Кайса Локин - Сумеречный сказ

– Зачем спрашиваешь? Боишься, что его призрак мстить придёт? Или муки совести унять желаешь? Ты-то оказалась не при делах: всегда милая и невинная девчушка с очаровательной улыбкой. Вот только ты способна глотку разорвать не хуже меня, но вечно строишь из себя образец добродетельности. Конечно, ручки пачкать никто не любит, – причитала Рогнеда, злясь больше всего на себя.

Забава не ответила, лишь пристроилась рядом и стала помогать выжимать мокрые вещи, избегая смотреть на едва сдерживающую слёзы подругу.

Рогнеда ненавидела свою хищную ипостась с давних пор. Поначалу сильное тело зверя вселяло могущество, и все враги казались ничтожествами. После расправы над соседом и его дружками, которые на всю жизнь остались калеками, Рогнеда вернулась домой и продолжила жить, как ни в чём не бывало. Однако с каждым днём всё больше понимала: теперь ей нет места среди обычных людей. Сосед и его прихвостни хоть и боялись её, всё же бросали косые взгляды и перешёптывались с остальными жителями, натравливая их против девушки. Вся округа вскоре не чуралась подлить Рогнеде: ломали забор и плодоносные деревья, воровали с огорода, а однажды и вовсе удумали спалить сенник.

Тогда-то она и решилась уйти в дремучий лес, где целый век просуществовала под защитой лешего. По его приказу многие охотники слегли от когтей девицы-оборотня, но каждая отнятая жизнь зияла глубокой раной на сердце Рогнеды, которая никогда не одобряла жестокость. Она возненавидела саму себя, однако дороги назад не было – её душа теперь принадлежала Нави.

Переход в мир тёмных сил состоялся, когда волчице минуло сто одиннадцать лет. Морана приняла Рогнеду и велела ей, как и многим другим, защищать границы Нави, дабы ни один случайный путник не оказался в Сумрачном лесу, откуда никто не возвращался живым. На желание защищать леса со всеми его обитателями Хозяйка Зимы прикрыла глаза: возможно, не одобряла, но и отговаривать не стала. Поэтому большую часть времени Рогнеда и проводила в Яви, ибо мало кто из людей осмеливался ошиваться в округе Сумрачного края.

Благодаря разрешению верховного лешего – Дубровца – Рогнеда соорудила на берегу Смородинки маленькую избушку, которую всегда окружали души почивших животных и пожаловавшие в гости мавки. С остальными волколаками, которые ютились целой стаей на краю Болотных земель, Серая не смогла найти общего языка, предпочитая держаться обособленно. Оборотни воротили нос от маленькой и юркой Рогнеды, которую, по их мнению, Морана незаслуженно выделяла среди прочих, но молчали, не рискуя идти против воли владычицы.

Мавки часто наводили Рогнеду на разорённую местность и браконьеров, с которыми приходилось разбираться. Порой самыми жёсткими методами, но иного выбора не было: долг обязывал защищать. Так и вышло с землями Сосновца, хозяина того леса, где вчера Рогнеда желала разделаться с Виктором, но не пришлось: сердце мужчины не выдержало ужасного облика оборотня, и он скончался на месте.

– Сам он почил, я не испачкала руки, на этом хоть спасибо, – наконец прошипела Рогнеда. – Только всё равно погано оно, знаешь ли.

Она корила себя за слабость и нежелание быть жестокой, однако поделать ничего не могла. Видя переживания подруги, Забава чуть приобняла её за плечи и хотела утешить, как вдруг раздался оглушительный рёв, затрещала земля, а вода в реке паром пошла, заставляя девушек отпрыгнуть.

– Не к добру это, – жалобно прошептала мавка, юркнув за спину Рогнеды.

Последняя перевела взгляд на запад и вдохнула полной грудью. Лёгкие тут же наполнились запахом костра и жжёной травы. Вдалеке тянулся ввысь изогнутый столб сизого дыма, но пламени видно не было. Дурное предчувствие больно кольнуло грудь, но делать нечего – нужно проверить, что ещё случилось прошлой ночью.

– Возвращайся к себе, Забава. – Рогнеда решительно встала, натягивая плащ. – Я разберусь.

– Удачи, – пожелала мавка и убежала, сверкая босыми ступнями.

Проследив за исчезающей меж кустов Забавой, Рогнеда развернулась и поспешила к горам, откуда и валил едкий запах. С каждым шагом дышать становилось труднее, а земля всё больше скрывалась под слоем пепла. Всё это означало только одно – Змей Горыныч в гневе.

Змей Горыныч

«Мост ты Калинов всю жизнь охраняй, речку Смородинку от чужаков оберегай. Чтоб не было больше напрасных жертв, чтоб не было больше подобных тебе».

Наказ Змею Горынычу от богини Мораны

Незадолго до этого, дом Кирилла, граница Яви и Нави

– Когда мы уже сходим вон в ту пещеру? – Тонкий голосок разрезал тишину. – Она же недалеко! Ты всё обещаешь, а не делаешь. Совсем меня не любишь.

– Ну что за глупости, Зоя? – Кирилл набросил на худенькие плечи девушки тёплый плед. – Разве я дал повод усомниться в своих чувствах?

– А почему тогда не можешь сводить меня на другой берег? Почему я только и слышу про завтра? Ты что, там хранишь свои секреты? – Голубые глаза злобно засверкали.

Кирилл изумлённо уставился на неё, поражаясь быстроте необоснованных и нелепых выводов. Зоя перебралась к нему пару месяцев назад и с первого же дня загорелась идеей сходить на другой берег протекающей рядом реки. Ни окружающий просторный особняк лес, ни расположенный неподалёку пруд с прозрачной водой – ничто не интересовало девушку так же сильно, как широкий мост и противоположный край земли, где громоздились высоченные горы.

– Что молчишь? Угадала, да? – Зоя взбрыкнула, скидывая плед.

– Ну что ты такое говоришь? – Он крепко обнял её, игнорируя вялые протесты. – На том берегу нет ничего примечательного: такой же лес и всё. Поэтому я просто не понимаю твоего повышенного любопытства к этой пещере. Что там может быть такого, Зоя?

Она посмотрела на Кирилла исподлобья и упрямо отвернулась, вновь рассматривая испещрённый острыми булыжниками берег. Огромный многовековой дуб одиноко охранял вход в крутую пещеру, уходящую глубоко вниз. Кирилл сам построил особняк, а потому исследовал каждый закоулок окружающей территории. Поэтому он не раз бывал и на другом берегу, ходил в пещеру и знал, что скрывается в ней, а ещё помнил, по каким причинам не стоит соваться туда просто так.

Кирилл устало вздохнул, пряча лицо в густых каштановых волосах любимой. За всё время знакомства Зоя никогда ещё не отказывалась от своих намерений. Поэтому рассчитывать на то, что девушка уступит в этот раз – наивная беспечность.

С улыбкой Кирилл вспомнил, как Зоя первая завязала с ним разговор и так неожиданно, но прочно вошла в его жизнь, что теперь он и не представлял, как раньше обходился без неё. Зоя стала тем самым лучиком надежды, необходимым воздухом, в котором Кирилл отчаянно нуждался все эти годы. Пустяковые капризы ничего не значили для него: наряды, украшения, косметика, книги и сотни ароматических свечей – он был готов подарить ей всё, что угодно, лишь бы она улыбалась.