Юлия Эфф - Марой и хранители

– … Помолимся о наших возлюбленных, отвечающих нам взаимностью, ибо сладка она и полна надежд. Поблагодарим тех, кто любит нас и кого не любим мы, ибо питают они нас своей верой. Но более всего возблагодарим Владычицу за тех, кого любим мы безответно… – чувствуя на себе пристальный взгляд братца, Рене поднял голову и встретился с ним глазами. – Отказывая нам, они показывают нам наше несовершенство и, подобно Владычице, что испытывала Основателей, через уязвление нашего самолюбия делают невозможное – меняют нас. А не это ли цель Владычицы – вылепить прекрасный сосуд для своего света из никчёмного дырявого горшка?

Слева то ли кашлянул, то ли поперхнулся Ленуар, и Рене опустил взгляд, добившись своего: щёки Антуана заалели, де Венетт прекрасно понял, что имел в виду северянин.

Молитва несколько затягивалась, но говорящего никто не перебивал, и на всякий случай Рене ещё раз призвал тандем магий – ментальной и света, – чтобы наложить печать спокойствия на слушателей. Что-то важное происходило сейчас, требующее к себе внимания, но Марой не мог крутить головой по сторонам, поэтому говорил и прислушивался к малейшему странному звуку.

Вот завозился слева Анри, не согласный с последними словами молитвы. Напротив еле слышно длинно вздохнул Арман. Вяло барабанит кончиками пальцев о стол Антуан. Позади слуга спохватился: из наклонившегося кувшина плеснулось немного жидкости на пол. А где-то внизу, под столом, затарахтело знакомое кошачье мурчанье.

Ноги Рене коснулось нечто мягкое, потёрлось.

– …Помолимся и о тех, кто далеко от нас, родных, близких и возлюбленных. Да поможет свет Владычицы донести до них нашу заботу о них, белую нежность наших мыслей…

Толчок в ноги, и Рене сбился. Не поверил глазам – к нему запрыгнул абитат, которого в замке до этого ни разу не видел. Животное покрутилось и свернулось клубком.

– Всё? – воспользовавшись затянувшейся паузой, спросил Анри, не видя абитата, не отличимого от цвета одежды рядом сидящего Мароя.

Похожие на земных кошек создания, рождённые виердовской тьмой и получившие некогда благословение Владычицы, абитаты были одними из самых странных магических существ, которые сумели адаптироваться к люмерийцам. Имеющие способности хамелеона моментально и безукоризненно сливаться с окружающим местом они так же обладали своенравным независимым характером. При том, не ленясь, уничтожали зловредных раттов на большом периметре вокруг жилья.

Абитат выбирал себе хозяина сам и для прочих оставался невидимым, показываясь лишь по просьбе хозяина или по своим соображениям. Например, у де Венеттов сир Мату, когда не охотился, жил в комнате Тринилии, не досаждая и не показываясь остальным членам семьи без надобности. И, однако, не смотря на замкнутость и ограниченность в общении, эти создания сумрака были чрезвычайно интеллектуально развиты. Порой их самостоятельные решения спасали добрых хозяев от необдуманных решений, как это было с Тринилией, или подсказывали подходящие в сложных ситуациях.

Они шли к тем, кто имел сильную веру, напитывались ею, словно засушливая почва после ливня. И в тяжёлые минуты делились этой аккумулированной верой с нуждающимся хозяином или близким ему человеком.

Что сейчас делал абитат на коленях Рене, тот додумать не успел: нужно было завершить молитву, – но сгонять сущность не стал. Наоборот, задумал закончить быстрее, чтобы рассмотреть замковую сущность. Сумрачная тварь показалась интереснее желания проучить парней. На вопрос Анри: «Всё?» – степенно сказал, что немного осталось, и продолжил, не обращая внимания на смешки от двоих – инквизитора и братца.

– … ибо сказано в Канонах Владычицы: тот, кто далеко от нас, может оказаться гораздо ближе, чем мы думаем. Как вера преодолевает расстояние, так и наши мысли ласкают находящихся вдали…

Как-то странно абитат мял лапами колени – захотелось дать ему затрещину: люмерийский котяра не просто сбивал с мыслей, а разжигал несвоевременное томление.

– Но более всего помолимся о заблудших душах, отказавшихся от света… – абитат вдруг шикнул, вздыбливая шерсть на хребте, и перепрыгнул с колен Рене к Анри.

Секунды три – и вздрогнувший Ленуар спихнул сущность с себя, не церемонясь с ним.

– …и тех, кто препятствует влюблённым. Сказано в Канонах: да будут они прокляты, лишены веры и наказаны тьмой… – а ведь это не абитат был! Рене, сжимая колени, взглянул на рассеянного Армана, кусающего губы и вперившего невидящий взгляд перед собой, – до тех пор, пока не признают власть света и волю Владычицы…

Внезапно скрежет дерева о камень и громкий возглас сира Марсия прервал молитву: Элоиза упала в обморок. Сидевший ближе всех к ней, Марсий первым оказался рядом, поднял на руки супругу, называя её по имени.

– Я больше не выдержу этого… не хочу! – приходя в себя, всхлипнула на руках мужа, Элоиза. Сир Марсий понёс её к выходу, сопровождаемый Арманом.

– Н-да, молитва убийственно хороша, – Антуан, как и все соскочивший с места, чтобы помочь, сейчас стоял, засунув руки в карманы жюстокора и провожая взглядом Делоне.

– По заказу, – усмехнулся Рене и вдруг бросился куда-то в сторону, простирая руки, – иди сюда, кс-кс-кс… Иди, мой хороший…

– Я тебе уже говорил, что он не в себе? – принимая от Ленуара освежающую жевательную палочку, Антуан покачал головой, наблюдая за крадущимся по обеденной зале Рене.

– Абитата ловит, – рассеянно кивнул Анри, – но ты прав: Марой – странный. И не внушает мне доверия… Что такое происходит с сиррой Элоизой?

– То же, что и с ним, – Антуан невольно засмеялся, видя, как Рене полез под стол. – Ты разве не догадываешься, почему они нашли общий язык?

Анри улыбнулся:

– Я бы на твоём месте не недооценивал северянина.

Пока они сплетничали, абитат был успешно пойман, вытащен из-под стола и прижат к груди. Рене, не подходя к парням, обсуждающим его, кивнул головой на дверь:

– Пойду, вдруг моя помощь понадобится, – и, прижимая к себе невидимую ношу, направился к выходу.

– Здесь можно раздобыть приличное вино? – провожая взглядом Рене, Анри задумчиво жевал палочку.– Что-то подсказывает мне, что эти три дня будут самыми бессмысленными в моей жизни…

Антуан обнял его за плечи, засмеялся:

– Погоди, мы кое-что запланировали на сегодняшний вечер. Скучать не придётся.

Но Анри отрицательно покачал головой, не веря в содержательный исход дня.

Дверь в комнату госпожи Делоне была приоткрыта, и Рене протиснулся с абитатом на руках внутрь. Мужчины беспомощно суетились возле женщины, давно привыкнув к её истерикам и надеясь, что это как-нибудь само пройдёт. Ойла стояла чуть поодаль, сцепив руки в замок и равнодушно кося левым глазом на привычную сцену.