Елена Абернати - Тьма архона. Искупление серия. Серия «Империя Эшхарт – 2»

А Вера сумела вырваться из хватки Мразина, сначала что-то всадила ему в глаз, потом зарезала откуда-то взявшимся ножом.

Скинула с себя тело Стасика, и заметалась по лаборатории. Взглянула на меня своим пронзительным фиолетовым взглядом.

И, судя по всему, приняла решение.

Осторожно подошла ко мне, коснулась лба окровавленной рукой.

– Прости! – прошептала. – Мне очень жаль, но другого выбора нет.

От нее фонило кровью и болью, страхом и ужасом, почти помешательством.

Девушка обыскала карманы охранника, улыбнулась, найдя ключ. Щелкнули замки на моих руках и ногах. Затем, вложила в мою руку нож.

Снова прошептала прости, и подбежав к двери, закричала, заколотила по ней маленькими кулачками.

Она кричала и звала на помощь. А когда стража ворвалась в лабораторию, и увидев картину маслом, вернее кровью, кинулась ко мне, с дубинками наперевес, незаметно выскользнула за порог, и сбежала. Оставив меня на растерзание озверевшим охранникам.

Благо, действие парализатора подошло к концу, мой зверь, наконец почувствовав угрозу мне и нашей паре, проснулся. И я без сожаления выпустил его на свободу.

Расправившись с охранниками, мы снова кинулись на ее поиски. И нашли. Запертую в камере.

Я стремился к ней, уничтожая все и всех, на своем пути. Мою спину прикрывали архоны, которых я встретил на полпути к камерам.

Вынесли стеклянные двери клетки не составило труда.

И наконец, обезумивший зверь, добрался до столь вожделенной самки. Взмахнул рукой, откидывая с дороги другую самку.

Миг, и оказался рядом.

Сдавил жесткой хваткой шею. Еще мгновение, и просто сдавлю, перекрыв кислород. Затуманенным сознанием вижу, как она вцепилась в мою руку, и что-то хрипит. Пытается разжать стальную хватку.

Подается вперед, и выдыхает прямо в мои губы…

– Не обижай меня, прошу! – сдавленный шепот. На что только надеется, не понятно. Смотрит прямо в глаза моего зверя. Безжалостного. Дикого. Властного.

И я читаю в ее взгляде нечто невозможное. Разве с такой любовью можно смотреть на собственного палача.

Она сейчас, оказавшись на волоске от смерти, открылась полностью. Сердцем и душой. Обнажила все свои чувства.

Тянусь к нему словно бабочка на пламя.

Желая достучаться до одурманенного яростью и местью разума.

Умоляла взглядом, пощади.

– Кто ты такая чтобы что-то у меня просить? – прорычал я. – Всего лишь дырка, для удовлетворения моих потребностей. – Звериный оскал отражался в ее расширенных от ужаса глазах. – Видишь, как переменчива Судьба, теперь мы поменялись местами. Теперь я твой хозяин. Могу сделать с тобой все что угодно. Трахнуть. Задушить. Или отдать на потеху моим воинам. Ты моя, со всеми потрохами! Со всей твоей гнилой душонкой! На собственной шкуре испытаешь все, что с нами делали в той гребаной лаборатории! И начнем, прямо сейчас! – Прорычал яростно, разорвав на ней серый комбинезон. Развернул сжавшуюся от ужаса девушку от себя, впечатываясь в нее сзади полностью обнаженным телом. И огромным каменным стояком. Раздвинул бедра. Не замечая, насколько сильно она оцепенела, сжалась.

– Пожалуйста, прошу! – всхлипнула девушка. По почти белому лицу покатились слезы. Она боялась шевельнуться. Боялась спровоцировать меня на еще большую агрессию. Хотя, казалось, куда уж большую. Озверевший от похоти и ярости, я лапал ее повсюду. Яростно. Жестко. Безумно. Словно слетел с катушек. Охваченный давно терзавшей его одержимостью. Овладеть. Пометить. Присвоить. Сломать. Подчинить.

