Ирина Коняева - Павлова для Его Величества. Книга 2

Но её дар! Он стоил любых драгоценностей!

Влада забыла как дышать. Глубокий, завораживающий голос Асель затягивал в воронку нового мира, где ревность и боль её героини оглушали, лишали воли, отнимали силы. Где страсть опаляла щёки. Заставляла зрителей прерывисто хватать воздух ртом и сжимать кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Где недоверчивая радость разбивала ледяной панцирь недоверия, заставляя вновь проживать эфемерное чувство влюблённости, сомневающейся и робкой.

Уже не было Асель. Не было театра, зрителей, соседей по ложе. Влада смотрела фильм, перед которой самые современные технологии её мира, со всеми 3–4-5D эффектами меркли. Фантазия, пробуждённая талантливейшей певицей, работала на полную, создавая новый мир, разукрашивая его в невероятные цвета. Как живых Влада видела героев: молодую певицу, ослеплённую любовью к неверному художнику, чьи мысли были о другой. Как наяву видела их быт, их встречи, тайные свидания художника с его возлюбленной – сестрой друга и соратника. Со всей силой сострадала и злилась, любила и ненавидела, осуждала и понимала.

История оказалась с печальным финалом. Герои погибли, обманутые могущественным лордом, но Влада отчего–то не сочувствовала им, только радовалась, что прекрасная певица умерла, так и не узнав о предательстве, не разочаровавшись. И было немного странно и даже неловко. Ведь подобные чувства, сильные, страстные, глубокие, были ей, Владе, недоступны. Она жила умом и любила не только сердцем.

«Интересно, смогла бы я ради любимого пойти на преступление? Бросить всё, убежать на край земли, ничего не иметь, жить просто и неприметно? – взгляд сам собой обратился к Хэварду. – С ним неприметно и просто не вышло бы».

Вместе с тем она понимала, что ради него уже отказалась от прошлого, от достижений, которыми гордилась, от ответственности, которую несла. От родного дома. И мира.

Начать жизнь с чистого листа – чем не подвиг?

А преступление… Не убивала, не воровала, идеалов не предавала. Разве только стала более женственной, мягкой. Сплошные плюсы.

Когда Асель ушла со сцены, и вспыхнули огни, освещающие зрительный зал, Хэвард склонился к Владе. Пахнуло холодом. Ледяным. Страшным. Гул в зале нарастал, то и дело кто–то повышал голос, выражая во всю силу голосовых связок восторг талантом певицы, кто–то спорил, не соглашаясь, но девушке не было до них дела. Она выполняла задание – создавала видимость беседы. И чем холоднее становилось рядом с любимым и самым драгоценным инквизитором, тем активнее она жестикулировала и больше улыбалась.

Что–то происходило и совершенно определённо это что–то было безумно нехорошим.

Влада положила руку на холодную сейчас руку лорда–защитника. Если бы можно было как–то ему помочь! Вложить силы или как–то иначе. Она пыталась поделиться энергией, как он учил её делать с огнём и водой, но не вышло.

«Не могу помочь, значит, моё дело – не мешать», – здраво рассудила девушка и продолжила делиться впечатлениями о вечере, не рассчитывая на вежливые ответы. Гости из их ложи уже давно встали, часть вышла, часть осталась, обсуждая вечер и выступление, а они всё сидели.

Влада старалась не смотреть в сторону послов, которые, как нарочно, стояли поблизости. Она чуть потянула Хэварда за руку, чтобы излишне любопытные иностранные гости видели, что тот не сидит без движения, хоть как–то шевелится. Мало ли, вдруг получится усыпить бдительность.

Лорд–защитник с каждой секундой становился холоднее и девушке, сидящей едва ли не вплотную, было весьма некомфортно. Руки начали дрожать, и она понимала – ещё пара минут и голос тоже выдаст её состояние. Кончики пальцев на ногах отчего–то первыми заледенели, и не было никакой возможности их согреть в узких туфлях, хотя она отодвинула их из «полярного круга» в тепло. Как назло, зачесался нос.

«Если я чихну, обязательно какая–нибудь посолистая сволочь подскочит пожелать здоровья, ну ё-моё! – сокрушалась вконец окоченевшая девушка. Ощущения были сродни тем, что она испытала… – Стоп! Как тогда, когда я мёрзла в горах, будучи ещё студенткой».

Она не знала, читают ли её мысли, либо мимику, но Хэвард просил ни о чём важном не думать. Оставалось только надеяться, что промелькнувшая мысль про поле чистоты останется незамеченной сторонними наблюдателями.

– Как ты?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что девушка вздрогнула.

– Прошу меня извинить, я на секунду задумалась, – извинилась она громко и значительно тише прошептала: – Я бы не хотела здесь надолго задерживаться.

– Ну что вы! – на публику сказал лорд–защитник и прошептал даме: – Осмотри ложу у меня за спиной. Медленно.

Влада едва не спросила, зачем ему это, но вовремя спохватилась. Она читала, что в зрачке, как в зеркале, можно разглядеть то, что видит другой человек, другое дело, что сделать это можно лишь многократно увеличив картинку. Но мало ли, вдруг зрение её то ли дракона, то ли не дракона имеет подобную особенность.

А расспросить обо всём можно и дома.

– Я бы хотел пройти к нашей талантливой певице и выразить свой восторг. Вы не против составить мне компанию? – уточнил Хэвард, поднимаясь и подавая спутнице руку. – Единственное, я так же обещал представить вас одной даму, она нас ждёт.

Послы, обратившие к ним взоры, наверняка, чтобы напроситься в компаньоны, на последней фразе сникли и промолчали, позволив парочке сбежать.

– Август! – позвал Хэвард племянника. – Отведи Владиславу ко мне. Влада, извини, это вынужденная необходимость. Дела плохи.

– Я могу помочь? – она не могла не задать вопрос.

– Пока нет. Мне нужно, чтобы ты была максимально недоступна всем. Посмотрим, может, отправим тебя в храм Нессы. Владислава, посмотри на меня, – потребовал он так, словно она сопротивлялась, хотя, напротив, девушка не отрывала от него взгляда, опасаясь, что произойдёт нечто страшное и она никогда больше не увидит его. – Что бы ни случилось, кто бы что тебе не сказал, помни, что я люблю тебя. Всё, идите! Закрой глаза.

Влада едва не переместилась с широко распахнутыми глазами. Но и здесь позаботился, напомнил. Знал – у неё пока нет нужной привычки.

Август в два счёта переместил её в заданное место, взмахнул рукой, напомнив царевну–лягушку из сказки, только у той появлялись озёра с лебедями, а здесь стол с кушаньями да напитками.

– Если вдруг почувствуете что–то неладное, отпейте вина из этой бутылки, – принц достал из бара бутылку синего стекла, початую и потому заткнутую пробкой, – оно вас полностью заблокирует от любых воздействий.

– Может, сразу выпить? – предложила Влада, у которой от перспективы стать чьей–то марионеткой зашевелились волосы на голове.

– Вы ещё можете понадобиться дяде, а вино сделает вас, – молодой мужчина замялся, подбирая выражение, даже опыт переговоров на высшем уровне не спас, – не могу придумать, как сказать, чтобы не напугать вас. Вы, дамы, относитесь к подобным вещам ещё более щепетильно, нежели мы. Скажем так: не только сторонние люди не смогут вас контролировать, но и вы тоже. Будете безвольно лежать, м–м–м…