Юлия Эфф - Марой и хранители

От перспективы опасного диалога во рту пересохло. Пустыня требовала воды, водный дар Армана опять напомнил о себе. И если на кухне можно было бы спокойно выпить хоть ведро, слуги бы только посмеялись, то рядом с сиром Марсием не разгуляешься. Обязательно обратит внимание.

Тактические размышления оборвал Вернер. Коротко приказал идти за ним, сам взял брошенную у дивана сумку гостя и повёл к спальным комнатам.

Здесь до сих пор витал еле заметный, не выветрившийся за несколько часов тонкий аромат духов госпожи Иларии. «Какой хороший, устойчивый запах!» – усмехнулся Рене. Теперь, если кто-то и унюхает его на Марое, смело можно будет ссылаться на коридорный дух замка Делоне.

– Сегодня переночуешь у меня, – Вернер привёл в свою комнату, которая находилась недалеко от спальни Армана.

Рене покрутил головой, рассматривая аскетичную обстановку, похожую на ту, что была в комнате Армана, но здесь мебели находилось ещё меньше. Воззрился на узкую кровать:

– Не буду я с вами спать!

– Я тюфяк принесу, ляжешь на полу, – Вернер спокойно отнёсся к заявлению гостя. По дороге не разговаривал и сейчас ограничился сухой фразой. Как всегда сдержан и молчалив. Неужели про Изель не спросит? – Приводи себя в порядок и марш в столовую. Не заставляй хозяина ждать.

«Мда, это вам не платья менять по каждому случаю!» – улыбнулся Рене, вынимая мокрую рубашку и часть влажных вещей. Повесил их сушиться на решётку у еле тлеющего камина. Умылся, расчесал волосы купленным в Лабасской лавке деревянным гребнем, отряхнул одежду. Вся смена туалета: пять минут – и готово. А жажду удалить не получилось. Графин стоял пустой, вода в бадье, что стояла в уборной, показалась подозрительной, с какими-то плавающими водорослями на дне, поэтому Рене пить её не стал.

Перед выходом наложил печать на сумку, мало ли, вдруг Вернеру вздумается проверить содержимое. Из опасного для чужих глаз там находилась книга «Приключения сира Дролля Ригголо». Её жизненно необходимо было как-то ухитриться и положить в почтовый портал Армана, пока не нашли случайно. Слава Владычице и всем Основателям, у водопада Дилан всего лишь пошутил, а иначе размеры катастрофы получились бы невообразимыми.

Сделав всё необходимое, Рене вышел из комнаты, надеясь, что не придётся изображать заблудившегося. Но Вернер ждал его неподалёку.

Пожилой слуга разговаривал с Арманом. Тот, заметив упрямого знакомого, качнул недовольно головой, мол, прицепился репей, однако вслух ничего не сказал. Ушёл в сторону столовой, не дожидаясь гостя.

Двое слуг наполнили тарелки горячим блюдом, чем-то похожим на жидкую кашу с кусочками мяса. Сиру Марсию подали его любимое – плохо прожаренный стейк с лужицей острой приправы, которую Мари однажды имела неосторожность попробовать. После неё страшно хотелось пить…

От одной мысли о воде в горле словно колючей бумагой прошлись. Рене робко отхлебнул из кубка, стоящего рядом, но там было вино – и поперхнулся.

– Что предпочитаете? – сир Марсий вдруг перешёл на вы.

– Воду, сир, или отвар, – ироничная улыбка хозяина дома подсказала: что-то Рене сделал не так.

У Армана в кубке тоже было десертное вино, а у его матушки – фруктовая вода-компот. Стало быть, Делоне-старшего развеселил девичий вкус «смазливого малыша»?

– Вино, сир, мешает концентрироваться, расслабляет,– объяснил Рене и понял: на этот раз угадал с аргументом.

Сир Марсий кивнул одобрительно и сделал знак слугам заменить бокал у гостя. Во время этого короткого диалога сидевший напротив Арман задумчиво поглощал ужин. Его рассеянный взгляд блуждал по столу, и юноша как будто не видел ничего перед собой, даже содержимого той тарелки, что поставили перед ним.

– Может быть, вы желаете сиг-амруг? – показывая вилкой на кусок не до конца убитого животного, истекающего сейчас кровью на его тарелке, вежливо предложил сир Марсий.

– О нет, благодарю! Матушка говорила, что от плохо прожаренного мяса в животе черви заводятся.

Поперхнувшийся сир Марсий потянулся за кубком, ложка госпожи Делоне замерла над тарелкой, Арман поднял глаза.

– И показывала, мол, во-от такие будут, – Рене поднял перед собой ложку, демонстрируя длину потенциального жителя желудка, а потом спокойно продолжил доедать горячее.

Невозмутимости находящихся за столом можно было присвоить уровень «королевский». У де Венеттов матушка сделала бы замечание, а Антуан подключился бы к игре «Испорти аппетит».

– Чему ещё научила вас ваша матушка? – отодвинув тарелку от себя, сир Марсий поставил локти на стол и сцепил выжидательно пальцы замком, опирая на него подбородок.

Вопрос нельзя было игнорировать, но и ответить на него значило согласиться на словесную дуэль, которая если и не затянется, то однозначно сыграет против Рене.

– Много чему, – сказал он и зачерпнул ложкой из неглубокой плошки приправу, щедро намазал ею плоский хлебец, «не замечая» смешинок в глазах напротив сидящего, поднёс ко рту, – вот, например, лошади…

Адское пламя сдавило гортань, слёзы сами собой навернулись на глаза, так что выдавливать их из себя не пришлось.

– Некромантское дерьмо… – просипел Рене, хватаясь за полупустой кубок одной рукой, а второй – за горло. – Простите…

Соскочил с места, забрал у стоящего поодаль слуги кувшин с водой и вдоволь напился из него, не обращая внимания на струйки, текущие по подбородку. Отерев рот тыльной стороной руки, вернулся за стол и заел привкус от огненной приправы несколькими ложками густой похлёбки.

– Должно быть, это ваше скрытое стратегическое оружие массового поражения? – осмелился посмотреть на сира Марсия и увидел, что тот улыбается. – Я что-то не то сказал?

Мужчина покосился на повеселевшую супругу, потом – на сына, прикрывшего губы сложенными пальцами, и откинулся на высокую спинку деревянного стула:

– Всё в порядке. Не могли бы вы, Рене, ещё раз пояснить, чем сирра Элоиза может оказаться вам полезной?

Выдержав паузу нерешительного гостя, юноша рассказал. Его семья лумеров никогда не могла себе представить, будто один из её отпрысков получит настоящий дар. Поэтому воспитывали детей без изысков, как полагается простому люду, и не тратя деньги на учителей, преподающих основы магии и воинского искусства, ибо Рене с детства обнаружил тягу к лошадям и, казалось, нашёл своё призвание.

Но после появления сильного дара огня и одного случая, едва не ставшего несчастным для всей семьи, приоритеты были признаны ненадлежащими. Для безопасности прежде всего самого Рене его решили определить в какую-нибудь семью аристократов, где имелась бы возможность обучиться воинскому делу. Матушка вспомнила про сирру Элоизу, женщины списались, и таким образом Рене оказался в Лабассе.