Бекка Фитцпатрик - Финал

– Я думаю, Блейкли – наша единственная надежда.

– Ты веришь ему?

– Нет. Но враг моего врага…

– Ты заставила его поклясться в том, что завтра он даст показания?

Я замерла. Об этом я совершенно не подумала. Это была глупая ошибка, очень глупая – и я даже невольно задумалась, уж не являюсь ли я на самом деле плохим лидером. Я понимала, что Патч не ждет от меня совершенства во всем, но мне все же хотелось произвести на него впечатление. А услужливый идиотский внутренний голосок уже спрашивал меня: а могла ли Дабрия допустить подобную ошибку. Очень сомневаюсь. Очень.

– Когда встретимся с ним сегодня вечером – это будет первое, что я сделаю.

Патч задумчиво рассуждал:

– Очень правдоподобно, что Данте хочет иметь единоличный доступ к «дьявольской силе». И если он решил, что Блейкли подозревает его в связях с падшими ангелами, вполне логично, что он решил убить Блейкли, чтобы тот не выдал его тайну.

– Как ты думаешь, – спросила я. – Данте рассказал мне о «дьявольской силе» тогда, на катке, потому что рассчитывал, что я расскажу тебе, а ты начнешь охоту на Блейкли? Я все думала – зачем он мне все это рассказал. И, оглядываясь назад, прихожу к заключению, что у него, похоже, с самого начала была определенная стратегия: если бы ты добрался до Блейкли и стер его с лица земли – вся «дьявольская сила» оказывалась в распоряжении Данте.

– А именно это я и собирался сделать. Если бы Марси не нарушила наши планы.

– Значит, Данте использовал меня с самого начала, – признала я.

– Но больше не сможет. Теперь у нас есть показания Блейкли.

– Значит, мы идем на встречу с ним?

Патч взял ключи от мотоцикла, которые бросил на кухонный столик не больше пяти минут назад.

– Не мешкая ни минуты, Ангел.

Мы приехали по адресу, указанному Блейкли: это был отдельно стоящий одноэтажный кирпичный дом в одном из старых районов. По обеим сторонам двери темнели окна, а само здание, казалось, вот-вот готово было рассыпаться на части.

Патч дважды объехал дом, внимательно осматривая все вокруг, потом припарковался подальше от фонарей.

Он постучал в дверь три раза. В окне гостиной горел свет, но больше никаких следов чьего-либо присутствия в доме не ощущалось.

– Стой здесь, – велел Патч мне. – Я пойду посмотрю сзади.

Я осталась на крыльце, то и дело окидывая взглядом пустую улицу. Было слишком холодно для того, чтобы кто-то из соседей вышел гулять с собакой, и даже случайные машины не проносились мимо.

Замок, висящий на двери, упал, и Патч открыл дверь изнутри.

– Задняя дверь нараспашку. У меня дурное предчувствие, – сказал он.

Я вошла внутрь, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Блейкли? – позвала я тихо. Домик был маленький – повышать голос было незачем.

– На первом этаже его нет, – произнес Патч. – Но здесь есть лестница, она ведет в подвал.

Мы спустились по лестнице в маленькое освещенное помещение.

У меня перехватило дыхание, когда я увидела какие-то красные пятна на ковре. На стенах были такие же красные отпечатки чьих-то рук, и вели они в том же направлении: к темной спальне впереди. И там, в полумраке, я почти могла различить контуры кровати, а перед ней скорчившееся тело Блейкли.

Патч немедленно выставил руку вперед, останавливая меня.

– Иди наверх, – велел он.

Я, не раздумывая, отбросила руку Патча и бросилась к Блейкли:

– Он ранен!

Белки глаз Блейкли мерцали потусторонним голубым светом, во рту у него булькала кровь, мешая ему говорить.

– Это сделал Данте? – спросил Патч, который последовал за мной.

Я присела на корточки, пытаясь понять, жив ли Блейкли. Сердце у него еще билось, но слабо и неровно. На глаза у меня навернулись слезы. Я даже не могу сказать, почему я плакала: переживала ли я за Блейкли или за себя, потому что его смерть порождала множество проблем. И к собственному стыду признала, что все-таки скорее второе.

Блейкли кашлял кровью, голос его прерывался:

– Данте знает… падшие ангелы… перья…

Я бросила на Патча недоумевающий взгляд: « Откуда Данте мог узнать про перья? Пеппер не мог ему сказать. А кроме нас двоих, никто больше об этом не знал!»

«Если Данте знает о перьях, он постарается перехватить его по пути на землю , – мысленно ответил мне Патч. – Мы не можем позволить ему завладеть перьями».

– Лиза Мартин… здесь… скоро… – прохрипел Блейкли, каждое слово давалось ему с невероятным трудом.

– Где лаборатория? – спросила я Блейкли. – Как мы можем остановить Данте и не дать ему использовать «дьявольскую силу»?

Блейкли тяжело затряс головой, как будто я задавала не те вопросы.

– Его меч… он… не знает… солгал… убьет… его тоже. – Он закашлялся, на губах его выступило еще больше крови. И эта кровь переливалась светящейся перламутровой голубизной.

– Хорошо, я поняла, – сказала я, слегка похлопывая его по плечу, чтобы поддержать. – Меч, который он использует на завтрашней дуэли, может убить и его тоже, только он об этом не знает. Это хорошо, Блейкли. А теперь скажите мне, где лаборатория.

– Пытался… сказать… тебе, – прохрипел он.

Я взяла его за руку.

– Но вы не сказали мне. Где лаборатория?

Я понимала, что уничтожение лаборатории не повлияет на исход завтрашнего поединка: Данте уже употребил столько «дьявольской силы», что ему не требовалось дополнительной порции. Но вне зависимости от того, что произойдет со мной, я хотела, чтобы «дьявольская сила» исчезла раз и навсегда. Я лично несла ответственность за то, чтобы исчадие ада вернулось обратно в ад и оставалось там навечно.

«Нам надо уходить, Ангел , – заговорил Патч у меня в мыслях. – Лиза не должна видеть нас здесь. Это все выглядит подозрительно».

Я сжала руку Блейкли:

– Где лаборатория?!

Его кулаки разжались, глаза, светящиеся мерцающим голубым светом, остановились, он уставился на меня невидящим взглядом.

– Нам нельзя здесь больше оставаться, – торопил меня Патч. – Нам нужно опередить Данте, чтобы он не перехватил Пеппера.

Я вытерла глаза тыльной стороной ладони:

– Мы что, просто оставим Блейкли здесь?

На улице послышался шум подъезжающей машины.

– Это Лиза, – констатировал Патч. Он распахнул окно спальни, втолкнул меня на подоконник и вскочил следом. – Последние слова уважения умершему.

Бросив полный скорби взгляд на Блейкли, я просто произнесла:

– Желаю удачи в следующей жизни.

У меня было чувство, что эта удача ему там понадобится.

Мы ехали обратно через лес на мотоцикле Патча. Новолуние Хешвана было две недели назад, теперь луна, как призрачный шар, висела высоко в небе и была похожа на огромный глаз, от взгляда которого нам негде было укрыться.

Я дрожала и старалась прижаться к Патчу как можно сильнее. Он мчался по узким тропинкам с такой скоростью, что все вокруг сливалось в одну размытую картину, а ветки деревьев казались костлявыми пальцами каких-то чудовищ, которые тянут ко мне сухие черные руки.