И не хочу проверять это на тебе.

– Давай проверим, – предложил Даниэль.

– Помолчи!!! – вконец озверела я. – Короче, Хасан, если я тебя сейчас пришибу и в подвале закопаю, то твой протектор немедленно узнает радостную весть. А у него мой друг. И я не хочу, чтобы эта сволочь оттяпала Мечиславу что-то жизненно необходимое.

– Может, еще и не оттяпает, – проворчал Даниэль.

– Ты замолчишь или нет?! – зашипела я не хуже вампира. – Так вот, Хасан, я предлагаю тебе такой вариант действий. Больше никто не проснулся?

– Никто.

– Не врет, – определил вампир.

– Тем лучше. Кстати, а почему ты проснулся? Ты не так силен, чтобы чуять опасность?

– А ты не так сильна, чтобы определить мой возраст, – отбрил вампир. – У всех свои таланты. Мой – просыпаться среди дня и делать что захочу.

– В том числе выходить на солнце?

– Вот это нет.

– Ну хоть что-то радует. Итак, вернемся к нашим баранам. Простите, вампирам. Мы можем тебя убить. Для меня это несложно. Нас двое, и у меня освященные кресты. Ты нанесешь нам какие-то раны, но это ненадолго. Но я не хочу раньше времени тревожить Дюшку.

Вампиреныш схватил все с полуслова.

– И что ты мне предлагаешь?

– Я оставлю тебе жизнь. Ты не передашь ничего Андре?

– До вечера – нет.

– А Дюшка не может общаться с тобой мысленно? – уточнил Даниэль.

– Нет, – тут же ответил вампир.

– Он – твой протектор?

– Да.

– И ни с кем другим ты мысленно общаться не можешь?

– Не могу.

– Не врет, – спокойно сообщил мне вампир. – Это хорошо.

Я захлопала глазами.

– Что – хорошо. Вы вообще о чем?

– Некоторые протекторы могут мысленно общаться со своими подчиненными. По своему желанию – и в любой момент. Хоть днем, хоть ночью.

– А Мечислав может? – разгорелось у меня любопытство. – А ты?

– Я пока не протектор и даже не ронин, а Мечислав не может. Не мог, когда я общался с ним последний раз. У всех свои способности, знаешь ли.

– Теперь – знаю. А что такое ронин?

– Вампир-одиночка. Свободный и голодный.

– Ясно. – Времени отвлекаться не было. – Хасан?

– И что ты предлагаешь мне? – спросил Хасан.

– Ничего особенного. Ты вернешься в гроб и уснешь.

– А потом выйдет из гроба и нападет на нас? Это глупо! Не стоит ему доверять! – возмутился Даниэль.

Я криво улыбнулась. Все тело болело, как пропущенное через мясорубку.

– Доверять? Я еще не сошла с ума! Скажи, а если закрыть гроб крышкой, а на нее положить крест?

– Никогда! – рявкнул Хасан.

– Не выберется, – ответил Даниэль. – Если обвязать ее чем-нибудь покрепче. Крест лишает вампира всех сил. Будет лежать, пока его не откроют! Главное – лишить его возможности этот крест спихнуть.

Я попыталась улыбнуться еще раз.

– Ну вот. Мы укладываем тебя в гроб, закрываем его крышкой и привязываем сверху крест. И ты лежишь там до вечера. Это даст мне гарантию, что ты ничего не натворишь. А вечером сюда придут твои товарищи, тебя освободят и пожалеют. И даже поцелуют. Тогда ты сможешь что-нибудь наворотить. Что пожелаешь.

Мое предложение Хасану не понравилось.

– Я этого не сделаю!