Ирина Репек - Вэй Аймин

– Ты слышишь? – спросил он.

– Что?

– Мне показалось, – ответил он, – кажется я что-то…

– Ш… – шикнула гонджу, – давай посидим молча и послушаем.

Они оба выпрямились, прислушались, посидели так некоторое время – ничего, тишина.

– Она одна живет? Кроме старухи ты еще кого-нибудь видел или слышал здесь? – спросила Минмин.

– Нет, – ответил ребенок, – не видел.

– Ты уверен? Может слышал какие-то голоса, кроме её…?

– Не знаю, – смутился он.

– Хорошо, давай тогда кричать. Если тебе не послышалось и кто-то поблизости, то наши крики могут услышать. Давай попробуем.

Они начали кричать. Кричали долго, пока не выдохлись. Никакого результата. Они затихли, прислушались.

– Мне показалась, – вдруг спросила гонджу, – кажется я услышала свое имя.

Издалека послышался шум, кто-то действительно что-то кричал – её имя? Они оба одновременно, не договариваясь, закричали. Сверху, с потолка подвала послышались шаги, много шагов, Минмин не переставая кричала.

– Минмин! – слышались сверху крики.

– Гонджу! – вторил чей-то голос.

– Мы здесь, – Минмин подскочила к люку, забарабанила по нему кулаками.

Люк открылся, свет факелов озарил погреб. Гонджу поморщились от света, прикрыла глаза ладонью, две сильные руки подхватили её, подняли, вынесли из погреба. Футин держал её на руках в первый раз в жизни. Она всё еще жмурилась от света факелов.

– Там в клетке мальчик, – указала она на погреб.

Дзяндзюн кивнул, двое солдат спустились по лестнице. Гонджу огляделась. В маленькой комнате фанзы старухи, едва помещаясь, толпилось человек десять, на полу в рвоте лежала старуха. Один из солдат выбежал их погреба.

– Скорее, – крикнул он, – ищите ключ от клетки – там внизу пропавший ребенок.

Через некоторое время мальчика вынесли из погреба.

– Напоите его и дайте что-нибудь поесть, – сказал Вэй Нин.

– Мне нужно помыть руки, – сказала гонджу, – у меня раздражение от волчьей ягоды. Осторожнее с этим кульком, – она указала на валявшийся на полу платок в котором остались выжимки от ягод. – Это яд.

Вэй Нин вынес гонджу на свежий, ночной воздух. У дома стояла кадка с дождевой водой, Минмин прополоскала руки. Что происходило дальше в доме гонджу не знала. Дзяндзюн раздал распоряжения солдатам, сам же сал на коня, усадил перед собой Минмин, подсаженную одним из солдат, и медленно поехал по узенькой тропинке на запад, в сторону дороги. Низко свисавшие ветви деревьев вынуждали пригибаться и ехать осторожно. За ним следовали трое всадников с факелами, освещали дорогу. Хей Ин и двое, один постарше, высокий, статный мужчина с проседью в волосах, и молодой парень, чуть моложе Хей Ина. Выехав на дорогу, дзяндзюн пришпорил коня, но гонджу попросила футина не гнать. Она никогда не сидела верхом, и ей было немного страшно. Вэй Нин замедлил шаг коня. Доехав до переправы спешились, коней провели вброд. Узенький, хлипкий мостик не смог бы выдержать вес лошадей и всадников. Вэй Нин так и не спуская Минмин с рук, прошел по мосту.

Перейдя реку он сел на коня, усадил гонджу перед собой и медленно поехал в сторону поместья. Они проехали мимо того самого дерева с ленточками, о котором спрашивала гонджу ранее. От тутовых деревьев шел яркий аромат листвы и ягод.

– Футин, – заговорила гонджу, – не срубай этот тутовник.

– Хорошо, – согласился Вэй Нин.

– Ты даже не спросишь, почему? – удивилась Минмин.

– Если ты хочешь, я еще засажу тут хоть всю округу этим тутовником.

– Было бы здорово, – обрадовалась гонджу.

– Тебе так нравятся ягоды?

– Ну, ягоды мне нравятся, но шелк мне нравится больше.

– Шелк? – подивился генерал необычному слову.

– Я расскажу. Надеюсь я не ошибаюсь и эти гусеницы действительно… я всё объясню.

– Хорошо… – Вэй Нин помолчал, затем спросил. – Как ты узнала, что мальчик у старухи?

– Я предположила… – заметив недоуменный взгляд футина, Минмин начала объяснение, – допустим есть несколько причин исчезновения мальчика, первое: он был продан и сделала это его же мутин. Но торговцев детьми я сама не смогла бы отследить, поэтому этот вариант поиска мальчика я оставила. Второе: он сам убежал, но тогда он был бы единственным, и, возможно, через несколько дней его бы нашли, а дети здесь, как я поняла, пропадают уже давно. Значит у меня осталось третье: его похитили. Кто мог его похитить? Опять же торговцы детьми, которых я не могу отследить, или тот, кто похищает детей уже достаточно давно… местный, приноровившийся так, что даже у солдат его личность не вызывает подозрения. Ребенок, хоть и маленький… но… увести его насильно просто так не получится, всегда останутся какие-то следы. Даже если детей запихивали в повозку, оглушали, затыкали рты, рано или поздно что-то вызвало бы у людей подозрение. А раз следов не было, значит они, скорее всего, уходили добровольно. С кем они могли уйти? С тем, кого они знали, кому доверяли. Это либо родственники, либо соседи; или другие дети, или тот, кто этого ребенка подкармливал сладостями какое-то время и наладил с ними контакт. Та бабулька, у которой мы с мутин вчера купили засахаренный боярышник, продавала его практически за цянь 48 48 钱 qián，деньги, здесь мелкая китайская монета. , даже иногда раздавала его бесплатно. Какая пожилая женщина может себе такое позволить? Зная психологию стариков, я больше чем уверена, к старости люди, как правило, становятся скуповатыми, немного озлобленными, ворчливыми. Но я могла и ошибаться, поэтому я решила перепроверить. Вчера у реки я видела следы, почти такие же, как оставляла тачка, которую тащила за собой та старуха с боярышником еще в городе. Кроме того дети пропадали у реки, и дым с другого берега реки, конечно, мог идти от костра простого путника, но также мог идти и от печки дома. А кто будет жить в глуши? Тот кто любит уединение, или тот – кому есть, что скрывать. Опять же это предположение, и его нужно было проверить. Поэтому я нарядилась в простую одежду Мими, даже хорошо, что она мне чуть великовата, так можно подумать, что она донашивается мною после какой-нибудь старшей сестры. Ну, остальное ты уже знаешь. Я шла по лесу, оставляла знаки, чтобы найти обратную дорогу, пока не наткнулась на старуху, которая и привела меня в свою фанзу. Дальше я убедилась, что это она крадет детей, отравила её волчьей ягодой 49 49 Бузина красная. …

– Подожди, подожди, – дзяндзюн от удивления даже остановил лошадь, – убедилась, что это она крадет детей?

– У неё у дверей дома висели сплетённые из косточек ветряки. Кости – фаланги детских пальцев.

– Что? – дзяндзюн оторопел.

– Ага, – спокойно продолжила Минмин, – и я уверена, что если вы покопаетесь в окрестностях, то найдете, возможно, захоронения костей. Или в её печке будут огарки костей. Хотя… нет, – гонджу задумалась, – череп можно только сварить, в печке его не сожжёшь. Точно, закопала. Ищите в огороде или рядом в лесу.