Бекка Фитцпатрик - Финал

Старушка распутала обвившийся вокруг ног поводок и направилась вниз по тротуару.

Я растерянно смотрела ей вслед.

Данте хозяин этого дома. Ничего он его не снимал!

Внезапно я вдруг аж задохнулась от ужасной мысли: если Данте действительно исчез, где же я теперь буду доставать «дьявольскую силу»?! Ведь у меня почти все закончилось, оставалось только на сегодня. Ну максимум на пару дней – если растянуть.

– Что ж, один из них врет, – сказала Марси. – И я думаю – это она. Я никогда не верю женщинам. Особенно таким чокнутым…

Я ее почти не слышала – пыталась позвонить Данте, молясь, чтобы он взял трубку, но у меня ничего не получилось. Даже автоответчик не работал.

Я помогла Марси затащить ее сумки в дом.

Мама вышла нам навстречу.

– Один из твоих друзей принес вот это, – сказала она, протягивая мне бумажный конверт. – Он сказал, что его зовут Данте. Я его знаю?

Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не сразу броситься к конверту.

– Он… друг Скотта, – объяснила я.

Марси и мама переводили вопросительные взгляды с конверта на меня и обратно.

– Он скорей всего хотел, чтобы я передала это Скотту, – солгала я, чтобы не привлекать лишнего внимания к этой истории.

– Он выглядит старше остальных твоих друзей, этот Данте. И мне, знаешь, не очень нравится, что ты имеешь в приятелях ребят намного взрослее, – сказала мама нерешительно.

– Я же сказала – это друг Скотта, – уклончиво ответила я.

В своей комнате я набрала побольше воздуха и, распечатав конверт, вынула оттуда несколько черно-белых фотографий.

Некоторые были сделаны ночью: вот Патч идет по пустынной улице… Патч на своем мотоцикле за кем-то наблюдает… Патч разговаривает по уличному телефону-автомату… Ничего такого, о чем бы я не знала – он занимался этим все последнее время, когда начал поиски шантажиста Пеппера.

А вот на одном из фото он был вместе с Дабрией.

Они сидят в его черном новом пикапе марки «Форд F150». По лобовому стеклу бьют капли дождя. Дабрия обвила руками шею Патча, на губах у нее играет улыбка. Они обнимаются, и Патч явно не возражает против этих объятий.

Я быстро просмотрела оставшиеся три фотографии: желудок у меня сжался, казалось, меня вот-вот вырвет.

Они целовались.

Дабрия целовала Патча.

Прямо на этих снимках…

Я сидела на полу в ванной, прислонившись спиной к дверям душевой кабины и прижав колени к груди. Несмотря на включенный обогреватель, мне было холодно и сыро. Рядом со мной валялась пустая бутылка из-под «дьявольской силы». Я выпила целую бутылку – и ничего. Даже «дьявольская сила» не могла спасти меня от этого раздирающего душу отчаяния.

Я же верила Патчу. Я так сильно его любила! Я не могла поверить в то, что он способен причинить мне такую боль.

Нет, должны быть причины. Должно быть объяснение.

Объяснение…

Это слово эхом отдалось у меня в голове, пустой и тяжелой.

Раздался стук в дверь:

– Слушай, эта ванная у нас одна на двоих, ты не забыла? А у меня мочевой пузырь как у белки! – заявила Марси.

Я медленно поднялась на ноги.

Понимая, насколько это абсурдно, я все же не могла выбросить из головы одну мысль: хорошо ли целуется Дабрия. Наверно, хорошо. А вдруг Патч хотел бы, чтобы я была похожа на нее? Шикарная, коварная, холодная, уверенная в себе… А вдруг он снова сошелся с ней, а меня не бросает только потому, что понимает, как это на меня разрушительно подействует?

Пока не бросает.

Неуверенность в себе буквально придавила меня к земле.

Открыв Марси дверь, я посторонилась, давай ей войти, а сама вышла в коридор, но почувствовала, что она смотрит мне вслед.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Я не хочу говорить об этом.

– Эй, Нора, подожди. Ты, что, плачешь?

Я поднесла пальцы к глазам и с удивлением обнаружила, что действительно плачу. Мне казалось, я утратила способность чувствовать, мне казалось, что все это происходит не со мной, а где-то далеко-далеко или во сне. А я лишь наблюдаю за всем со стороны.

– Я ухожу, – не поворачиваясь, бросила я. – Ты меня прикроешь? Я вряд ли вернусь к комендантскому часу…

По пути к дому Патча в какой-то момент я остановила машину, но потом решительно отправилась дальше. Было уже совсем темно и довольно холодно – я даже пожалела, что не надела куртку.

Я не знала, что скажу ему, когда увижу. Мне не хотелось устраивать сцен и истерик, не хотелось бессмысленных выяснений отношений… Фотографии были при мне – и в конце концов я решила, что они говорят сами за себя. Я просто протяну их ему и ограничусь одним-единственным вопросом: «Почему?»

При виде припаркованного у таунхауса Патча «Бугатти» Дабрии с меня вмиг слетело все деланое равнодушие и спокойствие. Чувствуя, как к горлу подкатывает ком, я проехала немного дальше. Кипя от ярости, я выскочила из машины, открыла дверь своим ключом и вошла.

В квартире горела только одна лампа – в гостиной на столе.

Дабрия показалась в проеме балконной двери – но остановилась при виде меня.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, вздрогнув от неожиданности.

Я в бешенстве тряхнула головой:

– Нет, извините – это моя территория. Это дом моего парня, а значит – это моя, и только моя, территория! Где он?! – Я бросилась по коридору в сторону спальни.

– Да не трудись. Его нет.

Я обернулась и кинула на Дабрию взгляд, одновременно полный презрения, недоверия и угрозы.

– Тогда ЧТО? ТЫ? ЗДЕСЬ? ДЕЛАЕШЬ?!

Я произнесла каждое слово отдельно, с нажимом. Внутри у меня кипела ярость – и я даже не пыталась ее сдерживать. Все это из-за Дабрии!

– У меня проблемы, Нора. – Ее губы дрожали.

– Да что ты говоришь! Думаешь, у меня их нет? – Я швырнула ей конверт с фотографиями, и он упал к ее ногам. – Как чувствуешь себя, когда воруешь у кого-то парня?! Это доставляет тебе удовольствие, да, Дабрия? Забирать то, что тебе не принадлежит? Или тебе просто нравится все портить и разрушать, да? Ты это любишь?

Дабрия нагнулась и подняла конверт, но при этом она не сводила с меня глаз. Брови ее сошлись на переносице, словно она силилась понять, о чем я говорю. Она делала вид, что не знает, о чем я говорю. Да как она может!

– Грузовичок Патча, – бросила я. – Ты и он, несколько ночей назад, на этой неделе, вместе в его машине. Ты целовала его!

Она наконец отвела от меня взгляд и заглянула в конверт, а потом отложила его в сторону, на диванную подушку.

– Ты не понимаешь…

– О, думаю, что понимаю. Не так уж ты сложно устроена, чтобы не понять! Ты никого не уважаешь, и у тебя нет чувства собственного достоинства. Ты делаешь то, что хочешь – и все остальное тебя не волнует. Ты хотела Патча – и, похоже, ты его получила.