Лило Грин - Мрачные сказочки Гренлока

Я с тревогой взглянула в окно. Мне показалось, будто я услышала шорох, и что нум тоже его услышал. Опасаясь преждевременного раскрытия злокозненного плана, я поспешила к нуму для помощи в приготовлении чая.

– А что у вас за травы? – я заинтересованно сунула нос в тут же окутавший меня аромат чего-то пряного и цветущего.

Должно быть, я подошла слишком близко, потому что нум сотворил пронзительный взгляд и с усиленным вниманием уставился на мои украшения.

– Святые небеса, Зелин, сколько же на вас защитных артефактов? Серьги, колье, браслет, брошь, пуговицы, пояс, булавка? Вы либо собрались убить меня, либо ограбить.

– Чт-т-о-о… чт-то… что вы такое говорите? – я удивленно расширила глаза и оскорбленно сдвинула брови.

На самом деле я страшно испугалась внезапной прозорливости нума и тут же укорила себя в том, что недооценила его способностей. Нум же рассмеялся, снимая чайник с огня и заливая кипяток в стеклянный заварник.

– Я пошутил, Зелла. Но, должен признать, лучше бы вы сняли всю эту дрянь и носили настоящие бусы.

Он отправил мне медленный тягучий взгляд, от которого у меня по лопаткам разбежались мурашки. Никакие артефакты не смогли бы меня от них защитить. Но, в чем-то он был прав – такие безделушки всегда были тяжелыми и громоздкими, так что до изящества тут было далеко.

– У такой девушки, как вы, должны быть качественные и яркие украшения.

– Это потому что я не красивая?

– Напротив. Вы прекраснее утренней зари. И вы достойны лучшего.

– Вы мне льстите.

– А вы набиваете себе цену, – усмехнулся он, ставя на поднос две кружки на блюдцах, чайник и сахарницу с костяной ложечкой.

– Хм.

Я не нашла, что остроумного ответить, предпочтя молча последовать за красноречиво указующим взглядом нума обратно в гостиную. Там мы сели по разным сторонам столика и принялись сосредоточенно всматриваться друг другу в душу, для чего нум слегка сместил с центра стола вазу со свежесрезанными цветами. Я отпила чай под неотрывным его взглядом.

– Недурственно.

– Благодарю, Зелин. Ну, раз вы все еще живы, может быть, наконец, расскажете мне то, что хотели?

– Я… я… ну, я…

Вообще-то я не определилась с речью. Я разрывалась между одной хорошо сконструированной ложью и другой, чем и было вызвано мое нелепое заикание. Однако, ни с того, ни с сего, я вдруг решила сказать правду. Но не ту, которую должна была, разумеется. В этом-то то, как вы понимаете, и состоит мастерство лжи.

– Мне неловко об этом говорить… – я грустно опустила ресницы.

– Мне подлить виски в ваш чай? – с готовностью отозвался он.

Я манерно вздохнула.

– У меня возникли сложности с дипломным проектом.

Нум взглянул на меня с интересом.

– Какого же характера?

– Абсурдного, – поспешила ответить я.

– А если точнее?

– Совершенно абсурдного.

– И все же?

– Не совместимого с моим дальнейшим обучением.

– Угу… – нум кивнул, задумчиво откинув голову. – И вы решили обратиться ко мне, зная, что дипломная работа в корне исключает возможность чьей-либо помощи?

Я сделала печальное лицо. Почти не специально. Нум глядел на меня изучающе и с любопытством.

– Что ж, могу сказать вам по секрету, Зелин, что есть отдельная графа в бланке оценок, который раздается членам аттестационной комиссии.

– И что это за графа? – оживилась я.

– Это графа о том, на какие ухищрения идет студент, чтобы выполнить невыполнимое.

– Позволю себе заметить, что невыполнимое задание из всей нашей группы получила только я.

Нум смерил меня еще одним колючим взглядом, будто нарочно протискивающимся в мое подсознание.

– Видимо, вам сильно не повезло с наставником, – совершенно без иронии произнес он.

– Вы знаете , – тоже серьезно добавила я. – И что будет в моей графе?

– А этого мы никому не скажем, – он отпил чай из своей кружки, как заправский злодей. – Итак, чего вам не хватает?

– Вообще-то много чего… но, нет ли у вас случайно толченых крыльев полосаторогой блеклокрылой короедки?

– Зелин, как вы могли такое предположить, короедка занесена в красную книгу еще лет сто назад!

Моя чашка обиженно звякнула о блюдце.

– И я, конечно же, знала об этом! – чистосердечно соврала я. – Но что же мне делать?

– Вас втянули в какую-то опасную игру, Зелин. Сколько ингредиентов в вашем зелье?

Я мысленно воспроизвела список у себя в голове.

– Пятьдесят пять.

Нум Батист посмотрел на меня так, будто увидел призрак.

– Еще один секрет? – предположила я.

Он медленно кивнул и отвернулся, приняв вид философа-меланхолика.

– Это известно лишь тем, кто имеет степень нума выше третьей. Все зелья, включающие в себя пятьдесят пять ингредиентов, имеют необратимую силу. Отдавая что-то своему создателю, они забирают это у другого, – он взглянул мне в глаза. – Здоровье, красоту, молодость, жизнь…

– Но… но… но как же я могла получить такое задание?! – искренне ужаснулась я.

– Вы покажете мне список?

– Я не могу, вы же знаете.

– Потому что не доверяете мне?

– Первый закон ведьмы – не верь никому, потому что все врут. Ведь и вы помогаете мне не просто так…

– Верно, – согласился нум.

А я приготовилась к перечислению неприличных вещей, которые нум запросит взамен на свою помощь, одновременно прикидывая на что я могу пойти и до чего доведет меня эта скотская ситуация.

– Буду с вами откровенен. Я хочу, чтобы вы избрали меня своим альговеем. Но не подумайте, будто у меня есть в отношении вас какие-либо порочные планы, – тут же поспешил заверить меня нум. – Все просто. Я собираюсь открыть свою фабрику редких химикатов, и хочу, чтобы вы поработали в моей будущей лавке. Всего один год. Потом вы получите первую степень нума и будете свободны, как ветер.

– Почему я? И почему всего год?

Я не верила своему счастью и судорожно искала подвох.

– Год – потому, что больше с вами мучиться я не вынесу. А вы – потому, что вы внучка Зловещей Розамунды, вот почему. Во всем Гренлоке не сыщется более скомпроментированной ведьмы.

– Простите, вы сейчас про меня или про бабуленьку? – уточила я.

– Про Розамунду, естественно. О ваших подвигах я еще ничего не знаю, но, уверен, вы тоже достигнете успеха.

Я промолчала, обдумывая принять эту фразу за комплемент или за оскорбление.

– И ваше участие сделает отличную рекламу моему магазину, – продолжал нум. – Только и всего.

– Только и всего? – переспросила я. – Скажите, нум Батист, а вы и моя бабушка…

Он издевательски скривил бровь.

– Хотите спросить не являетесь ли вы моей родственницей и нет ли у вас случайно права звать меня дедушкой?

– Ну, вообще-то я хотела спросить были ли вы знакомы… – сконфуженно поправила я.