Софи Баунт - Душа без признаков жизни

– Что-то не хочется, – буркнул Андриан.

– Если твой новый друг нас прикончит, я тебя убью, – рявкнул Феликс.

– Ты же не убьешь нас окончательно, да? – Парень осклабился и приблизился к червоточине.

– Глупо бояться смерти, Андри. Судьба слишком непредсказуема. Бывает, просто ляжешь спасть, проснешься, а тебе встречает не новый день, а новая жизнь.

Взрыв света ударил в глаза.

Андриан и Глэм потерялись из виду. Что-то крепко обвило тело, словно расплавленным металлом – оно впитало каждый изгиб. Узко. Тесно… Странное чувство, будто кожу засосало в вакуум. Испепеляющим жаром нечто проникло в каждую клетку, и Феликс учуял терпкий запах дегтя.

Следом – специфичный запах дыма и газа.

Подслеповатый, он старался разобрать что-либо в мутном пространстве. Поднял руки к лицу. А где, собственно, ладони? Белёсое скопление газа вместо пальцев! Всё тело – сгусток вибрирующей, покалывающей энергии…

Феликс закружился на месте, хватаясь то за горло, то за живот – только на ощупь кожа оказалась киселём. Что происходит?

Вокруг – белая пустота.

По ноге пустилась дрожь, но, наклонив голову, он ничего не увидел. Дрожь сменилась жгучей, раздирающей болью, и Феликс осознал, что тело покрывается плотью. Он уловил звук, напоминающий шуршание трущихся друг об друга опарышей.

Еще мгновение – и Феликс закричал. Нет, завопил! Казалось, кто-то срезает кожу острым листом бумаги. Сначала на ногах. Затем в районе живота. Грудь. Ладони. Лицо…

Адская боль! Что происходит?!

Согнувшись, Феликс понял, что предстал обнаженный. Смутился. Стоило подумать об одежде, как на плечах разрослась длинная красная мантия с золотыми вставками, вроде сутаны католического духовенства.

Мертвое пространство стало проясняться.

Кратковременное одиночество закончилось, и к Феликсу подоспел Гламентил. Блондин материализовался, но внешне ничуть не изменился: длинный плащ, облегающий зеленый костюм с бронзовыми линиями и несуразный шлем с шестью рогами по бокам.

– Что за галиматья на мне? – прорычал Феликс, осматривая себя.

Пол и стены, будто слитое воедино зеркало. Над головой воцарялись мириады звезд – они полыхали ярким золотым светом и громоздили черные небеса. Напополам небо распарывало огненное кольцо. Неохватное зрелище. Жар от такого количества горячего сияния заставлял потеть.

Феликс смахнул несколько ползущих капель со лба.

– А я слишком шикарен для одежды, – прикрикнул Андриан.

Феликс обернулся и не смог удержать смех. Парень стоял голый. Суетливо егозил по себе руками, пытаясь хоть частично прикрыться, а на его теле брезжили странные татуировки.

Глэм почесал затылок.

– Неужели ты даже не вспомнил об одежде, пока материализовывался? – Он подступил и взял парня одной рукой за голову. – Представь что-нибудь на себе. Давай, не тормози!

На Андриане распростерся бело-салатовый камзол, сшитый в талию и длиной чуть ниже колен. На ногах появились сапоги из пахучей белой кожи.

– В восемнадцатый век сгонял? – кольнул Феликс с ядовито-сладкой усмешкой.

– Ты себя видел? На папу римского похож.

«Да, – подумал Феликс, – выгляжу странновато. Осталось надеть крест, шапочку и дать Андриану анафемский пинок под зад».

– Видимо, ты подумал об одежде, но не о чём-то конкретном. Вот и появилось то, в чем щеголял здесь последний раз, – пожал плечами Глэм.

– В платье? – засмеялся Андриан.

Феликс посмотрел на него и нахохлился, гордо вздернув подбородок.

– Это мантия, дебил. Как мне это сменить?

Гламентил устало цокнул языком, приблизился и проделал те же махинации с Феликсом.

Единственное пафосное, что Феликс смог вообразить – черный фрак с длинными развевающимися полами сзади.

– Монокль на глаз забыл, – осклабился Андриан.

Феликсу захотелось вписать парню кулаком под челюсть, но он лишь отсалютовал двумя пальцами ото лба и благодарно кивнул Глэму.

«Очнись ты уже, – мысленно укорил он себя. – Не двадцать лет. Веду себя, как подросток! Ладно, этот еще дурачок, а со мной то что? – Он снова осмотрел свою одежду. – Подумать только, фрак? А чего брюки не спустил? Померился бы с Андрианом размерами причиндалов. И когда я успел так отупеть?»

– Я думал, что души бесплотны, – протянул Андриан с озадаченными нотками в голосе. – Зачем тогда перерождаться, если в Обители и так получишь тело? Если души будут оставаться здесь, то не смогут грешить и развращаться, не так ли?

– А если людей убивать при рождении, количество преступлений значительно сократится. Изумительная логика, – фыркнул Феликс.

– Это тело не совсем обычное, – отмахнулся Гламентил. – Души, которые еще не стали дэ́вами, или в простонародье – высшими, не могут материализоваться сами, поэтому здесь, в цитадели, вам создают временное тело. В Обители все должны быть во плоти, вот нас и обрамляют в эту удушку.

Андриан ошарашенно захлопал глазами:

– Зачем?

– Ну… во-первых, манры не могут влиять на материю. А как вы будете жить на планетах Обители, если ничего не можете потрогать? Так что вам создают тело. Хотя строение органов внутри иное, такое, чтобы долгое время не нуждаться в пище и сне. Во-вторых… если захулиганите, асуры-стражи вас угомонят.

– Как? – воскликнул Феликс.

– Прирежут. Захватят душу и отправят в карцер.

Бесконечные зеркала – растворились.

Между пальцев проскользнули струи теплого воздуха. Феликс посмотрел под ноги. Стопы утонули в мягкой прохладной поверхности, вроде плотных облаков. Заблагоухало лесной малиной.

Оглянувшись, он увидел три белые пирамиды – Феликс находился в центре образованного ими треугольника. Вершины сияли золотом, горя так ярко, словно неустанно блистающая молния, вступившая в войну с тьмой, заволакивающей землю.

Он присмотрелся к световым столбам, что с едва уловимым гудением взмывали из темечка пирамид и скрывались в звездном небе. Столбы безостановочно вспыхивали – из них вылетали яркие световые шары. Нескончаемо. Ритмично. Глаза защипало от взблесков, будто Феликс над сваркой стоял.

Шары трансформировались в души людей. Феликс прищурился и понял, что поодаль есть и другие пирамиды.

Глэм до хруста костей обхватил обоих мужчин за плечи.

– Поторопимся. – Зеленые глаза волнительно затеплились огнями. Блондина явно разъедала тревога.

Феликс кивнул и быстрым шагом направился следом. Ноги зашлепали по водянистой поверхности, словно по лужам: под ступнями мягкая жидкость хлюпала и расплывалась. Влажная… Слегка липла к ногам.

Андриан шаркал позади. Он раззявил рот и так усердно втягивал воздух, что, казалось, сейчас засосёт и всех вокруг.

Вниз уходили широкие серебристые лестницы. Феликс увидел каменные руки высотой в тридцать футов – две ладони смыкались в молитве, а за ними платформа обрывалась, и воздух буравила дребезжащая червоточина.