Елена Звёздная - Урок третий: Тайны бывают смертельными

– Прекрасно, Риан. Видимо, дипломатичности в тебе, как и в твоем отце!

– Я не собираюсь прогибаться под императорскую семейку, – спокойно произнес лорд-директор. – Я могу помочь, потому что это семья и затронуты интересы империи, но я никогда не согласился бы ни на брак с кронпринцессой, ни на отказ от собственной невесты в пользу очередного каприза Дарга.

Леди Тьер промолчала, Риан продолжил:

– Мне очень приятно, что ты зашла навестить меня, мама, но я не один и мне хотелось бы этот вечер посвятить гораздо более приятным разговорам, чем бесконечное обсуждение моего долга перед империей.

Нервный кивок, и весьма ехидное:

– Ну да, у вас гораздо более «приятные» темы для разговоров, например, твое вымаливание прощения за вчерашнее!

Ну тут уж я не сдержалась:

– Риан не виноват в случившемся. Просто во время покушения…

Мне мягко закрыли рот. Магистр собственной персоной. И я поняла почему, едва потрясенная моей оговоркой леди Тьер глухо переспросила:

– Покушения?!

С тяжелым вздохом Риан произнес:

– Мама, со мной все хорошо, мы потом поговорим.

– Потом?! – взревела леди, стремительно… зверея.

Я так и застыла, в изумлении глядя на свекромонстра. Мне казалось, что она появилась злая на крыше? Я ошиблась, злая она была сейчас!

– Где?! – прошипела леди Тьер.

– Мама, мы позже поговорим, – недовольно произнес Риан.

– ГДЕ?!! – у меня уши заложило.

Риан только поморщился, но отвечать явно не собирался. Да леди Тьер ответ и не требовался:

– Таверна «Яйцо дракона»… Точно, я еще обратила внимание на знакомое название в сводках Ночной стражи…

– Мама! – недовольно перебил ее Риан. – Завтра я в подробностях расскажу тебе обо всем. Завтра, мам. У меня был очень сложный день, даже по моим меркам сложный. Я просто хочу побыть со своей невестой, перед которой действительно очень виноват, и в мои планы никак не входило ни противостояние с Даргом, ни разговор с тобой.

И леди Тьер вняла его невысказанной просьбе, правда, предварительно спросив у меня:

– Дэя, у тебя все хорошо?

– Да, спасибо, леди Тьер, – вежливо ответила я.

Вспыхнуло золотое пламя.

Когда огонь угас, мы остались одни. Где-то вдалеке звучала музыка и смех, слышались песни во все горло, и я пожалела тех, кто решился так распевать на морозе, а еще над столицей витал запах каррисы, являющейся главным ингредиентом традиционного праздничного теплого напитка.

– Прогуляемся? – предложил Риан.

– Я с удовольствием.

Вспыхнуло адово пламя.

Когда мы оказались посреди оживленной площади, намотанных на меня одеял уже не было, а Риан галантно помог надеть шубу. Но это было не все:

– Небольшая предосторожность, леди Риате, – и на меня нацепили черную бархатную и совсем не магическую маску.

– А ты? – тут же заинтересованно спросила я.

– Вряд ли поможет, но, если ты настаиваешь, – он выудил ее словно из воздуха, такую же черную и бархатную с фигурными прорезями для глаз, и тоже надел.

Нежно сжав мою ладонь, Риан повел меня среди сверкающих праздничными огнями деревьев, туда, где водили хороводы и пели веселые песни. В Ардаме первая праздничная ночь смерти зимы тоже очень красивая, но здесь как-то казалось сказочней, возможно, из-за огромного количества магических фонариков, а быть может, потому, что в небе летали обвешанные гирляндами сверкающих огоньков ящеры, не знаю, но красиво оказалось неимоверно.

Мимо нас проносились хороводы и парочки, летали снежки и магические огоньки – удивительная ночь. И вдруг Риан остановился. Обернувшись, увидела его коварную улыбку.

– Мы под мандрагорой, – таинственно произнес магистр, – а ты знаешь, что это означает?

Я догадалась, что кое-кто провел меня через всю площадь и подвел к этому месту исключительно ради поцелуя.

– Нет, – на моих губах тоже заиграла улыбка, – даже не подозреваю.

Риану пришлось намекнуть:

– Мандрагора в первую праздничную ночь смерти зимы, это…

И тут со стороны раздалось:

– Да целуйтесь уже, тут и другие желающие имеются.

Повернув голову, я действительно увидела около двадцати лордов и леди, которые нетерпеливо ждали своей очереди. Магистр молча снял маску… мгновение, и очереди как не бывало. И вообще народ рассеялся. И мы остались одни, в месте, где до этого толпилась масса разряженных людей и нелюдей.

– Так вот о чем я… – вернулся к прерванной беседе лорд-директор.

Я рассмеялась, приподнялась на носочки и, обвив его шею руками, нежно поцеловала.

В Темной империи существует поверье, что, если поцеловать любимого в первую праздничную ночь смерти зимы под корнем мандрагоры, то любовь будет вечной. Конечно, это было только поверье, простая праздничная традиция, и парочки влюбленных страстно целовались под мандрагорой по нескольку раз за ночь, иной раз и меняя партнеров, и все же… И все же для меня это был единственный в жизни поцелуй под мандрагорой, и сладкое чувство счастья растекалось по телу, наполняя искрящейся радостью, как тысячи сверкающих огоньков наполняли эту удивительную ночь.

Мы еще долго там стояли, мне было так тепло в его объятиях, а Риан просто смотрел на меня и улыбался. Иногда хочется, чтобы некоторые мгновения длились вечно…

А потом кто-то закричал:

– Эй, там новую мандрагору повесили!

И раздался топот ног в удаляющемся от нас направлении. А магистр, хитро улыбаясь, произнес:

– Мы под мандрагорой, – его улыбка стала шире, – а ты знаешь, что это означает?

– Понятия не имею, – едва сдерживая смех, ответила я.

– Придется показать, – с притворной грустью сообщили мне.

И замечательно, что на другом конце площади еще одну мандрагору повесили, потому что эта оказалась занята надолго.

Раннее утро.

В двери стучат, причем настойчиво, над головой кто-то ноет: «Дэя, вставай!» Несмотря на отвлекающие факторы, просыпаюсь с улыбкой, и даже мелькнула мысль, что я и спала с этой самой улыбкой. Еще радостной вереницей проносятся воспоминания о площади в столице, мандрагоре, нежных прикосновениях магистра, нашей прогулке по городу, возвращении в академию и последнем поцелуе у моей двери.

– Дэя, у тебя реснички дрожат! – шипит злой возрожденный дух смерти. – И кстати, мы и так до утра ждали, имей совесть.

– Риате, я скончаюсь от любопытства, и на моем надгробии будет твое имя, – крикнула куратор Верис.

Пришлось вставать. Сонно позевывая, идти впускать капитана, а после… я опять пошла спать – мы же почти всю ночь гуляли.

– И как это называется? – возмущенно поинтересовалась Дара, едва я одеялом накрылась.

Молча накрываюсь еще и подушкой в надежде, что совесть у них проснется наконец. Но совести там отродясь не водилось.