Моя. Моя. Моя.

Вопил вырвавшийся на свободу зверь. Безжалостно оставляя на ее безвольном теле синяки и засосы. Кусал. И зализывал укусы. Смаковал выступившие капельки крови. Стонал от блаженства. И так снова и снова.

Поддавшись первобытным инстинктам, зверь жестко и яростно метил свою самку.

А я как человек, категорически отрицал выбор зверя.

Предательница. Убийца его народа. Одурманившая его шлюха.

Скорее Адские Равнины на его родной планете покроются льдом, прежде чем я признаю ее своей парой.

Ярость. Гнев. Насилие. Жестокость. Месть.

Вот что она заслужила. И я, совсем рехнувшись, сделал то, на что она обрекла женщин моего народа. Моих сестер.

Совершил самую большую ошибку в своей жизни.

Вконец обезумев, припечатал ее к стене. Раздвинул ногой бедра. Приподнял, мгновенно резко насаживая на свой вздыбленный член. Разрывая, калеча нежное, но сухое влагалище. Девушка заскулила. Закричала от боли. Сжалась. Отторгая захватчика. Пытаясь вытолкнуть раскаленный обжигающий болью ствол. Беспомощно, словно сломанная птичка, забилась в моих руках. Сгорая в агонии. Рыдая. Задыхаясь от жуткой непереносимой муки. От яда, разъедающего внутренности. Я чувствовал, как чудовищный до помутнения рассудка огонь растекался по ее венам, выжигая все на своем пути. Оставляя после себя лишь пепел и тлен. И в то же время, что-то возрождая в ней. Какое-то первобытное всепоглощающее пламя. В котором сгорали они оба.

Я вторгся в нее без подготовки. А значит, ее лоно от моей смазки и сочащейся с раздутой головки спермы, разъедало словно кислотой. Протолкнулся еще дальше. Причиняя еще большую боль. Разрывая внутренности. Совершил несколько толчков, и выплеснул ядовитую сперму. Это трудно было назвать оргазмом. Физиология. Желание наказать.

Ментально ощущал как чудовищный до помутнения рассудка огонь растекается по ее венам, выжигая все на своем пути. Оставляя после себя лишь пепел и тлен. Уничтожая предательницу, и в тоже время возрождая ее. Я не хотел ее убивать. А потому одновременно со спермой, выплеснул в лоно первобытное всепоглощающее пламя.

Возрождая ее. Еще не совсем осознавая, что натворил…

Как она отреагирует…

Что в ней проснется нечто другое…

Какая-то древняя сущность. Хищник. Злобный. Яростный. Взбешенный от того, что кто-то посмел причинить им боль. Да, именно им. Я ощутил эту сущность как свою половину. Словно на место встал некий недостающий пазл. И еще, она пока оказалась бессильной. Запертой в слабом человеческом теле. Которое в данный момент терзал мой обезумевший от ярости зверь.

Наша пара.

Проурчала моя вторая половина. И тут же мы вместе заскулили от очередной вспышки боли. Она словно только что народившийся ребенок, не понимала почему наша пара настолько жесток. Почему причиняет нам боль? Когда должен оберегать и защищать.

Пробудившийся в ней зверь обиженно заскулил.

А я замер. Осознавая, что прорвал девственный барьер. Добавляя к этой боли другую. От токсичной смазки, выделяемой членом. Ощущая как яд растекается по ее венам, по всему неподготовленному организму. Повергает в пучину невыносимых мучений.

Охваченный первобытными инстинктами мой зверь, полностью подчинив себе человеческую половину, не замечал очевидного. Продолжая яростно трахать и метить свою самку. Насаживая на жесткий ствол. Яростно. Одержимо. Безумно. Не замечая, что самочка в моих объятиях почти потеряла сознание. Что столь желаемая мною до звездочек в глазах пара, которую он по природе обязан защищать и оберегать, почти оказалась за гранью.