Марго Никольская - Только не бойся!

Я кинула кейс с инструментом на заднее сиденье и, упав на переднее пассажирское, расплылась в улыбке. Я бы с удовольствием обняла подругу, но, как я уже отметила, она весьма сдержанна в проявлении чувств.

– Кокосовое масло прекрасно справилось со своей задачей. Загар тебе очень идет, – бросила Кэт и завела мотор. – В очечнике посмотри, вроде резинка была.

– О, ты мой спаситель!

В ящичке был настоящий порядок, как и во всем автомобиле. Никаких брелоков, елочек, чехлов – абсолютный минимализм. Поэтому несложно было обнаружить маленькую резинку для волос. Я стала заплетать волосы и внимательно смотреть на подругу в ожидании темы для разговора, которую она задаст. Мы тем временем уже выехали на дорогу, заняли центральный ряд и ближайшие пятнадцать минут будем двигаться по нему, медленно и с остановками. То есть самое время рассказать какую-нибудь тайну или узнать у подруги, то есть меня, новости. Кэт не спешила. Я сверлила ее взглядом.

– Я знаю, что ты делаешь.

– Неужели?

– Также я знаю, что ты знаешь. Он написал мне, что проболтался, – бросила загадочный взгляд в мою сторону и продолжила смотреть на дорогу. Хотя мы только встали на долгом светофоре и нечего там разглядывать ближайшие восемьдесят секунд.

– На самом деле, я не совсем, как ты выразилась, «знаю». Равно как и он «проболтался», – последнее слово я жестом взяла в кавычки. – Остается только догадываться, но мои догадки никак не соотносятся с твоим характером. И я не хочу гадать. Поэтому будь добра, приподними завесу и скажи мне уже эту интригующую новость!

– Никаких интриг. Мы пара.

– Чт… – Я чуть не подавилась слюной. – В каком смысле «пара»?

– А какой может быть двойной смысл в этой фразе? – невозмутимо спросила Кэт, встретив мой ошалевший взгляд с вызовом и улыбкой без зубов.

– А он знает? Родная, прости, но он далеко не всегда вступает в отношения с девушками после постели. Точнее, никогда он так не делает. Даже наоборот… – Я совсем не хотела причинять подруге боль и открывать глаза, но по-другому нельзя: наши отношения построены на прямоте, мы не стараемся беречь чувства друг друга, а прямо говорим, когда укроп в зубах застрял, когда «от тебя дурно пахнет» и когда предполагаемый кандидат для отношений – плохой выбор.

– Ах-ха-ха! А то я не знаю! У нас ничего не было в этом смысле. Что он тебе наговорил? – Кэт искренне забавлялась, в то время как я начала уже чувствовать непонимание происходящего, а то и неловкость.

– Эм… Как я уже упоминала, ничего. Видимо, просто я не так поняла. Вернее, я поняла в меру испорченности Густава. Но теперь я вообще не знаю, что сказать. Давай колись, мне нужны подробности, чтобы распутать этот клубок.

– Да особо нечего рассказывать. Ты уехала. Мне стало скучно. Дело было к вечеру, идея убить время с Густавом казалась не такой уж и плохой. К тому же с ним достаточно легко и весело. – Кэт замолчала, взглянула на меня оценить степень моей заинтересованности. Заметив мой открытый рот, она удовлетворенно принялась рассказывать. – Мы поехали в приемный покой травматологии. Охота была на симпатичную медсестру, которую он хотел склеить там. Для этого выдумал нехитрый план, изображая из себя потенциального пациента с возможным переломом руки после падения. Меня в свой план заранее он не посвящал. Просто попросил подыгрывать. Когда все закрутилось там, мне стало дико смешно. Ясно дело, с трудом удавалось сдерживать смех, местами я ржала в локоть. Он же, к моему удивлению, оставался серьезным, прям в роль вошел. Сложно передать, насколько я была потрясена его воображением, когда он объяснил мое поведение присутствующим. Мол, извиняйте, моя бедная сестра страдает псевдобульбарным синдромом. Такое вообще бывает? – спросила Кэт, взглянув на меня, и, не дожидаясь ответа, продолжила: – К сожалению, говорит, справка в нагрудном кармане ее джинсовки, в машине, брошенной нами на парковке торгового центра, в котором и случилось мое злосчастное падение. Прикинь, как завернул! И все ж на ходу еще сочиняет. А так как он не мог эксплуатировать автомобиль, типа, вызвал такси прямо к центральному входу комплекса, не возвращаясь на парковку за оставленными там вещами. И якобы не стоит переживать – сестра в целом адекватная, понимает происходящее, просто, когда переживает, бывают вот такие срывы. А он, мол, меня практически никогда не оставляет, дабы со мной не случилось чего. Я с открытым ртом все это слушала, самой аж интересно стало. Медсестры, включая и Цель, купились и мигом к нему расположились… Вижу, тебя такие его сценарии не шокируют.

