Елена Усачева - Игры бессмертных (сборник)

Их взгляды скрестились в поединке.

– Хорошо, – сдался юноша. – Что ты хочешь?

Алина кивнула.

– Скажи, что Элиасу от тебя нужно?

Арес удивился:

– Я ведь уже говорил! Элиас жаждет мести, он…

– А ты? Ты тоже? Нельзя ли перестать друг другу мстить?

Взгляд Ареса стал колючим.

– Элиас у меня на глазах убил мою мать! – ледяным тоном напомнил юноша.

– Месть ее не вернет… Ты сам можешь погибнуть!

Арес отвернулся.

– Я в курсе.

В его голосе не было ни капли сожаления, и тогда Алина тихо добавила:

– А вслед за тобой и я.

Он вздрогнул, но не посмотрел на нее и не произнес ни слова.

Алина делала вид, что записывает за преподавателем, а сама, бесцельно водя ручкой по чистому листу, думала об услышанном сегодня утром из-за двери кухни разговоре. Евгения плакала, повторяя: «Захар не вернется», «Не вернется, я знаю», приемный отец в ответ молчал. А когда жена спросила: «Ну почему, почему это случилось именно с нашим мальчиком?», неожиданно сухо произнес: «А я говорил тебе, не нужен нам второй ребенок, но ты же не слушаешь никогда! Сколько раз нас психолог спрашивал, как воспринял девятилетний мальчик появление в семье чужого ребенка? Что ты говорила? Он немножко ревнует, он привыкнет, он поймет!»

Евгения перестала всхлипывать.

– Миша, почему ты сейчас мне об этом говоришь? Какое это имеет отношение…

– А такое, – оборвал муж. – Ты Захаркой толком не занималась и до усыновления Алины, для тебя всегда на первом месте была карьера. А потом, когда в доме стало два ребенка, те крохи, которые доставались нашему сыну, ты разделила между ним и чужой девочкой! Чего теперь удивляться тому, каким вырос наш сын!

– А каким он вырос? – возвысила голос Евгения.

– Не очень-то счастливым, раз может пропасть и не поставить нас в известность.

– С ним что-то случилось, он бы никогда…

Михаил жестко оборвал ее:

– Хватит! С ролью родителей мы не справились, прими это как данность… Лучше займись фотографиями, своим настоящим детищем!

– Не смей так говорить! – закричала Евгения. – У твоего сына было все, о чем может мечтать любой мальчик! Не нужно винить меня, что наш сын вырос не таким… посмотри на Алину, прежде чем говорить, какая я мать! Почему она выросла умницей и…

– Может, потому, что не мы растили ее до семи лет?

Дальше Алина не стала слушать.

Все эти годы, страдая от невнимания приемных родителей и от издевательств сводного брата, она твердила себе одно: в детском доме хуже. У нее было все для комфортной жизни: вкусная полезная еда, красивая одежда, много игрушек, необходимых вещей. А к одиночеству она быстро привыкла. Родители погибли, ничто на свете не могло уже их вернуть, не имело смысла закатывать истерики, в отместку портить жизнь окружающим, ненавидеть кого-то – маленькая Алина на удивление быстро и четко это поняла. Или поняла вовсе не она?

Девушка задумчиво улыбнулась, вспомнив белые лапы Ареса на мокром от дождя стекле, счастье и странное чувство освобождения, даже после того, как белый волк ушел, оставив ее на долгих одиннадцать лет.

– Гришанин, почему опаздываем?! – ворвался в Алинины воспоминания голос преподавателя.

Она подняла голову от тетради и увидела, что между рядами к ней протискивается Юра.

Она, как и многие другие, удивленно смотрела на парня, который, вместо того чтобы войти через центральный вход, зачем-то явился через дверь с Южного крыла здания, где сейчас шел ремонт.

Парень опустился рядом, на губах его играла нервная улыбка, лоб вспотел, руки дрожали.

– Что случи…

Юра кивнул ей на дверь и едва слышно произнес, немного заикаясь:

– И-иди, Арес там, ждет… п-просил передать, возникли сложности.

Алина посмотрела на главный вход, где двадцать минут назад оставила Ареса, и, ощутив, как сердце в страхе сжалось, спросила:

– Он не сказал какие?

– Нет-нет, – затряс головой Юра, – п-просил т-только быстрее.

Девушка медленно сгребла учебник, тетрадку, ручки в сумку и поднялась. Продвигаясь к двери, она заметила, что парень идет за ней, но спросить о чем-то под строгим взглядом преподавателя не решилась.

Она вышла в белый от мела, абсолютно пустой коридор с закрытыми клеенкой окнами. Дверь аудитории закрылась. Алина уловила сладкий запах ладана, но, прежде чем успела что-то предпринять, позади оказался Юра. Она увидела в его руке шприц с длинной тонкой иглой, которая в следующий же миг вошла девушке в шею. В глазах потемнело.

Алина бежала по белоснежной равнине, не чувствуя холода и задыхаясь от нестерпимо острого сладкого аромата смерти. Она постоянно оглядывалась в поисках Ареса, но его нигде не было.

Девушка споткнулась и упала, разодрав голые колени об острый снег. Пошла кровь, источающая все тот же невыносимый запах ладана.

Алина почувствовала, что кожу на лице что-то щекочет, она с трудом приподняла тяжелые веки, попыталась дотянуться до щеки руками, но ей не удалось. На запястья были надеты холодные блестящие наручники, скрепленные цепочками с железными кандалами на ногах. Сама девушка лежала рогаликом на охапке сена, разбросанного по каменному полу камеры размером не больше двух метров.

Алина с трудом села, подняться на ноги не было никакой возможности. Голова болела и кружилась, руки и туловище затекли.

В камере было холодно, через небольшое окошко с толстыми прутьями проникал тусклый свет – лунный, как девушка догадывалась. Значит, без сознания она находилась порядка десяти часов. Если только сейчас все еще тот же день…

Алина восстановила хронологию событий:

Последняя пара, аудитория с двумя выходами, странное поведение Юры, коридор, запах ладана, боль от укола и темнота…

– Эй, кто-нибудь! – крикнула девушка. Ее голос прозвучал сдавленно и жалко. Но, к ее изумлению, послышалось лязганье замка огромной железной двери.

В камеру ввалился огромный человек, одетый в грязную тунику – самый настоящий богатырь. В одной руке он держал горящую свечу, в другой – связку ключей.

– Кто вы? – пропищала Алина, подальше отодвигаясь от жутко воняющих ног здоровяка.

Тюремщик не ответил. Он нагнулся, вместе с ветром обдав девушку запахом нечистот, схватил за руки и громко, с хрипотцой сопя, принялся тыкать ключом в замочек от наручников. Наконец Алинины руки были свободны, и она растерла запястья. Но подумать о чем-то или спросить не успела. Здоровяк грубо схватил ее за плечо и рывком поставил на ноги, затем потащил за собой.

Алина не успевала переставлять ноги в кандалах, поэтому вскоре упала и поехала по каменному полу коленями, но кое-как поднялась.

– Мне больно, – простонала девушка в попытке вырвать у монстра свое запястье. Он не обратил на нее внимание, только ускорил шаг.