Ольга Романовская - За гранью грань

Того, что случилось дальше, точно не ожидала. Соланж обмакнул палец в собственную кровь и начал выводить на полу незнакомые письмена. Повинуясь дурному предчувствию, рванулась к нему и ударила по руке. Рискованно, знаю, но зато не сработала магия крови.

Никогда не забуду лицо Соланжа, перекошенное яростью, абсолютно белое, похожее на маску, с впалым, будто у покойника, носом. На мгновение мне даже показалось, некромант мертв.

Цепкие пальцы дернули за ногу, повалив; низкий, глубокий голос приказал, завораживая: «Силой Ночи и Тьмы ты подчиняешься мне!» Я лежала и не могла пошевелиться, ощущая, как медленно, но верно погружаюсь в вязкую темноту. Лучом света в ней был голос Соланжа. А потом все оборвалось, дурман развеялся. Я очнулась в паре шагов от опутанного сетью матерившегося некроманта. От забористых выражений, которыми он щедро потчевал Геральта, розовели уши. Навсей не обращал на врага никакого внимания. Он быстро подхватил меня на руки и отступил к дверям столовой.

– Теперь держись, – шепнул Геральт и сжал один из амулетов на шее.

По тому, как завихрилось и загудело пространство, поняла: навсей активировал портал. Значит, они бывают разные и открываются тоже по-разному.

Носом пошла кровь. Неведомая сила попыталась вырвать из рук Геральта, но тот держал крепко. «Прости, – оправдываясь, шепнул он, касаясь губами уха, отчего оно чесалось, – у Соланжа сильная защита, я с трудом взломал. Поэтому тебя и тошнит: магия хозяина дома обратно тянет».

Яркая вспышка – и Геральт бережно сгрузил ношу на кровать. Лба коснулась прохладная ладонь, затем ее сменил мокрый платок.

– Ничего, – заботливо ворковал навсей, суетясь вокруг меня, – сейчас пройдет. Ты слабенькая, собственный щит хиленький, прогнулся.

Преодолевая дурноту, приподняла голову и ахнула: Геральт словно вылинял. Скулы заострились, подбородок и рот в запекшейся крови, грудь ходит ходуном от тяжелого дыхания. И на коже – ожерелье из пота. Тяжело далось наше бегство!

– Сейчас, потерпи минуточку!

От Геральта отделилось на-ре и облачком замерло надо мной, будто раздумывая, как поступить. Оказалось, навсей забыл спросить разрешения войти в меня.

– В каком смысле? – нахмурилась я, невольно заерзав.

Страшно! Я не готова, я должна переспать с этой мыслью, а не… Оказалось, Геральт хотел лишь проникнуть за мой щит. Промямлила согласие, добавив, что о таком и спрашивать не стоит, давно доверяю, и густо залилась краской. О чем только думаю? Лишь бы Геральт не понял, почему так занервничала. Право слово, не стал бы навсей вот так предлагать заняться любовью! Геральт же как назло улыбался. Неужели мысли прочитал? Я же со стыда умру!

– Все, – довольно сообщил Геральт и выпрямился.

На-ре втянулось обратно в хозяина. Странно, я ничего не почувствовала, абсолютно ничего. Хотела спросить об этом Геральта, но раздумала, утонув в зеленых глазах. Они затягивали, будто омуты. А еще эта улыбка, блуждавшая по губам навсея. Он будто специально наклонился ближе, практически касаясь лица. Дыхание сразу участилось, губы зачесались. Да что же это такое? Вдобавок я наверняка лицом как свекла.

Сердце так и рвется из груди, хочется приподняться и… Облизнув пересохшие губы, поспешила сосредоточиться на чем-то другом, кроме соблазна. Кровь! Точно, Геральту нужно лечение. Заодно успокоюсь, избавлюсь от наваждения. А то еще немного – и поцелую навсея.

– Со мной уже все в порядке, давайте вас осмотрю.

