Бекка Фитцпатрик - Забвение

Наверно, это прозвучало более резко, чем я хотела бы. Просто я еще не определилась, как отношусь к тому факту, что Джев – падший ангел. То есть «плохой парень». И чтобы не впасть из-за этого открытия в панику, я тут же напомнила себе, что когда-то я все это уже знала. И если я могла справиться с этим знанием тогда, то смогу и сейчас.

Снова у него на лице появилось выражение, похожее на сожаление.

– Кстати о Хэнке.

Он провел ладонями по лицу.

– А что насчет него?

Я уставилась на Джева, пытаясь угадать, что́ ему так трудно сказать мне. Его лицо выражало такое сочувствие, что я инстинктивно напряглась, готовясь услышать самое плохое.

Джев встал, прошел к стене, облокотился на нее одной рукой. Рукава рубашки у него были закатаны до локтей, голова опущена.

– Я хочу знать все, – сказала я. – Начиная с тебя. Я хочу вспомнить нас. Как мы встретились? Что значили друг для друга? А потом я хочу узнать все о Хэнке. И не надо волноваться, что мне не понравится то, что ты скажешь. Помоги мне вспомнить. Я не могу так жить. Я не могу двигаться в будущее, не зная, что оставляю в прошлом. И я не боюсь Хэнка, – добавила я.

– Зато я боюсь того, на что он способен. Для него не существует границ. Он делает все, что хочет. И что хуже всего, ему нельзя доверять. Ни в чем.

Он замолчал, колеблясь, потом продолжил:

– Я расскажу тебе все. Все, что ты хочешь знать, но только потому, что Хэнк снова обманул меня. Предполагалось, что ты будешь в стороне от всего этого. И я делал все, что от меня зависело, чтобы ты оставалась вне игры. Хэнк дал мне слово, что будет держаться подальше от тебя. Представь мое удивление, когда сегодня я услышал от тебя, что он ухаживает за твоей мамой! Если он вернулся в твою жизнь, значит, что-то задумал. И значит, тебе угрожает опасность, мы возвращаемся к исходной точке, и знание правды в данном случае не сделает твою жизнь еще опаснее.

Кровь бешено стучала у меня в висках, а тревога росла с каждой секундой. Хэнк. Как я и подозревала, все ниточки вели к нему.

– Помоги мне вспомнить, Джев.

– Ты действительно этого хочешь? – Он внимательно смотрел мне в глаза, чтобы убедиться, что я абсолютно уверена в этом.

– Да, – в моем голосе было гораздо больше смелости, чем я на самом деле испытывала.

Джев присел на диван. Осторожно расстегнул рубашку. Это было для меня неожиданно, но я интуитивно чувствовала, что надо просто набраться терпения. Уперевшись локтями в колени, Джев нагнул голову и стянул рубашку. Мускулы на его спине застыли. На какое-то мгновение он показался мне похожим на Фаэтона с картины, каждое сухожилие, каждая мышца были словно тщательно выписаны кистью умелого художника. Я сделала шаг, потом второй, подойдя к нему ближе.

В мерцающем свете свечей я увидела такое, от чего у меня перехватило дыхание и заныло в животе: два ужасных шрама, две полосы разорванной кожи уродовали его безупречную спину. Раны были еще свежими и ярко-красными. Даже представить было страшно, какую боль ему пришлось вынести. И я не могла даже вообразить, что могло послужить причиной возникновения таких ужасных рубцов.

– Коснись их, – произнес Джев, глядя на меня своими непроницаемыми черными глазами, в которых сейчас отчетливо было видно волнение. – Сконцентрируйся на том, что хочешь узнать.

– Но… я… я не понимаю.

– Тогда ночью, когда я увез тебя из супермаркета, ты разорвала мне рубашку и случайно дотронулась до шрамов от крыльев. Ты видела одно из моих воспоминаний.

Я ошарашенно моргнула. Значит, это была не галлюцинация? Хэнк, Джев, девушка в клетке – это все было на самом деле? В его воспоминаниях?

Все сомнения, которые у меня еще оставались, моментально улетучились. Шрамы от крыльев. Ну конечно. Он же падший ангел. И хотя я не имела понятия, как все это работает в целом, но понимала, что, коснувшись его шрамов, можно было увидеть то, чего больше никто не мог видеть и знать. Кроме него самого. Наконец-то я получила то, чего так страстно желала: окно в прошлое. И внезапно почувствовала страх.

– Я должен тебя предупредить: если в воспоминании, в которое ты попадешь, будешь ты сама, могут возникнуть сложности, – заговорил Джев. – Ты можешь увидеть своего двойника. И тогда тебе придется наблюдать за событиями в качестве невидимого участника. Но есть и другая возможность: ты можешь попасть в свою собственную версию воспоминания. То есть ты будешь переживать мои воспоминания со своей точки зрения. В этом случае двойника ты не увидишь и будешь единственной версией себя в этом воспоминании. Оба варианта возможны, но первый бывает чаще.

У меня дрожали руки.

– Мне страшно.

– Я даю тебе пять минут. И если ты не вернешься сама, я сниму твою руку со шрамов. Это разорвет связь.

Я закусила губу.

«Это твой шанс , – сказала я себе. – Не беги от правды, не сейчас, когда ты уже зашла так далеко. Правда может пугать, но неведение гораздо более мучительно. Ты же должна это понимать как никто другой».

– Мне нужно полчаса, – твердо сказала я Джеву.

Потом я постаралась очистить сознание, привести в порядок беспорядочно скачущие мысли. Я не должна понимать все сразу. Мне нужно только сделать один решительный шаг. Я протянула руку, но не донесла ее до цели, зажмурилась, собираясь с силами. И была очень благодарна, когда Джев накрыл мою руку своей и помог мне проделать этот путь до конца.

Первой моей мыслью было: «Меня чем-то придавило». Даже не так. Я заперта, замурована внутри чего-то. В каком-то очень тесном гробу. Спутана по рукам и ногам сетью, совершенно беззащитна и полностью подчиняюсь другому телу. Это тело выглядело абсолютно так же, как мое: те же руки, те же волосы, до мельчайших деталей оно было моим – и в то же время я не могла им управлять. Странное фантомное тело, которое действовало независимо от моей воли.

А моя вторая мысль была: «Патч!»

Патч меня целовал. И эти поцелуи пугали меня гораздо больше, чем тело-призрак и его непреодолимая власть надо мной. Его губы… везде… Дождь, теплый и сладкий. Где-то вдали гремит гром. И его тело, от которого идет невыносимый жар, так близко ко мне, так невыносимо близко ко мне.

Патч.

Потрясенная и обессиленная, я цеплялась за это воспоминание, мысленно умоляя неведомо кого, чтобы меня выпустили.

И вот я задыхаюсь, ловя воздух ртом, словно после долгого пребывания под водой, и открываю глаза.

– Что? – Джев заботливо взял меня за плечи, когда я без сил рухнула на него.

Мы снова были в его студии, на стенах все так же мерцали свечи. Я испытала невероятное облегчение от того, что вернулась в реальность. Чувствовать себя пленницей в теле, которым не можешь управлять, – мне показалось это ужасным.