Ульяна Соболева - Позови меня 1 и 2 (сборник)

Влад тяжело сел в кресло и предложил Николасу выпить, тот отказался:

- Мне нужна ясная голова. Завтра я встречаюсь с курьером Лючиана. Потом еду в Рим. Им нужны машины для убийства, хладнокровные хищники с трезвым умом. Если я начну пить, то уже не остановлюсь.

Король спрятал бутылку обратно в бар.

- Хорошо, допустим, у тебя все получится. Ты пройдешь подготовку, попадешь в армию Лючиана, а что потом? Будем ждать столетиями, пока все же начнется война?

Ник усмехнулся.

- Нет. Не будем. Ты спровоцируешь конфликт между ними, столкнешь их лбами. Скоро выборы, устрой им жесткую конкуренцию. Пусть Лючиан думает, что он проиграет, тогда он точно пойдет в атаку. Пусть Лючиан думает, что Берит купил избирателей, пусть думает, что тот ведет нечестную игру. Они сыграли с нами в маскарад, пришло наше время.

Внезапно Влад захохотал:

- Удивительно, я всегда считал, что ты сторонник грубой силы, но сейчас ты меня удивил – это один из самых великолепных ходов за все время, что я у власти. Значит, начнется война, и ты поможешь Лючиану победить?

- Вот именно, я помогу ему убрать Берита собственными руками.

На мгновенье взгляд Влада стал очень серьезным:

- Ты понимаешь, что это может стать твоей последней войной? С нее ты вряд ли вернешься домой.

- У меня нет дома, Влад. Я его возненавидел. Вчера подписал последние бумаги. Дом продан. Не могу там жить. На меня там давят даже стены. Я слышу в этом доме такое, чего никто из вас не слышит, я сойду там с ума. Мне некуда возвращаться, брат. Не куда и не к кому, хоть какой-то толк от меня будет. Я не стал королем, я не смог быть князем, и я не смог быть мужем, может я смогу делать то, что у меня хорошо получается – убивать. Не тех, кого люблю, а тех, кто заслуживает смерти.

Глаза Ника потемнели, и он сжал челюсти.

- А если она простит тебя? Если захочет вернуться?

- Вернуться? Куда, Влад, на пепелище, в чистилище? Марианна должна начать жизнь сначала. Без меня. Она должна быть счастлива. Я не могу дать ей ничего из того, что может дать любимый мужчина. Я полон ненависти и яда, я одержимый и невменяемый. Я сам себя боюсь. Ей со мной не место.

Влад откинулся на спинку кресла:

- Есть в этом доля правды. Не могу с тобой не согласиться.

- Влад, она ко мне не вернется. После такого не возвращаются, и я с этим смирился. Нет, я учусь с этим мириться. Я хочу ее отпустить. На волю. Как красивую певчую птичку. Пусть мне будет адски больно, пусть я буду каждый день гореть в аду, но она будет жить и со временем станет счастливой. Вот увидишь.

В этот момент дверь отворилась, и вошла Лина. Она бросила на Ника уничтожающий взгляд:

- Что ты тут делаешь?! Влад, что здесь делает этот зверь? Как ты мог пустить его на порог нашего дома?

Ник опустил голову, а Лина подошла к нему вплотную и ударила по лицу, потом еще и еще. Ник не смотрел ей в глаза, он молча терпел ее удары.

- Скажи, как ты мог? Как мог покалечить мою девочку? Ты знаешь, каково ей сейчас? Ты знаешь, что она видит кошмары наяву? Ты знаешь, что она не может разговаривать и все эти месяцы выкарабкивается из той бездны безумия, в которой ты ее утопил?

Каждое слово она сопровождала ударом.

- Лина, прекрати! Прекрати немедленно!

- Я вообще его разорву на части, я выцарапаю ему глаза, я….

Влад оттащил жену от Ника и крепко удерживал сзади за плечи:

- Успокойся! Все, успокойся! Ник уже уходит. Он приходил попрощаться!

- Ха, он решил покончить с собой? Так я хочу поприсутствовать на таком знаменательном событии!

- Замолчи, - Влад тряхнул Лину, но в этот момент Ник подошел к ней вплотную и тихо сказал:

- Я не умею просить прощения. Не потому, что я гордый, а потому, что слова ничего не значат. Я могу сказать «прости», а ты ответить «прощаю», но я так и останусь непрощенным. Я скажу только одно, чтобы ты не думала, как бы ты меня не ненавидела – я ее люблю! Я ее любил и буду любить всегда .

Постепенно лицо женщины разгладилось, она рассматривала князя, замечая явные перемены.

- Ник идет в отряд вампиров-карателей Лючиана, Лина. Возможно, мы видим его в последний раз. Оттуда живыми мало кто вернулся, разве что калеками. Отпусти его с миром, и пусть отомстит за наши слезы.