– Это вполне в духе Густава. Ему бы уже давно наскучило клеить девчонок, если бы он просто домой их вез из бара прямиком. И чем закончилось?

– К счастью, нам не пришлось торчать там кучу времени, проходить регистрацию, осмотр, делать рентген и прочую фигню. Ему удалось разговориться с Целью, забить свидание и заявить, мол, он так рад их встрече, что уже не чувствует боли в руке, и, скорее всего, это был просто ушиб. Я тем временем тоже вошла в роль и подыгрывала ему, как он и просил: местами ржала, местами донимала местных. Короче, я повеселилась от души, – подруга не смогла сдержать смешок.

Я же для себя отметила, как ей пришлась по душе подобная авантюра.

– Что было дальше?

– В тот вечер мы разошлись по домам. Через пару дней он написал мне, что сегодня вечером у нас свидание. Я поспешила отшить его, типа, я ему не по плечу, пускай не зазнается. На что он приземлил меня, мол, я только второстепенная роль в его сценарии, запущенном в приемном покое. И так как я сестра, без которой он никуда не выходит, придется мне еще разок поучаствовать. Подумав мгновение, я решила, что и в этот раз может быть весело. Да и, в конце концов, станет скучно, покину их, выйдя в туалет и не вернувшись. Естественно, я уточнила, что он скажет ей, когда я поеду не с ними к нему домой. Он успокоил меня, что в его спектакле сюжет рождается прямо на сцене, а предварительно обдуманные действия и фразы лишают мероприятие остроты. Меня зацепило, и я отправилась на продолжение этого приключения. События того вечера разворачивались совершенно неожиданно для меня. Начало было великолепным. Он выбрал подходящее место: суши-бар, где роллы заворачиваешь самостоятельно под бдительным контролем опытных поваров. Это было довольно занимательно, тем более ты знаешь, каков он в деле, – усмехнулась Кэт. – Мы с Целью больше наблюдали, как он мастерски справлялся с ножом, шутил, улыбался и даже тактично поспорил с одним из поваров.

– Как Цель зовут?

– Это важно?

– Нет.

– Ну тогда не перебивай! Короче, как мне казалось, мы отлично проводим время и ему удастся добиться желаемого уже сегодня. Но дальше все перевернулось с ног на голову. Она отлучилась в туалет, а когда вернулась, Густав стал вести себя по отношению к ней абсолютно безразлично, даже по-хамски… Ну-у, я б подобной грубости терпеть не стала. По ее обескураженному виду было понятно, что и для нее такой поворот стал неожиданным и уж точно неприемлемым. Сначала она пыталась понять, с чем связана столь радикальная перемена его настроения. Не поняв – смутилась, потом даже злилась. Я постаралась взять происходящее в свои руки и найти общие темы для беседы с ней. Это было нелегко. Во-первых, она воспринимала меня как умалишенную, что странно: она ж медик, должна бы понимать хоть немного и не относиться к людям с диагнозом столь высокомерно. А во-вторых, честно сказать, я не нашла тем для разговора с ней, ну да пофиг. Из неловкой ситуации она вышла так: сказала, что вспомнила о – банально! – невыключенной плите и ей пора. Он не стал ее останавливать, холодно распрощался с ней, и была Цель такова.