Ирина Ваганова - Снежинка и её Ветер

– Возьму солнечный лучик, спряду золотую нитку, свяжу тонкую фату, наброшу на волосы деве, спрошу у ветра, спрошу у птицы, у зверя и рыбы: кто эта дева, откуда родом, чем промышляла, кого позабыла, кому не угодила?

Сильно запахло ладаном. В горнице стало ещё темнее, а шар изменился, потеряв прозрачность: в нём кружилась метель. В белом вихре рассмотреть ничего не получалось. То одна, то другая снежинка резко вырастала, прижимаясь к стеклу и загораживая остальных, потом снова мельтешили мелкие белые пушинки.

Девушка шевельнулась, хотела убрать руку, но старуха выставила палец, погрозив, и снова начала свои причитания. Наконец, метель в шаре улеглась, теперь всё сияло золотом. Яркий блеск мешал различать картинку: очертания колонн, в центре – купель, над ней человек в золотых ризах, у него в руках младенец. Ещё Снежана успела рассмотреть небольшую толпу за колоннами, среди них заметила мальчика лет пяти. Именно его хотелось увидеть чётко. Она наклонилась и успела запомнить приятные благородные черты, большие серые глаза, густые ресницы и торжественную позу. Мальчик был горд и рад происходящему. Кто это? Её старший брат?

Снова закружила метель, скрывая тёплую сцену.

– Что это было? – воскликнула Снежана.

Старуха не ответила, продолжая упорно произносить заклинание. Увы, шар отказывался открывать снежную завесу. Сокрушённо покачав головой, ведунья спрятала своё сокровище в шкафу и крикнула, позвав мнущуюся за дверью мамашу.

Зулла вбежала в комнату, обняла дочь за плечи:

– Как? Что скажешь, Берегиня?

– Не оборотень, это точно.

– Человек?

Старуха наклонила голову, подтверждая, но сразу поправилась:

– Однако инициацию проводить не рискну.

– Почему? – воскликнули Зулла и Снежана в один голос.

– Сила в ней большая. Другой обряд ей нужен, не наш. Иначе погасим.

– Что погасим? – не поняла обеспокоенная мать.

– Дар твоей деточки. Великий дар, как я могу судить.

– А что будет, если этот дар погасить? – спросила Снежана.

– Ничего. Обыкновенная жизнь. Вот разве, – она обвела руками свою комнату, как я ворожить сможешь.

– Вот и хорошо! – воскликнула Зулла. – Большего-то нам и не нужно. Возьми Снежинку в ученицы, Берегиня! Любую плату проси!

– Не решусь, сказала! – Ведунья поднялась и указала на дверь. – Уходите! К обряду не допущу. Пусть в город едет, к тамошним колдунам, может они поймут, что с этой силой делать.

– Ну почему? – жалобно спросила Снежана.

– Нам не ведомо, зачем тебя ею наделили. Нельзя на пути Провидения вставать. И сопротивляться предназначению нельзя.

В дверях девушка обернулась. Лицо ведуньи уже не было строгим. Старуха смотрела в потолок и тепло-тепло улыбалась, словно видела там золотые колонны, священника и мальчика с торжественным лицом и большими серыми глазами.

Фатху, чтобы скоротать время и справиться с волнением, взялся за лопату и успел раскидать снег, расчистив весь двор и дорожку вдоль забора, чем заработал одобрение и благодарность Ромия. Снежана улыбнулась своим мыслям: задержись они у Берегини чуть дольше, отец до хутора бы трассу проложил. Так вот! Знайте двуликого, а то ишь! «Сараи затворяйте». У хуторян самих куры и овечки есть. И коза!

Обижаться ни на кого не хотелось. Снежинка шла первой и даже немного подпрыгивала на каждом шаге. Снег под ногами замечательно хрустел.

***

Дома устроили совет. Зулла хлопотала, подавая чай и пироги, Снежана пересказывала отцу всё, что произошло в горнице Берегини.

Зима в этом году выдалась снежной, морозы не свирепствовали. Совершив прогулку от посёлка до хутора, мать и дочь не застыли, чего уж говорить о Фатху, и всё же пить горячий чай с пропаренными в печи пирогами было приятно. Снежана радовалась предстоящей поездке в город. Боязно встретиться с настоящим колдуном, но это пустяк рядом с тем, что предстоит увидеть! Наверняка улицы украсят в канун праздника. На главной площади устроят народные гуляния: будут работать карусели, выступать бродячие артисты… Ярмарка, потешные состязания…

Обо всём этом Снежинка знала по рассказам сельских ребят, многим довелось побывать в городе в дни зимнего солнцестояния. Теперь она увидит яркий праздник собственными глазами.

– Не думаю, дочка, что это верная мысль, – сказал Фатху, сосредоточенно разглядывая пирог с капустой.

– Как? – возмутилась девушка. – Берегиня велела ехать к настоящему колдуну!

Зулла присела рядом и легко толкнула дочку плечом:

– Папа опасается за твою жизнь.

– Все ездят в город! Николка совсем недавно был там, ничего плохого с ним не случилось! Почему мне нельзя?

Фатху перестал жевать и посмотрел на Снежану. Обычно добрые и весёлые глаза, потемнели, став даже не синими, а фиолетовыми:

– Другие ребята – обыкновенные люди. Им никто не желал смерти, доверив судьбу крохотного ребёнка ледяным волнам. Вряд ли получится сохранить в тайне, что в наших местах обнаружили сильную волшебницу. Недруги догадаются, кто ты, и как тебе удалось выжить. За себя я не боюсь, а вам с матерью не поздоровится.

Снежинка сникла, не зная чем возразить.

– Ведунья не позволит нашей дочери проходить обряд в посёлке, – унылым голосом сказала мать. – Ума не приложу, что делать. И в город нельзя, и здесь не получится.

– К моим пойдём, – вздохнул Фатху.

– Как? – удивилась Снежана. – Я ведь не двуликая!

Отец хитро подмигнул:

– А мы никому не скажем.

– Нет, – поддержала дочь Зулла, – так тоже нельзя. Хранитель Севера рассердится.

Никто не мог знать, каковы настроения у Владыки северных земель, однако дразнить его было опасно. Раз местная ведунья, видевшая Снежану ещё в пелёнках, не рискнула проводить обряд, что говорить об остальных.

– Тогда я спрошу совета у других двуликих. Они, по крайней мере, не имеют отношения к злодеям, замыслившим убийство новорожденной волшебницы, и сохранят нашу тайну.

Снежана встала и стукнула кулаком по столу:

– Я пойду с тобой!

– Не побоишься? – отец поднял на неё снова ставшие синими глаза.

– С тобой мне ничего не страшно!

– Ох, – только и смогла произнести Зулла.

***

Ко дню зимнего солнцестояния готовились не только люди, представители других рас тоже почитали Хранителя Севера и служили ему. Двуликие собирались в распадке между двумя высокими холмами, заросшем вековыми соснами. Летом здесь журчал ручей, по берегам зрела земляника, чуть дальше по краю болотца сельские ребятишки собирали голубику. Зимой даже охотники не решались заглядывать в звериный распадок. Опасались натолкнуться на двуликих, охранявших готовящихся к ежегодному обряду сородичей. С хутора отец с дочерью вышли пешком. Пересекли поле, добрели до упавшей сосны. Снежинка вспомнила недавний случай и хотела поделиться, но Фатху слушать не стал, попросил постоять с закрытыми глазами, подождать, пока он обернётся. Девушка послушалась, не без труда преодолев любопытство, никогда не видела, как человек становится зверем.