Ольга Куно - В полушаге от любви

Присутствующие немного посмеялись шутке, после чего мероприятие можно было считать завершенным.

Распрощавшись с Дэйвидом, я шла по коридору в направлении покоев Мирейи, когда снова увидела Кроуна с молодой фрейлиной. На этот раз он буквально-таки прижал Одри к стене в одной из высоких ниш и целовал ее шею, явно намереваясь спуститься ниже. Девушка при этом не вырывалась, но стояла, будто окаменевшая, прикусив губу и накрепко зажмурив глаза. Наверное, это было не мое дело, но проходить мимо как-то не захотелось.

– Барон Кроун! – Я придала своему голосу максимально строгие интонации. – Вы не находите такое поведение в коридорах герцогского дворца несколько неподобающим?

– Леди Антего! – Молодой человек не пытался скрыть, как сильно его раздражало мое вмешательство. Меж тем его маленькие поросячьи глазки, прямо-таки лучившиеся похотью, вызвали во мне острый приступ отвращения. – Простите, но, мне кажется, вы вмешиваетесь не в свое дело. Как принято говорить, третий лишний.

– Леди Стелтон является фрейлиной госпожи Альмиконте, – ледяным тоном напомнила я, – и потому ее поведение не является исключительно личным делом. В случае, если она ведет себя безнравственно, это бросает тень на весь двор.

Одри приглушенно охнула от такого жестокого обвинения, но я сейчас была сосредоточена на реакции барона.

– В таком случае спешу уведомить вас, – с откровенной неприязнью в голосе произнес он, – что леди Стелтон является моей законной невестой. Мы помолвлены и намерены в скором времени вступить в брак. А следовательно, наше поведение, пускай и несколько вольное, не переходит допустимых рамок. Многие люди в этом дворце ведут себя куда более распущенно.

Я требовательно посмотрела на фрейлину.

– Одри, это правда? Вы действительно помолвлены?

Одри с несчастным лицом едва заметно шевельнула головой. Видимо, это движение должно было сойти за кивок, но вышло весьма неубедительно.

– Одри? – Я вопросительно изогнула бровь.

– Да, – тихо сказала девушка, на этот раз более заметно кивнув. – Да, мы помолвлены.

– Что и требовалось доказать, – с победоносным видом заявил барон. – Надеюсь, теперь, леди Антего, вы продолжите идти своей дорогой и предоставите нас с невестой самим себе?

По всему выходило, что именно так мне и надлежало поступить. Однако что-то во всей этой истории было нечисто: уж больно перепуганным, пожалуй, даже затравленным взглядом смотрела перед собой фрейлина. А я хорошо помнила те времена, когда и сама оказалась в роли затравленного ребенка.

– Зря надеетесь, – отрезала я. – Леди Альмиконте желает видеть свою фрейлину. Так что леди Стелтон отправится со мной. А вам придется отложить общение до другого случая.

Барон сжал зубы, но спорить не осмелился. Желание дючессы – закон в этом дворце, если, конечно, оно не идет вразрез с желаниями герцога. Фрейлина, совершенно запуганная, не спешила выходить из ниши. Пришлось добавить во взгляд строгости. Это заставило ее последовать за мной. При этом она смотрела все больше в пол. С предполагаемым женихом не попрощалась даже глазами.

Я молча шагала по коридорам, изредка удостоверяясь в том, что Одри следует за мной. В покои Мирейи не пошла, вместо этого направившись к комнатам, предназначавшимся для фрейлин. Закрыла за своей спутницей дверь первого пустовавшего помещения и указала ей на кресло.

– А… леди Мирейя разве придет сюда? – робко спросила Одри.

– Садись. – Я снова указала на кресло, и она послушалась. Я опустилась в кресло напротив. – Леди Мирейя не придет. Она тебя не звала. Я просто использовала этот предлог, чтобы поговорить с тобой наедине.

