Ольга Куно - Графиня по вызову

Он глотнул воды, поморщился и отставил бокал подальше.

– У них есть дети? Я имею в виду герцогов? – осведомилась я.

– У Кальво – только Лидия, ты ее знаешь. У Отарийского – двое сыновей и дочь, ты их завтра увидишь. Кроме младшего сына. Ему еще нет и пятнадцати, и, кажется, герцог не собирается брать его с собой. А сын Монварода – маркиз Рагийский.

– Это тот самый, который первая шпага королевства? – оживилась я, услышав знакомое имя.

– Тот самый, – без энтузиазма подтвердил Рэм.

– Ты когда-нибудь с ним дрался?

– С ним? Нет. А что мне с ним делить?

– Тогда откуда знаешь, что первая шпага – он, а не ты?

– Видел его в деле.

– Хм. – Вот теперь я действительно взглянула на Рэма по-новому. – Это дорогого стоит – вот так запросто признать чье-то превосходство.

Особенно в значимой для тебя сфере. Особенно там, где ты – второй.

– Я всего лишь констатирую факты, – передернул плечами Рэм, делая вид, что ему безразлична похвала.

Подошедший слуга поставил передо мной чашечку с сорбе. Я просияла, вспомнив леди Милони.

– Его высочество действительно так серьезно относится к истории с гадалкой? – сменила тему я, взяв в руки специальную длинную ложечку.

– Сначала мы все отнеслись к этому как к неудачной шутке. – Рэм обхватил пальцами ножку своего бокала, но поднимать его не спешил. – Потом немного забеспокоились. А когда выяснилось про прошлые гадания, да еще и сама гадалка сделала ноги, пришлось отнестись к истории серьезно.

– Но, может быть, она просто испугалась, узнав, кому именно так неудачно погадала.

– Может быть.

Я поднесла ложечку ко рту и осторожно лизнула сорбе. Холодное, но очень приятное. Убедившись в том, что Рэм смотрит на меня, лизнула еще раз и еще. Блаженно сощурилась. Замороженный фруктовый напиток радовал изысканным вкусом. Теперь я взяла ложечку в рот и чувственно обхватила ее губами. Медленно-медленно вытянула наружу. А потом столь же медленно облизнула губы языком.

Никогда не сердите раскрепощенную женщину, граф. Результат вам не понравится. Или понравится, но слишком сильно.

– А почему принцу было не пересидеть оставшееся до Синей Луны время в королевском дворце? – озвучила я вопрос, которым задалась почти сразу, как услышала эту историю из уст кардинала. – Отчего он не отменил поездку к герцогу?

– Потому что он уже находился недалеко отсюда, – объяснил Рэм. – До королевского дворца было гораздо дальше, и мы сочли, что возвращаться глупо. Сначала, как я уже говорил, мы не придали случившемуся большого значения. Но и потом решили, что уезжать не стоит. Дорога до столицы долгая, и уж если исходить из того, что Рикардо угрожает опасность, лучше переждать здесь. Защита у герцога ничем не хуже, чем в королевском дворце. А продолжительное путешествие – лишний риск.

– Понимаю. А заодно вы решили проверить местных дам – ну, разумеется, исключительно ради принца. И как, многих вы подобным образом допросили?

Я подалась вперед, задавая этот вопрос, и Рэм, отвечая, тоже наклонился над столом мне навстречу.

– Допросил – нет, – вызывающе улыбнувшись, сообщил он. – А вот таким образом – многих.

«И тебе тоже как следует достанется, – говорил при этом его взгляд. – Подожди только, пока закончится этот день».

– Ну что ж. – Запустив в рот ложечку с последней порцией сорбе, я как следует посмаковала десерт, не отрывая при этом взгляда от Рэма. Затем встала и направилась к выходу. – Благодарю вас за ужин, граф. Очень радостно сознавать, что с вами действительно можно просто поговорить.

Рэм, как и положено, подошел к двери, чтобы меня проводить. Поднеся руку к его лицу, я плавно обвела указательным пальцем контур его губ.

– Всего наилучшего.

– Увидимся завтра. – В его голосе отчетливо звучала угроза.

– Непременно.

Трапеза, на которую съехались родственники его величества, являла собой нечто среднее между ужином и обедом. По времени (первое блюдо подали в шесть часов вечера) это скорее был ужин, но вот разнообразные мясные блюда с овощными гарнирами навевали на мысль об обеде. Голодная смерть высокопоставленным гостям точно не грозила.

Учитывая количество гостей, посещавших прочие дворцовые мероприятия, этот ужин можно было смело назвать тихим и семейным, проходившим, так сказать, в тесном кругу близких людей. За длинным столом (а скорее многочисленными составленными вместе столами) расположилось около сорока человек. Среди них, разумеется, сам король Боливер, его высочество принц Рикардо, герцог Кальво и троюродные братья короля, герцог Отарийский и герцог Монварод с семьями. В случае Отарийского семья состояла из супруги и двоих детей (третий, как и предположил Рэм, остался дома). Монварод, вдовец, прибыл со своим единственным сыном, маркизом Рагийским.

Личность маркиза меня, разумеется, заинтересовала, так что к нему я приглядывалась особенно внимательно. Возраст – лет двадцать пять. Интересный мужчина, брюнет, с чуть тонковатыми, аристократическими чертами лица. Держит себя высокомерно, я бы сказала, надменно. Но, впрочем, знает, с кем и когда это высокомерие следует придержать. С его величеством – сама любезность. Да и с одной дамой на моих глазах сумел договориться об интимном свидании при помощи одних только взглядов.

В самих герцогах внимание привлекало главным образом то, насколько разительно они отличались друг от друга. Герцог Монварод был крупным мужчиной с короткими темно-русыми волосами, бодрым, энергичным, обладателем громкого голоса. Его кузен, напротив, оказался человеком тщедушным, немногословным и даже нервозным. Во всяком случае, его манера постукивать кончиками пальцев по любой подворачивающейся под руку поверхности – будь то столешница, подлокотник или его собственное колено – наводила на мысль о нервном тике. Дочь и сын Отарийского на меня особого впечатления не произвели. Они следовали предписаниям этикета столь скрупулезно, что за их движениями и словами совершенно не просматривался характер.

Помимо перечисленных выше людей, на ужине присутствовали друзья принца, Рэм и Велэско, а также кардинал Монтерей, двенадцать приглашенных супружеских пар (включая нас с Арманом) и несколько одиноких гостий женского пола.

Рэма я встретила почти сразу, едва мы с Арманом прошествовали в обеденный зал. Миньон как раз шел к столу, о чем-то переговариваясь с Велэско. Увидев мой наряд, он резко остановился и замолчал. Глаза опасно сощурились.

Мое нынешнее одеяние наверняка бы одобрили как леди Милони, так и леди Крэнбери. Платье вполне можно было назвать монашеским. Темное, закрытое со всех сторон, никаких вырезов, никакого декольте. Длинные рукава, юбка в пол. «А… что, неужели мне следовало прийти в таком вчера?» – наивно спрашивал мой взгляд.