Села, поспешнее, чем следовало, и, видимо, напрасно. Геральт ухмыльнулся и изогнул бровь. Точно догадался!

– Ну, если хочешь, осматривай, – с наглой ухмылкой разрешил навсей и развалился на кровати.

Еще и глаза закрыл, будто так и надо.

Бегло проверила ауру и, поколебавшись, потянулась к лицу, стереть кровь. Геральт томно вздохнул, когда пальцы коснулись кожи. Можно подумать, я его глажу! Тут же отдернула руку и заработала недовольное:

– Ты, кажется, осматривать собралась.

Геральт открыл глаза и глянул так, будто он при смерти, а я помогать отказываюсь. Хорошо, может, навсей действительно храбрится, а под рубашкой колотая рана или ожог. Маги устроили знатный поединок, без повреждений точно не обошлось.

Убеждая себя, что это обычный больной, начала медленно расстегивать пуговицы. Почему-то безобидное занятие казалось безумно порочным. Может, из-за полуулыбки Геральта? Как у кота в предвкушении сметаны. Навсей и дышал иначе, неровно. Дразнит? Так и есть, дразнит! Разозлившись, поборола стеснение и быстро разделалась с пуговицами. Но тут случилась новая напасть: каждое прикосновение к обнаженной мужской коже отзывалось приливом крови к щекам. Геральт тоже подливал масла в огонь, млел, будто от ласки. А ведь я только ощупывала! Как прикажете работать?

– Все в порядке! – отвернувшись, брякнула я. – Заживет.

– А вдруг нет? – приподнявшись на локте, промурлыкал Геральт. – Разве ты все посмотрела?

Стащила с навсея рубашку. Одни синяки, царапины, ран вроде нет.

Какой же у него твердый, подтянутый живот! Сразу видно, много тренируется. И кожа гладкая, не грубая. Чуть потная, но этим и притягательная. Стоп, о чем я думаю? Какое мне дело, как и что у Геральта выглядит, как он дышит? Ладно, снаружи все хорошо, но могут быть другие повреждения. Едва начала щупать живот, стремясь определить, все ли в порядке с внутренними органами, как Геральт предательски тоненько застонал, и не от боли. Я отпрянула как ошпаренная, но навсей ловко ухватил за руку и повалил на кровать. Опомниться не успела, как ощутила тяжесть его тела и вкус горячих нетерпеливых губ. Возмущенно уперлась нахалу в грудь, и тот, не разрывая поцелуя, перекатился так, чтобы я оказалась сверху. Теплые ладони тут же легли на попу. Мне бы возмутиться, но сердце прыгало где-то в горле, а тело стало тряпичным.

– Да?.. – на время прервавшись, хрипло, с надеждой спросил Геральт.

Глаза горели, а руки в кои-то веки оставили в покое. Мне бы слезть, но на навсее оказалось так мягко и уютно, а желанные губы так близко… Гори все синим пламенем, я хочу с ним целоваться!

Разумеется, ответить на странный вопрос без самой сути вопроса не смогла, хотя навсей и прожигал взглядом. Вместо этого зарылась в волосы Геральта и потянулась к губам. Не знаю, сколько мы целовались. Я потеряла счет времени. Мира больше не существовало, только губы навсея. Не помнила, и как снова оказалась под Геральтом, очнулась от сладкого дурмана, только когда ощутила прикосновение к бедрам. И не поверх юбок, а под ними. Оказалось, навсей давно задрал подол и гладил полоску кожи между чулком и поясом.

– Помнится, тебе нравилось, Дария, – лукаво шепнул он и, перекатившись, сел.

Признаться, испытала разочарование, но оно быстро сменилось смесью стыда и истомы. Пальцы Геральта массировали ноги от колен до самых пальчиков, а губы… Ох, мать отодрала бы за уши, если бы узнала! Кожа плавилась под умелыми прикосновениями, а сердце окончательно угнездилось в горле. Живот ныл, требуя чего-то непонятного. Вседержители, я снова испытала желание!