Варя Медная - Принцесса в академии

– Не нужно, – отмахнулась я. – Оставьте себе, будет что внукам рассказать.

Уверена, ей не каждый день доводится обслуживать принцесс.

– Чего?!

– Вот, здесь за двоих, – Озриэль ссыпал мелочь в тяжелое малахитовое блюдце, вделанное прямо в стол. Ах да, плата…

Деньги завертелись и тут же исчезли, за исключением пары монет, которые продолжили колесить по стенкам. А владельцы «Наглой куропатки» молодцы! Не ущемляют сотрудников в плане чаевых. Уинни сунула монеты в передник и, даже не кивнув на прощание, вернулась к клиентам.

– Идём. – Озриэль подхватил мои вещи и направился к выходу.

На моей руке сонно похрапывал сытый Магнус.

Снаружи в глаза сразу ударило солнце, и мы вновь оказались в самой гуще толпы. Все куда-то спешили, сталкивались, приветствовали друг друга, ругались и требовали посторониться.

Озриэль поспешно отвёл меня в сторону. Я сложила руку козырьком и на этот раз хорошенько разглядела площадь, о которой он говорил.

Вся она купалась в солнечных лучах и оттого казалась сделанной из чистого золота. В отполированных до зеркального блеска мраморных плитах отражалось небо с бегущими по нему облаками. В центре стоял фонтан с четырьмя статуями, замершими в самых героических позах.

– Принцы-основатели, – озвучил мою мысль Озриэль и указал на первого, потирающего сухонькие ручки: – Глюттон Медоречивый, покровитель факультета магической дипломатии. Из-под мантии у него выглядывал тонкий хвост с кисточкой на конце. – А это, – тычок в сторону сухопарого длинноволосого старика с закрученными в спирали и спускающимися почти до земли рогами, – Амброзий Высокий, ему мы обязаны факультетом ученых мужей. Рядом с ним Эол Свирепый – ну, тут ты уже сама можешь догадаться.

– Факультет доблестных защитников?

Озриэль благоговейно кивнул. Объект его преклонения – настоящий исполин с разделенной надвое бородой – голыми руками скручивал в узел крошечного испуганного змея (мне даже стало его жалко).

– И последний. – Юноша сообщил это со смущенным смешком: – Мадоний Лунный, факультет ранимых романтиков.

Этот принц стоял чуть в стороне от остальных, задумчиво перебирая струны лиры и обратив взор к лишь ему видимым звездам. Тонкие щиколотки оканчивались изящными копытцами.

За фонтаном располагалась непосредственно сама академия. Больше всего она напоминала огромную корону с башнями-лучами. Сейчас высокие золотые ворота были открыты, и в них втекал разношерстный поток учащихся. Трубы отзвучали в последний раз, и створки начали медленно закрываться.

– Извини, более подробная экскурсия позже. Увидимся завтра перед занятиями, – выпалил Озриэль и повел плечами – со стороны выглядело так, будто он только что оправил свою кожу, как костюм, – а потом поспешил через дорогу.

– Постой, мне некуда идти! – крикнула я ему вслед.

– Ах да, прости, найди Шебутной переулок и спроси лавку магических цветов «Эксклюзив-нюх». Там требуется продавщица.

– Продавщица! – ахнула я, но светлая курчавая голова уже смешалась с толпой. – Продавщица, – возмущенно повторила я Магнусу и, поскольку разморенный послеобеденным сном паук не спешил откликаться, тряхнула рукой. Тот недовольно приоткрыл четыре глаза.

– Кто-то, помнится, искал приключений на свой царственный филей?

– Гляди, – я кивнула на проезжающий мимо красочный фургончик, – бродячий зоопарк. Может, мне сделать пожертвование в пользу голодающих птиц?

– Ты не посмеешь, – лениво отозвался Магнус, зевнул и снова прикрыл глаза.

Не спорить же с собственным пауком посреди улицы! Я раздраженно подхватила с земли пожитки и отправилась на поиски цветочной лавки.

– По крайней мере, лавка эксклюзивная, – рассуждала я вслух, отрабатывая фальцет. – Это ведь не то же самое, что торговать на углу фиалками.

Шебутной переулок в полной мере оправдывал своё название. Несмотря на исключительную узость и извилистость, народа в него втиснулось раза в три больше, чем на центральную улицу. На меня со всех сторон обрушились звуки. Здесь смеялись, хрюкали, азартно торговались, жалобно ржали, угрожающе шипели и льстиво убеждали. Я с трудом пробиралась через толпу. По обеим сторонам довольно беспорядочно рассыпались палатки, магазины и лавочки, завлекавшие всевозможными товарами и услугами. Тут же играли в нарды, показывали карточные фокусы, глотали шпаги и изрыгали огонь. Справа от меня какой-то лысый субъект с крюком вместо руки и шрамом через всё лицо тряс за грудки бледного паренька – с виду эльфа, – угрожая расправой, если тот не посетит его замечательную лавку волшебных ковров. Этого торговца явно не научили азам работы с клиентами.

Возле лотка с мороженым я замешкалась и проводила завистливым взглядом мальчика, только что ставшего счастливым обладателем ярко-розового лакомства под пышной шапкой сливок. Всё как я люблю: клубничный пломбир с шоколадной крошкой, кусочками печенья, лепестками миндаля, воздушным рисом, карамельным сиропом, мятными пастилками и торчащей сбоку трубочкой. Доконал меня вафельный рожок, несколько раз оборачивающий руку везунчика.

– И зачем люди придумали деньги, Магнус? – вздохнула я и вдруг с ужасом обнаружила, что паука на запястье нет. – Магнус!

Я испуганно заозиралась и увидела его в нескольких шагах от себя. Паук отчаянно сражался с каким-то рыжеволосым прощелыгой в закатанных полосатых штанах, подтяжках на голое тело и котелке. Тот пытался вырвать у него рубин. Я бросилась на помощь.

– Сейчас же отпусти его!

При виде меня воришка тут же кинул паука и нырнул в подворотню. Я на лету поймала Магнуса.

Он дрожал от возмущения и пережитого кошмара.

– Ты как, в порядке? – я пригладила взъерошенные волоски.

– Да, кажется… – выдавил он, немного придя в себя. – Но знай: я на такое не подписывался! С тебя двойная порция мух за вредные условия труда.

Я потянулась к его драгоценной ноше:

– Давай пока спрячем рубин, не стоит привлекать к нему внимание, тем более в таком месте.

– Вот ещё! – воспротивился Магнус и решительно вцепился в реликвию. – Под моей защитой он будет в безопасности. Теперь-то уж меня точно не застанут врасплох: буду настороже и вычислю проходимца с нечестными намерениями заблаговременно.

– И как ты такого узнаешь?

– По бегающим глазкам и недоброму прищуру.

Магнус ощетинился и занял боевую позицию на моём запястье, с подозрением оглядывая каждого встречного на предмет соответствия этим критериям. А поскольку Шебутной переулок был битком набит именно такими типами, выражение хитрой настороженности не сходило с его мордочки.