Анна Одувалова - Камень желаний

– То есть помогал не потому, что обещал Владу или симпатизировал мне, а потому что я – ключ и нужна была тебе в целости и сохранности? – обида подкатила к горлу комком слез. На душе стало совсем паршиво, и я замолчала. Ян тоже ничего не говорил. Послышался звук шагов, а через секунду в комнате вспыхнул свет.

– Сначала так и было, – отозвался он. – Но потом мне просто стало интересно с тобой. Я хотел помочь…

– Не верю.

– Как хочешь. Это твое право, – пожал плечами Ян, а я, пользуясь случаем, огляделась по сторонам. Комната, в которой мы оказались, была небольшой и ничем не отличалась от всего остального подземелья Аркаима. Каменные серые стены и такой же пол. Только на потолке нет плесени, ее заменяют обычные, закрепленные в металлических кольцах факелы, чадящий дым которых быстро заполнил замкнутое помещение.

Ян нетерпеливо подошел к стоящему у дальней стены высокому постаменту, высеченному из черного блестящего материала. Наверху прямоугольного столба лежал массивный, величиной с кулак, камень. Тоже черный, со множеством граней, на которых сверкали тонкие нити золотых прожилок.

– Что это? – не удержалась я от вопроса.

Один вид камня пугал. Страшно было представить, зачем эта вещь могла понадобиться Яну. Честно сказать, не думала, что парень соизволит ответить. Он застыл возле постамента, любуясь причудливым рисунком золотых прожилок, и, казалось, потерял связь с внешним миром.

Я ошибалась. Спустя несколько сложившихся в вечность секунд Ян, не оборачиваясь, начал рассказ.

– Это Чинтамани – магический кристалл. Легенда, ставшая реальностью. Камень, исполняющий желания, ключ от дверей в другие измерения. Некогда он был расколот на три части. Одна хранится в тибетском монастыре, другая в каком-то музее, но истинной силой наделена только эта, третья, которую давным-давно прибрала к рукам Кали. Это больше, чем просто артефакт, – это священная возможность исправить ошибки, сделанные в прошлом…

– Так вот что ты хочешь? – осторожно спросила я. – Изменить прошлое?

– Всего лишь предотвратить одно несправедливое убийство…

– Неужели ты не понимаешь, что прошлое менять нельзя? Любое незначительное изменение может полностью сломать настоящее! Даже школьники знают об этом!

– Я все прекрасно знаю и понимаю. Или ты думаешь, Кали исключительно из-за прихоти спрятала от меня камень? Она опасалась того же, чего боишься ты. Но если в прошлом была допущена ошибка, ее исправление не может повлечь беды. Изменения могут быть только к лучшему!

Энтузиазм Яна пугал. Я не узнавала стоящего передо мной парня и поражалась его первобытной дремучести, о наличии которой даже не подозревала. Он совсем не походил на тысячелетнего бога. Куда исчезли его житейский опыт и рациональная невозмутимость?

– Ты же понимаешь, что это неправильно! – воскликнула я, делая отчаянную попытку убедить. – Так нельзя!

– Алина, – голос Яна стал ниже на два тона, в нем появились хриплые ласкающие нотки, от которых у меня всегда подгибались колени. Парень сделал шаг навстречу и остановился напротив. – Тебе ли рассуждать о правильности?

– Не понимаю, о чем ты? – сглотнула я, пытаясь смотреть только в глаза, а не на чувственные губы, сильную шею и плечи… и поражаясь своему легкомыслию. Как можно отвлекаться на такие глупые вещи, когда на кону судьба мира? Я сейчас должна ненавидеть Яна, а не сходить с ума от его интонаций и тембра голоса.

– Ты прекрасно понимаешь, – еще один шаг, заставивший меня попятиться и упереться спиной в стену. – Скажи, маленькая наивная змейка, правильно ли говорить о том, что любишь одного парня, а желать другого? Но я же тебя ни разу не осудил ни словом, ни жестом… Упорно подыгрывал и делал вид, что не замечаю. Как же, ты ведь любишь моего друга, а я так – пыль под ногами. Досадная преграда, мешающая светлой и чистой любви.

Я шумно выдохнула, чувствуя, как кровь хлынула к щекам, а сердце застучало в груди. Это был удар ниже пояса, и я едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Видимо, Ян решил меня добить окончательно, иначе к чему подобная жестокость.

– Несопоставимое сравнение, – с трудом выдавила я, не желая сдаваться. И зажмурилась, когда парень резко рванул ко мне. Я чувствовала впереди обжигающий жар его тела, а щеку опалило горячее дыхание.

– Как сказать, змейка! – нежно шепнул он мне на ухо. – Неужели ты никогда не испытывала желания, идущего вразрез со здравым смыслом? Сжигающего изнутри и заставляющего становиться немного сумасшедшей?

Я не верила, что он сейчас говорит о камне, хотя бы отчасти. В каждом слове звучал неприкрытый намек и сквозило искушение. Руки Яна нежно пробежались по моим, начиная с запястий и до локтя, скользнув под просторные рукава кофты. Я сжала зубы и решила упрямо не открывать глаза, жалея, что нет возможности зажать еще и уши, чтобы не слышать обидно правдивые слова, произнесенные хриплым, чувственным голосом.

Жалящий поцелуй-укус обжег губы. Я дернулась, пытаясь отвернуться, но Ян прижался сильнее и обхватил ладонями мое лицо, не прекращая целовать – уверенно, немного больно и в то же время волнующе. Так, что подкашивались ноги. Стало до слез обидно за то, что парень делает это со зла, желая наказать, а я даже не могу игнорировать его и предательски таю, не прекращая себя презирать за слабость.

– Ты все равно уже ненавидишь меня за очередное предательство, змейка, – тихо и печально произнес Ян, отстранившись. – Так что извини, но я позволил себя маленькую слабость. Буду бережно хранить в сердце это воспоминание…

– Ты – сволочь, – отстраненно заметила я, чувствуя, как текут по щекам слезы.

– Знаю. – Парень нежно смахнул их тыльной стороной ладони, улыбнулся и отступил.

Он направился в центр зала, уверенный, что я сломлена и больше не буду ему мешать. Мне и правда хотелось забиться в угол и сидеть там вечность. Я не хотела видеть Яна, общаться с ним и помнить его поцелуи, но то, что он собирался делать сейчас, допустить было нельзя. Я не могла не предпринять еще одну попытку.

– А если тогда, давно, убийство не было ошибкой? – голос неожиданно сорвался на всхлип. Побороть слезы так и не получилось. – Если только тебе так кажется?

– Кажется? – Ян резко развернулся и шагнул навстречу, заставив снова испуганно вжаться в стену, нежно проведя пальцами по щеке, шепнул: – Это моя смерть, змейка!

Брошенные в сердцах слова заставили испариться слезы на моих щеках. Дыхание перехватило. Получается, цель Яна не эгоистична? Получается, им правда движут благие намерения и он просто не понимает, что необдуманные действия могут привести к катастрофе? Но как так может быть? Ведь он живет тысячелетия, куда пропала вековая мудрость? Ситуация, казавшаяся секунду назад однозначной, сейчас виделась иначе. Я растерялась. Я растерялась. Его смерть… нелепо и глупо, но он стоит передо мной и жив…