Лина молчала, она долго смотрела на Николаса, а потом попросила Влада выйти. Будь это лет десять назад, начался бы скандал, а сейчас Влад спокойно оставил их наедине.

- Значит, вампир-каратель? В самое пекло, да?

Спросила она и отошла к окну.

- Я уже в пекле, Лина. Я ищу избавление. Твое прощение очень важно для меня. Я знаю, что это трудно, это просто невозможно, но может быть когда-нибудь…

- Когда-нибудь, может… - ответила Лина, не оборачиваясь.

- Прежде чем я уйду, у меня к тебе одна просьба, ты можешь мне отказать, и я пойму.

- Проси. Последнее желание смертника закон, – ее голос дрогнул, и Ник почувствовал, что она плачет. Несмотря на то, что между ними все уже давно кончилось, он все еще чувствовал ее на расстоянии.

- Я хочу ее увидеть. Один раз. Издалека. Подожди, не спеши мне отказывать. Подожди, я прошу тебя. Издалека, клянусь прахом моего отца, она меня не увидит. Я даже не подойду. Просто попрощаюсь с ней и уеду. Лина, не отказывай… Пожалуйста.

Женщина молчала, молчала долго, и Ник не решался помешать ее внутренней борьбе, а потом она обернулась, и князь увидел, что не он ошибся – Лина плакала.

- Увидеть, как она страдает? Увидеть, что ты с ней сделал?

- Увидеть, потому что мне это необходимо. Я должен. Это в последний раз. Клянусь, что никогда не буду искать с ней встречи.

Лина резко отошла от него и подошла к столу, потом достала лист бумаги, ручку и что-то на нем написала.

Она подошла к Нику.

- Возьми. Это адрес. Там не только Марианна, там Фэй и Велес, если кто-то узнает об их местонахождении, погибнуть могут все, и еще…ты поклялся, что не подойдешь к ней. Так что сдержи свою клятву прахом отца.

Николас быстро посмотрел на бумагу, а потом бросил ее в камин.

- Спасибо.

Он пошел к двери.

- Ник, я постараюсь простить. Я обещаю.

Князь ничего не ответил, быстро распахнул дверь и растворился в полумраке коридоров.

Это был странный день, и начался он тоже странно. Я открыла глаза с самыми первыми лучами солнца и прислушалась к утренней тишине. С каждым днем потребность в сне уменьшалась, и я ложилась в постель уже скорее по привычке. У меня было удивительное чувство, что со мной что-то происходит. Я была голодна, не просто голодна, а зверски. Нет, у меня не урчало в животе и не сосало под ложечкой, но у меня появился жуткий зуд в горле, и бешеное желание его утолить. Вскочив с постели и набросив халатик, я пошла на кухню. Утром, особенно ранним, всегда ходишь тихо. Я знала, что в этом доме никто не спит, но все равно соблюдала тишину, а еще мне не хотелось, чтобы кто-то видел меня крадущейся на кухню. Обычно за день мне хватало пакетика с кровью, хорошего обеда и легкого ужина. Подкравшись к холодильнику, я осторожно его открыла и начала изучать содержимое. Только склянки банки Фэй с какими-то травами и все. Пусто. Я задумалась. Как часто я ем дома? Очень редко и обычно это лишь пакетик на ужин. Обычно я питаюсь в центре. Вот почему у Фэй пустой холодильник, сама она тоже ест в больнице. Ну и что мне теперь делать? В такую рань ни один магазин не работает, а с моей способностью изъясняться, у меня точно ничего не получится. Не бежать же в киоск за шоколадкой с листиком и ручкой. В горле уже не зудело, а жгло, клокотало, меня даже начало трусить. Я подумала о Криштофе, а когда подумала о нем, то сразу поняла, чего я хочу, и испугалась. Мне стало дико – я хотела крови. Нет, не крови животных, а человеческой крови, тут же зачесались десна, и я, потрогав их языком, обнаружила появление клыков. Впервые. Я испугалась. Но голод стал невыносимым. Осторожно ступая, я подошла к комнате Криштофа, и дверь тут же отворилась. Он смотрел на меня в недоумении несколько секунд, но, наверное, у меня был такой вид, что он сразу понял, чего я хочу. Он молча взял меня за руку и повел в подвал. А вот и еще одно испытание. Ступить на лестницу, ведущую вниз, я не смогла. Только не подвал. Для меня это слишком. Криштоф понял меня без слов, он сам спустился вниз, а когда вернулся, я вырвала из его рук пакет и жадно его опустошила за несколько секунд. Мне было мало, и Криштоф принес еще, а потом еще, и наконец-то я почувствовала сытость. Благодарно улыбнувшись, я отправилась к себе в комнату. В этот раз меня не тошнило, я чувствовала такое удовлетворение и покой, что мне даже захотелось прилечь. Криштоф окликнул меня у самых дверей, и я обернулась.