Алиса Кортно - Мои Белые Боги

Из широкой арки на первом уровне укрепления появились другие вестники. Быстрым, отчеканенным шагом они двинулись навстречу. Среди них Саша заметила того, рыжеватого, что первый раз приходил с Грисом. Теперь наглядевшись она смогла бы узнать их, встретив снова, а тогда, при первой встрече была в таком состоянии, что лица толком и не запомнила. У Гриса яркая внешность, выдающийся нос с горбинкой, ямочка на волевом подбородке, крепкий, широкий лоб мыслителя и полную картину бы добавили глаза с прищуром, но глаза как-то выбивались – взгляд у него мягкий, снисходительный, а морщинки вокруг глаз выдают любителя посмеяться. Такая внешность редко разбавляется кровью матерей, и сыновья обычно являются копией отца. Да простят боги, он походил на Тимоти Далтона в молодости.

Аорон – тот самый вестник с рыжиной в волосах имел простое лицо, круглое, с аккуратно выверенным носом и множеством рыжих веснушек. Да простят боги, чисто славянское лицо. Только взгляд у него опять же выбивался – резкий, колкий, озлобленный, будто загнанный в смертельную ловушку, как у менеджера, провалившего план продаж за год. Странным образом при таком взгляде Аорон не производил отталкивающее впечатление. Взвинченный серьезными проблемами по натуре своей лидер и организатор, умный мужчина и тонкий стратег.

Сашу придержали за руку. Грис подошел к Аорону. По знакомым словам, девушка поняла: Аорону пересказывают ее историю и совершенно неожиданно лицо Аорона становилось все напряженней и злей и в конце он сказал так громко, чтобы все вестники слышали: – Ложь! Подослали мориспен. Как ты можешь быть таким наивным?!

Повисла гнетущая тишина. Все взгляды обратились на испуганную Сашу, она отрицательно покачала головой и, удивившись своей храбрости, крикнула: – Нет!, – от возмущения перейдя на русский, – нельзя обвинять людей без доказательств. Как же презумпция невиновности?!

– Что?, – ошарашено выпалил Аорон, – говори на нормальном языке.

– Спокойно, тише, – миролюбиво произнес Грис.

– Ты слышал эту странную речь. Слова какие-то. Такому только мориспен могли научить.

– Да посмотри на нее, – парировал Грис, – посмотри на лицо без шрамов. Она здорова. У мориспен таких людей нет.

Это послужило серьезным доводом. В глазах обвинителя мелькнуло и задержалось сомнение. Потом снова дошло дело до кроссовок, до одежды. Такого в этом мире не наблюдалось и, не желая признавать поражение, Аорон нервно пожал плечами, состроил кислую мину, отвернулся и двинулся дальше обходить укрепление.

«Ну и что это такое?», – с раздражением глядя на большую металлическую доску, подумала Саша. Ей ничего не хотелось и вместо того, чтобы отмахнуться от обвинений и махнуть рукой на неприятный инцидент, как сделали вестники, она всю дорогу шла с непроницаемо- каменным лицом и молчала. Ее назвали «крысой», предательницей, совершенно без доказательств. Что там было про ведьм в Средние века? Надо было еще про конституцию рассказать, тогда бы Аорон точно проникся и отказался от обвинений. Саша чувствовала себя ужасно глупо, непривычно. Ведьм сжигали на костре и за меньшее, чем странная одежда и незнакомый язык. Если она хочет выжить надо доказать чистоту своих намерений, а намерения действительно чистые – просто вернуть домой.

От укрепления вестники спустились в предгорье, поросшее лесом. Деревья здесь росли только одного вида: с извилистым стволом зеленого цвета, на ощупь и на вид чистый бархат, с удивительно маленькими, шершавыми листьями, создающими пышную крону. Еще был зеленый кустарник и много сине-зеленого и бурого мха. Спускались они по дорожке, выложенной массивными каменными плитами. Что казалось непривычным в этом почти земном лесу, так это отсутствие птичьего пения. От укрепления прошли они метров пятьсот и вышли на площадку, также выложенную плитами, на которой лежала серо-черная круглая доска. Как ее еще назвать. Огромная крышка канализационного люка. На эту крышку встали все тринадцать вестников и позвали Сашу, которая почувствовала себя героиней розыгрыша. Было бы здорово, если сейчас из леса высыпались операторы с камерами и закричали: – Улыбайтесь, вас снимает скрытая камера!

– Ладно,– усмехнулась Саша, – и что?

– Смотри внимательно, – загадочно сказал Грис, вытянул руку вперед и приподнял чуть выше. Саша сначала не поняла, что произошло. Ничего не объясняя, Грис опустил руку и снова поднял.

– Ну!, – хором выпалили несколько вестников и Саша поняла, что должна что-то …увидеть, может быть. И огляделась и отшатнулась от края доски, потому что эта доска висела над лесом, хотя это совсем, ну вообще не чувствовалось. Не было ощущения подъема. Доска левитировала. По краю доски появились сидения из камня, а сама доска будто покрылась прозрачным куполом. Виделось небольшое преломление света.

– Как это возможно? В доске мотор?, – спросила Саша, понимая, что они не поймут слово «мотор». Так и вышло: еще с полчаса она возбужденно объясняла «на пальцах» что такое мотор. Ее слушали внимательно, даже откуда-то появился кусочек угля и она рисовала. Вестник Отика Тринити, которого между собой звали прости От, тот самый, что угостил Сашу вкусным фруктом первым проявился догадливость.

–Сила двигает …металл, – осторожно высказался он.

– Да, – радостно подтвердила Саша.

– Какая сила?, – спросил уже другой вестник.

– Разная сила. Сила ветра, сила сгорания, сила воды.

– Да, – сказал От, – доску поднял Грис. Он – драгэти. Драгэти берут силу отовсюду и ведут куда нужно. Он проводит силу.

Вроде бы простое объяснение, но такое невероятное. Хотя в лбимых передачах отчима йоги парят в воздухе, были зафиксированы случаи, когда люди двигали предметы. Вообще, всё, что называется загадочными явлениями вполне, может быть не до конца изучено, знаний маловато.

– Грис – один драгэти?, – спросила Саша и узнала, что Аорон Уэарз тоже драгэти. Саша «поставила» галочку: вопросов без ответа стало меньше. Понятно, какие чудеса имела в виду Хала, с драгэти пока будем считать разобрались. Вестники ожидали более бурной реакции, Отика больше всех удивился спокойствию Саши, округлил глаза и челюсть отвисла, Грис неопределенно поцокал языком, остальные сделали вид, что разглядывают что-то под висящей на одном месте доске. Местные люди избаловали их восхищением.

– Круто, – вырвалось у Саши.

– Круто, – живо повторил Грис.

– Круто, круто, круто, – повторяли вестники и было понятно, это словечко прилипнет к речи, а может, напоминает какое-то похожее по звучанию слово из родного языка.

Доску слегка качнуло и Грис успокоил: – Всё хорошо. Хорошо. Полетаем.

– Когда меня драгэти первый раз вывезли на доске, то ржали, пока я блевал с высоты птичьего полета. Ой, она что поняла, – удивился остряк по имени Морос, невысокий вестник, щупленький и смазливый на лицо с озорными глазами-угольками.