Я внимательно следила за фрейлиной и видела, как, услышав мое признание, она крепко сжала подлокотники кресла.

– Одри, что происходит? – Я старалась говорить мягко, но одновременно добавляла в голос немного строгости, чувствуя, что в противном случае она точно не раскроется. – Барон Кроун – действительно твой жених?

– Да, – опуская голову, подтвердила девушка.

– То есть ты дала согласие выйти за него замуж?

– Да.

– Добровольное согласие? – настойчиво спросила я.

На этот раз она долго молчала, а подлокотники сжала так сильно, что казалось, еще чуть-чуть – и они разлетятся в щепки. Однако ответ ее в итоге был прежним.

– Да, – снова прошептала фрейлина.

Я глубоко вздохнула, пытаясь понять, как быть дальше. Вроде бы моя совесть должна быть чиста. Я задала свои вопросы. Дала понять, что могу предложить помощь. Она отказалась. Что еще? Тем более что поведение Одри, признаться, начинало меня злить. Ведь очевидно же, что ее совершенно не устраивают отношения с Кроуном. Зачем же тогда отмалчиваться, когда тебе пытаются помочь? Если она сама выбирает такую линию поведения, значит, туда ей и дорога.

– Леди Инесса, можно я пойду? – проговорила она, будто в подтверждение справедливости моей последней мысли. И, подняв на меня умоляющий взгляд, совсем тихо добавила: – Пожалуйста.

– Иди, – пожала плечами я.

Девушка подскочила с кресла и пулей вылетела из комнаты. При этом я успела заметить, что у нее в глазах стояли слезы. Я раздраженно запрокинула голову. Ну и что прикажете с ней делать?

В течение следующего дня я возвращалась мыслями к этой теме и в итоге решила все-таки поговорить с Мирейей. Когда мы остались вдвоем, я вкратце пересказала ей то, что успела заметить. Мирейя выслушала меня очень внимательно.

– И что ты предлагаешь? – спросила она.

– Попробуйте с ней поговорить. – Я передернула плечами. – Со мной Одри предпочла отмолчаться, но есть вероятность, что с вами она будет более откровенной. Если ли же нет, то… я буду считать, что мы сделали все, что могли, а остальное – не в нашей компетенции и не на нашей ответственности.

Так и поступили. Мирейя вызвала фрейлину для беседы, при которой присутствовали только мы втроем. Я оказалась права: в обществе дючессы Одри довольно быстро раскололась. Отчасти потому, что Мирейя вызывала в ней доверие, отчасти, по-видимому, сработала привычка подчиняться вышестоящим.

В итоге ситуация оказалась следующей. Семейство Одри скрывало некий неприглядный факт своей истории… или страшную тайну – это уж кому как нравится формулировать. Заключалась эта тайна в том, что отец фрейлины был незаконнорожденным. Мать, бабушка Одри, родила его не от мужа-виконта, а от безродного любовника. Казалось бы, дела давно минувших дней. Однако же отсюда выходило, что отец фрейлины получил титул незаконно. Он не являлся сыном виконта, и, следовательно, в отсутствие других детей титул должен был перейти к более дальним родственникам.

Поместья барона Кроуна и семейства Стелтон располагались по соседству. Соответственно, представители этих родов постоянно бывали друг у друга на виду. Слуги тоже общались между собой. В такой ситуации трудно сохранить семейные секреты. И вот недавно выяснилось, что это не удалось и в данном случае. Барон заявился к Одри и заявил, что знает тайну ее отца и планирует открыть общественности глаза на такое вопиющее преступление. Откажется от своего намерения лишь в том случае, если она согласится выйти за него замуж. Разглашение подразумевало крупные неприятности для отца, позор для всей семьи, ну и, разумеется, потерю всего имущества. Несколько дней девушка металась в сомнениях, но в конечном итоге приняла условия барона. А тот, видя ее беспомощность, начал позволять себе совершенно непристойное поведение, свидетельницей чему я и стала.