Ольга Романовская - За гранью грань

Закрыла глаза и увидела обломки костей. Потянулась к ним ниточками тепла, свела вместе, стараясь не задеть сухожилия, и крепко запечатала.

Прикосновение губ к затылку, тому самому месту, откуда начинали расти волосы, вызвало оторопь. Вздрогнула, резко подняла голову и ударилась теменем о подбородок навсея. Тот рассмеялся, сгреб в объятия и повалил на себя. Как выяснилось, прекрасно управлялся даже одной рукой. «Какая ж ты!..» – с жаром шепнул он на ухо и замер, лежа на спине, все еще держа за талию. Я без труда разжала его пальцы, но убегать не спешила, присела рядом. Геральт же лежал прямо на пыльных балках, потный, грязный. Помедлила и начала расстегивать на нем пуговицы. Кончики ушей покраснели, но я убеждала себя, что не делаю ничего дурного, всего лишь лечу. Это для моего же блага. Геральт не шевелился, только приподнялся, позволяя стянуть пиджак. Его придется выбросить, ни на что уже не годен. Затем жилет. Он на атласной подкладке, бежевый и тоже безнадежно забрызганный кровью. Рубашка… Тут мои пальцы дрогнули. Она теплая, влажная; под ней чувствуются мышцы, ходит вверх-вниз грудная клетка. Отчего-то это сильно смущало, хотя до этого я лечила мужчин. В итоге пересилила себя и расстегнула рубашку.

Голый живот Геральта казался бесстыднее обнаженного паха. Задыхаясь от жара, едва-едва касалась пальцами, а ведь нужно ощупать, заживить.

– Я не кусаюсь, – игриво шепнул навсей и открыл глаза. – Ты же лекарь, всего лишь проверяешь, выздоровел ли больной.

Да, лекарь, не сделаю ничего дурного. С этими мыслями положила ладонь на влажное тело и начала медленно вести сверху вниз, попутно прощупывая ауру. Вроде на тонком уровне повреждений нет, только физические.

Щеки пылали, а руки делали. Я ощупала каждую мышцу, потрогала каждый бугорок. Еще тогда, в комнате Алексии, тело Геральта вызывало восхищение, выдавало сильного мужчину, а теперь и вовсе удивляло. Разве мог так выглядеть человек сорока лет? Пот не вызывал брезгливости: целитель привычен к подобным вещам. В конце, заживив все раны и ожоги, не выдержала и под видом лечения пустяшного синяка положила ладонь на грудь Геральта: хотелось ощутить биение его сердца.

Надо же, как он спокоен! А ведь совсем недавно дрался не на жизнь, а на смерть.

– И как тебе?

Вспыхнув, вскочила и отвернулась. Геральт невесть что подумал, а все из-за глупого желания. Темные ведь иначе трактуют обычные прикосновения, вот и Геральт решил, будто ласкала. Иначе почему так лукаво смотрит? Да еще щеки предательски горят. Мои, разумеется.

Бросив взгляд на дорогу, заметила спешащих к нам людей. Благодарение Вседержителям, не пришлось отвечать на неудобный вопрос! Однако странно, что люди только сейчас подоспели, взрыв наверняка выбил стекла во всем городке.

Геральт мгновенно встрепенулся, привел себя в порядок и велел молчать.

Толпа действительно выглядела недружелюбно. Без разговоров в нас полетела пара огненных шаров, которые разбились о щит навсея. Тот гаркнул: «Стоять!» – и присовокупил крепкое слово. Толпа присмирела, зашушукалась и вытолкнула вперед человека в строгой серой одежде. Тот представился начальником местной магической стражи и спросил, с кем имеет дело. Геральт приосанился и, стянув с руки перчатку, так, чтобы все видели фамильные перстни, назвал себя. Титул навсея произвел неизгладимое впечатление. Лица людей мгновенно просветлели, оружие полетело на землю, со всех сторон послышались извинения. Геральт щелчком пальцев прервал бесконечный словесный поток и велел отвести нас в лучшую гостиницу.

– А к вам, господин, у меня большие вопросы.

Начальник магической стражи ссутулился и затравленно кивнул. Видимо, уже распрощался с должностью. Я бы тоже – с таким-то выражением лица навсея!

Нас с расшаркиванием проводили до двухэтажного бежевого здания с белоснежными ставнями. Над входом красовалась яркая вывеска с лебедями. Попыталась прочитать название – увы, на навсейском. Жаль, Геральт вложил его знание всего на один вечер.

Повертела головой, с интересом присматриваясь к будням обычного веосского города. Как же он не похож на Вердейл! Улочки прямые, мощенные круглыми спилами. Дома сплошь каменные или расписанные по штукатурке под камень. Много балкончиков, цветов, женщины с цветными зонтиками, одетые, будто диковинные птицы. Я на их фоне смотрелась достойно даже в дорожном, закрытом наряде. Мужчины тоже не в бесформенных штанах и рубахах, любят светлые ткани и приталенные покрои. Везде – магазинчики, лавки. У таверн стоят столики, за которыми в тени деревьев и полотняных тентов горожане пьют холодные напитки. Все так необычно и чрезвычайно заманчиво, хочется подойти ближе, рассмотреть, но не знаю, дозволит ли Геральт. Спрашивать боялась, поэтому молчаливо вздыхала.

– Хочешь погулять? – В дверях Геральт все же обратил на меня внимание. – Потом, когда решим твою проблему. Пока ни на шаг не отходи от меня.

Я и не надеялась.

Внутри оказалось темно. Сначала не могла привыкнуть к приглушенному голубоватому свету светильников в форме медных чаш, а потом надолго замерла перед головой гигантского лося. Геральт не возражал. Пока восхищалась мертвым животным, он заполнял гостевую книгу и попутно давал указания приунывшему магу. Наконец мы вслед за хозяином поднялись на второй этаж. Приторно-улыбчивый мужчина с поклоном открыл дверь. Я ожидала увидеть блестящие покои, а обнаружила скромную комнату с диваном, столиком и кроватью под алым балдахином. Одну кровать!

– Другой комнаты в этой дыре нет, – извинился Геральт. – Ничего, всего одну ночь переночуем. Свяжусь с Филиппом, он либо выстроит портал, либо вышлет дракона.

Мы полетим на драконе?! От ужаса перед полетом даже об одной кровати думать забыла. Навсей заверил: драконы бывают разные и конкретно эти девиц не крадут, рыцарей не сжирают и города не палят.

– Вещи наши в столице, поэтому не взыщи, переодеться не во что, – «обрадовал» Геральт, стоило двери закрыться. – Ни мне, ни тебе. Ты уж как-нибудь поколдуй в ванной, смой пыль. Я же ненадолго уйду. Из комнаты ни шагу, никого не впускай! В твоих же интересах.

Сбросив пиджак на диван, навсей ушел. Одними словами не ограничился, запер. Я проверяла, дверь не поддавалась. Оставалось только стоять у окна и с тоской наблюдать за прохожими.

Что нужно от меня некромантам, о каком сосуде говорила графиня и почему это так опасно? Насколько поняла, речь не просто о жертвоприношении. Увы, Геральт пояснять не собирался, видимо, считал, меня подобные вопросы не касаются.

Кажется, я задремала. Меня разбудил стук в дверь. Сначала, как обещала Геральту, не желала открывать, но гость оказался настойчивым и откуда-то знал мое имя. Заинтригованная, прокралась к двери и прислушалась. Мужчина. Голос низкий, глубокий, приятный, отзывается волной мурашек в животе.