Оксана Гринберга - Любовь и ненависть в Ровердорме

Наконец, дошли до комнаты, куда, по словам Кима Йерсена, перенесли его светлость, когда того хватил приступ в гостиной.

– Надеюсь, он еще жив! – пробормотал управляющий, распахивая перед нами дверь, и я вошла в просторную комнату следом за тетей.

Это была погруженная в полумрак спальня – лишь мерцали свечи, а над большой кроватью трепыхалась пара магических светлячков. Судя по всему, они были зажжены Кимом Йерсеном – я почувствовала легкую примесь магии исконных народов.

Шторы оказались задернуты, но я все-таки разглядела пару тлеющих угольков в камине в дальнем конце комнаты, словно кто-то попытался его разжечь, а потом бросил за ненадобностью.

Из мебели в комнате присутствовали массивный письменный стол и пара мягких кресел по углам.

Но взгляд мой сразу же приковала к себе кровать.

В голове промелькнула мысль, что не следовало незамужней девице под покровом ночи переступать порог мужской спальни. Впрочем, я тут же ее отогнала.

Ким Йерсен, его троюродный племянник и другие слуги «Кипариса» станут молчать о нашем визите, потому что они дали страшную клятву. Кому захочется, чтобы… гм… невидимые Предки оставили их без защиты, а внутренности сожрали демоны?

Народ здесь мнительный и суеверный, к магии исконного народа в Ровердорме относились с уважением и справедливо побаивались. Так что о нашем приезде никто не узнает – и уж тем более герцог Кавингтон, находившийся в бессознательном состоянии.

Сделав несколько шагов, я подошла к кровати, уставившись на лежащего поверх покрывала мужчину.

Он показался мне самым привлекательным из всех, кого я когда-либо встречала. Даже несмотря на то, что пребывал в забытье.

Герцог был высок – вытянулся чуть ли не на всю кровать – и отлично сложен. Темноволос – его волосы разметались по подушке; черты лица были правильными и дышали благородством.

Правда, выглядел он бледным до невозможности, и я, признаюсь, на секунду испугалась, что мы с тетей все-таки опоздали. Но затем заметила, как приподнималась и опускалась грудная клетка, и решила, что приехали вовремя.

Вскоре у меня не осталось сомнений в том, что стало причиной подобного состояния Тайлора Братона. Темный камзол и белоснежная рубашка герцога были расстегнуты, и я уставилась на длинный, набухший кровью и воспаленный шрам, протянувшийся по всему боку от диафрагмы, уходя аж на спину загорелого мужского тела.

От шрама осязаемо веяло Тьмой – стоило мне вглядеться в рану, как я подсознательно почувствовала идущую от нее угрозу. Эта угроза оказалась настолько ощутимой, что я с трудом удержалась от того, чтобы не попятиться.

С пробудившимся магическим Даром во мне проснулось желание держаться подальше от его Темной стороны, потому что зло не доводило до добра никого.

Ни в одном из миров.

– Ты сможешь ему помочь, Прим? – ныл позади тети управляющий. – Скажи мне, что у тебя получится! Я ведь знаю, тебе это по силам! Тьма проникла в него очень глубоко, и я не понимаю причины… Все было хорошо, и милорд герцог не жаловался на здоровье до сегодняшнего вечера. Он собирался осушать болота и вложить в это много денег, поэтому он не должен…

Тут управляющий осекся, забормотал что-то на своем языке.

– Это все гроза! Тьма в него вошла вместе с ней, – неожиданно произнесла тетя, после чего повернула голову и посмотрела на меня. – Духи этим днем послали мне знак. Сказали, что все началось раньше, чем мы думали.

– Раньше?! – с тревогой переспросил Ким Йерсен.

Успел до того, как этот вопрос задала я.

Но и я не отставала.

– Что именно началось? Кто такие «мы»? – поинтересовалась я, потому что про духов спрашивать у тети было гиблым делом, все равно же не ответит.

Но и сейчас она привычно промолчала.

К тому же за окном промелькнула молния, освещая комнату, затем раздался оглушительный раскат грома, и мне показалось, будто бы лицо герцога побледнело еще сильнее, став совсем уж восковым.

Грудная клетка тоже перестала шевелиться, и я в полнейшем ужасе решила, что он больше не дышит.

– Тетя, ему совсем плохо! – воскликнула я, кинувшись к лежавшему на постели мужчине, по дороге ныряя в магические потоки.

К рукам прилила Светлая магия, я активировала целительское заклинание, не понимая, почему Примула Уилсон медлит.

– Прекрати, Мира! – произнесла она. – Ты сделаешь ему только хуже. Светлая магия здесь не поможет.

– Но он же умирает!..

В этот самый момент со вскинутой руки тети полилось ярко-голубое свечение, и я с огромным облегчением заметила, как шевельнулась грудная клетка мужчины.

Он задышал!..

– Он умрет, – согласилась тетя, – без твоей помощи, Мира, потому что справиться с Тьмой внутри него выше моих сил. Она захватила его целиком, но у него все еще остался шанс. Если ты дашь мне силу, которую даровали тебе Боги, я постараюсь изгнать демонов.

– Конечно же, я дам! Сделаю все, что потребуется! Что от меня нужно? – потому что я понятия не имела.

Правда, у меня имелся только Светлый дар, которым я могла разве что снять приступы кашля у детей или же ускорить заживление ран. Но раз он не подходит, что тогда?!

– Не стой с открытым ртом, Мира! – нахмурилась тетя. – Мне нужна другая твоя магия.

– Какая еще другая? – тоскливо спросила я. – Тетя, я не понимаю!

– Та самая, которая пришла в этот мир вместе с твоим новым существом, когда ты сюда попала. Белый Змей должен был тебя научить.

На это мой рот раскрылся еще шире и уже не спешил закрываться.

Получалось, тетя все это время знала, что я провалилась сюда из другого мира?! Знала, что я не Мира Уилсон, но все годы молчала, ни разу не выказав своей осведомленности?

– Мира, – окликнула меня тетя, – пошевеливайся! Он уже на Грани, и вот-вот перейдет черту. После этого мне его не вернуть.

Я все-таки вышла из заторможенного состояния, решив, что тетя больше не уйдет от ответов – ей придется мне объяснить, что все это означает!

О да, я не дам ей спуска!

– Что мне нужно сделать? Я должна вспомнить то, чему меня учил Шоун?!

– Он самый! Ну же, возьми меня за руку!

– Но Шоун ничему меня не учил, – отозвалась я, выполнив ее просьбу. – Только показывал, как сливаться сознаниями с Громом, и еще что-то по мелочам…

– Ох уж эта молодежь! – закатила глаза тетя. – Раз Шоун тебя не научил, тогда просто открой мне свое сознание. Сделай то же самое, как ты делаешь со своим конем, и я возьму столько, сколько потребуется.

На это я покорно закрыла глаза, пытаясь выполнить ее приказ.

Распахнула сознание, но ничего не почувствовала. Напрасно я к себе прислушивалась, пытаясь обнаружить магию, которая явилась со мной в этот мир, – разве что по телу пару раз прокатились прохладные, непонятного происхождения волны.