Ольга Гусейнова - Ведомая огнем

Я почувствовала, как напряжение и страх вновь овладевают моим сердцем. Высота, порывы ветра, слепящий свет – почти не беспокоили, и я судорожно мысленно перебирала и анализировала все, что случилось за эти дни.

– То есть до нашей встречи ты мог видеть?

– Да! До попадания к рархам я видел!

– А потом они подавили тебя до основных инстинктов, и, лишь встретив меня, ты смог увидеть все, что творилось вокруг?!

– Верно! – мрачно проворчал дракон.

– А если бы я тебе не подошла по запаху, ты бы меня спалил… как те двое других заживо сожгли Дану и Василису?! – я уже не спрашивала, а почти констатировала факт.

Дракон хрипло, но честно согласился:

– Да! Но поверь, если бы эшарты были в сознании, этого бы не произошло никогда!

Я же с горечью прошептала:

– Я великий везунчик! – И уже громко добавила для него: – А как ты вновь вернул себе контроль над зрением?

Эшарт заметно напрягся всем телом, и мне в голову тут же пришла мысль:

– Постой-ка! Так ты меня укусил и чуть всю кровь не выпил, чтобы снова прозреть?

– Да! По-другому – никак! – мрачно согласился дракон.

– Урод! Я тебе зрение вернула, а ты меня покусал до крови и бросил! Умирать на жаре и без воды и…

– Марьяна! – рыкнул он, прервав злые обличительные слова. – Я был под действием препарата, соображал плохо. Только что нашел свою женщину… Пойми, я не рассмотрел тебя и считал, что ты адаптер. И оставив тебя в каменном оазисе, был уверен, что ты в полной безопасности, рядом с водой и едой. А в плену оставались другие эшарты. Прости, но я действовал на одних инстинктах: обезопасить свою женщину, спасти сородичей и отомстить врагу – не более.

Экспрессия, с которой Дэнарт оправдывался, зашкаливавшие эмоции в его голосе и напряженная поза – все говорило о том, что он сильно злится, но сказал правду!

Долго обижаться я вовсе не умею, а уж когда всем дурным поступкам есть серьезное оправдание и объяснение… Да и смерть, которая буквально следует по пятам, помогает ко многому в нынешней жизни относиться проще.

– Хорошо, закрыли вопрос! – миролюбиво согласилась я, пытаясь успокоить эшарта.

И тут же снова полезла с вопросами:

– Дэнарт?

– Да?

– А что за метку ты на мне закреплять собираешься?

Последовало многозначительное молчание. Скорее всего, дракон пытается уйти от ответа или раздумывает, как ответить удобоваримо для меня, что заставило вновь насторожиться.

– Свою! – наконец-то решил ответить он. – Потом расскажу и даже покажу. Не бойся, это не столь уж страшно. А то напряглась вся…

А я, от раздражения и злости забыв об опасности, ущипнула его… под мышкой… наверное… Ну, уж куда дотянулась в этот момент, но в результате по телу дракона пробежала мелкая волна судорог, а потом он хрипло, многообещающе пророкотал:

– Марьяна, ты лучше потом будешь так делать… во время спаривания. Это место слишком чувствительное и как раз для интимных игр подходит.

Резким движением передвинула руки по чешуйчатому телу подальше от эрогенной зоны. А сама ощутила, как щеки словно ошпарило смущением.

Спустя совсем немного времени, которое мы провели в молчании, в голову пришла новая мысль, даже скорее догадка, и я ее тут же озвучила:

– Та красная сетка, что расползлась от места укуса, имеет отношение к метке. Да? Я права?

Дэнарт передернул плечами и быстрее замахал крыльями.

– Да! Отчасти!

– Хм-м, получается другая часть как-то связана со спариванием, на которое ты так неустанно намекаешь. Да?

– Ой, смотри, снова грох на поверхности… – попытался увильнуть от ответа дракон.

– Значит, я права! Ну что ж, мы еще посмотрим, через сколько полных циклов – как вы наши года называете – ты этого спаривания дождешься! – зловеще прорычала я.

– У тебя нет выбора, женщина!

– Выбор есть всегда, милый!

– Мне нравится, что ты перешла на ласковые прозвища. А если серьезно, то я не подпущу к тебе ни одного эшарта! И в любом случае ты станешь моей парой!

– Жизнь покажет, – равнодушно отпарировала я.

Спорить сейчас бесполезно, да и травмоопасно. Все же это я на нем лечу, а не он на мне. Да и крыльев у меня нет.

С досадой и горечью замолчала и закрутила головой, рассматривая окружающий пейзаж. По-прежнему однообразный: до самого горизонта расстилается пустыня, а сверху нависает их спутник – Эуя… И лишь там, вдалеке, виднеются горы. Попыталась рассмотреть несколько темных точек впереди, но не удалось – лучи Эша слепили.

– Как-как называется то чудище, которое меня чуть не сожрало? – уточнила я, посмотрев вниз на знакомую «каменную» глыбу, на которую пытались отвлечь мое внимание.

Только с камнем теперь никогда ее не перепутаю. Жуткая пасть мне еще долго в кошмарах сниться будет.

Эшарт посмотрел вниз, а потом ответил:

– Это грох. Обычно они во время отлива глубоко в песок уходят, но почему-то сегодня уже третий встречается мне, что спиной наружу торчит. Не успели, наверное, зарыться.

– Я когда от песчаных червяков бежала…

– …От мехтов, – поправил Дэнарт, – и ты права – класс червеобразных. Извини, что перебил…

Кивнув, я продолжила:

– Так вот, когда от мехтов убегала, увидела этот здоровый камень. Залезла на него, думала спрятаться от червяков. Несколько часов просидела и по глупости отковыривать бугорок начала, а та-а-а-м…

– Да, вовремя я тебя нашел, – тяжело вздохнул Дэнарт.

А я наконец вычленила слово, показавшееся странным:

– Какой отлив? Здесь же пустыня, и воды нет!

– Это сейчас пустыня, как ты называешь, а вообще – это эрх, или прибрежная зона. Через несколько дней почти на пол-оборота сюда снова придет вода. Города адаптеров были построены на берегах эрха. Все горные гряды, которые мы пролетаем, осуществляют своеобразное зонирование и не позволяют городам уйти под воду во время прилива.

– А откуда здесь вода возьмется? – пораженно выдохнула я.

– У нас все мировые океаны под землей находятся. Когда Эуя, совершая оборот, наиболее близко подходит к Эшарту, наступает прилив, и воды устремляются на поверхность. Каждый оборот треть территорий планеты затопляется. И так испокон веков. Вообще адаптеры и эшарты раньше принадлежали к одному виду, просто с некоторыми внешними особенностями. У вас на Земле есть такие примеры?

– Да, – согласно кивнула я.

– Затем эшарты вышли на сушу, и началась эра полетов. – Дэнарт продолжал лекцию, не забывая работать крыльями. – Мы пошли по этому пути эволюции. А адаптеры задержались в водной среде, но спустя много тысячелетий тоже выбрались на поверхность. У них до сих пор остались рудименты: перепонки между пальцами и за ушами – остаточные элементы системы, приспособленной для дыхания в воде. Их эволюция пошла по другому пути! Все же воздух и вода – слишком разные среды обитания, Марьяна. Потому так различны наши две расы. Эшарты – свободолюбивые, вспыльчивые, гордые, любопытные до крайности. Для нас свобода и полет – смысл жизни! Адаптеры – спокойные, уравновешенные, медлительные, но очень трудолюбивые. У них сущность исследователей, благодаря чему адаптеры ушли в науку и развитие технологий. И надо отдать им должное – преуспели!