Надежда Сорокина - Бессмертное семейство. Том 1. От судьбы не уйти

Они прибыли к её дому незадолго до рассвета. Джулия спрыгнула с коня после Люциуса и повела своего жеребца куда-то в чащу, крикнул:

– Проходи в дом и поднимайся в самую высокую комнату!

Юноша повиновался и вошёл.

Лестница представляла из себя коридор со стрельчатыми арками, между которыми перекрытия были сделаны из тонкого металла. Между арками затесались тоненькие килевидные окна. Люциус предположил, что света они дают крайне мало. Окна были отделаны простенькими эльфийскими узорами в виде цветов и каких-то диковинных растений, названия которых Люциус не знал. Сами ступени были сделаны из дерева с примесью металлических балок, которые светились при лунном и звёздном свете.

Ответвления от коридора – небольшие комнатки – были сокрыты за килевидными, подобно окнам, дверьми, с такими же узорами. Первая дверь вела в небольшую кладовую, в которую Люциус не посмел войти, дальше шла ванная комната, затем ещё одна кладовая, и уже после лестница заканчивалась в кроне дерева.

Гостиная представляла собой круг, в центре которого стоял большой овальный стол с хрустальным шаром посередине. Вдоль условных стен, состоящих из сплетения ветвей дерева, стояли высокие шкафы с книгами, свитками и письменными принадлежностями. По четырём сторонам от стола расположились два длинным дивана серого цвета и два небольших кресла чёрного цвета. Рядом с одним из кресел расположился крошечный комод на толстых ножках. На нём лежали письма и стояло несколько уже погасших ламп.

Усевшись на диване, Люциус заметил, что вдоль книжных полок висят цветы, дающие свет в комнате. Они светились разными оттенками, создавая в комнате атмосферу эльфийского праздника. Вместо потолка здесь мерцало звёздное небо, и Люциус отметил про себя, что эта идея не самая удачная, ибо дожди и ветра даже в этой местности никто не отменял.

Пока он рассуждал об этом всём и рассматривал комнату, вошла Джулия с небольшим подносом. Она принесла бутылку с виноградной настойкой и пару бокалов, а также несколько кусков мяса, пропитанных кровью.

– Кушайте, пожалуйста, дорогой гость, – сказала хозяйка, усевшись в кресло у комода.

Люциус с большим аппетитом принялся уплетать предложенное угощение, на мгновенье позабыв о приличии. Джулия, глядя на него, усмехнулась и закурила. Комнату наполнил аромат табака и какой-то ещё травы, дающий кисловатый запах.

– Ешьте спокойно, Люциус, можете в моём доме забыть о правилах приличия в плане употребления пищи.

– Прошу прощения, но я давно уже не ел свежего мяса… Откуда оно у вас?

– У тебя.

– Да, у тебя. Откуда оно у тебя? – процедил Люциус не без раздражения.

Джулия улыбнулась своей лучезарной улыбкой и щёлкнула пальцами. На столе появилась ещё одна порция.

– Вполне объяснимый факт.

Далее остатки трапезы Люциуса продолжились в тишине. Джулия же смотрела то на светлеющее небо, то на резьбу на своём столе. Но тут девушка решила прервать молчание.

– Прошу прощения, что выдернула тебя так, Люциус. Просто накатившее на меня одиночество заставило пойти меня на такую меру.

– Тебе разве бывает одиноко? – спокойно спросил Люциус.

– Нам всем иногда бывает одиноко. Тебе разве нет?

– Бывает, но я не врываюсь к людям во время их купания и не заставляю скакать их через леса, чтобы мне не было так одиноко.

Девушка рассмеялась.

– Вергилий напугал вас, не так ли? – спросила Джулия, затягиваясь.

– Вергилий?

– Один очень древний римский поэт. Вы, дети Третьей эры, даже не имеете представления, кто это… А я своего питомца назвала в честь него.

– Почему же ваш конь выглядит как мертвец?

– Потому что он и есть мертвец. Ему почти столько же лет, сколько и мне.

Шумно отхлебнув виноградной настойки, Люциус откинулся на диване и устремил свои красные глаза на Джулию.

– Как же так получилось?

– Отец, горячо любящий свою дочь, не хотел, чтобы она плакала, когда умирал её любимый жеребец. Поэтому, он напоил коня своей отравленной кровью, превратив его в такое исчадье ада.

– Исчадье…

– Не бери в голову.

Тут нужно добавить, что люди и существа, рождённые в Третью эру, уже не знали такого понятия, как религия, бог, ад, рай и прочие определения. Для них существовали две высшие силы – Природа и Судьба. Поэтому, услышав определение «исчадье ада», Люциус задумался и не до конца понял слов Джулии.

– Почему же вы ведёте такой отшельнический образ жизни?

– Значит, тебе можно обращаться ко мне на вы, а мне нельзя? – сузил глаза вампир.

– Я делаю это без особой фамильярности, и уж точно не называю тебя господином.

– Как скажете, госпожа Джулия, – сказал Люциус, ехидно улыбаясь.

Возможно, в этот момент Джулия и запустила бы в юношу какой-нибудь лампой или книгой, чтобы тот одумался, но на лестнице послышались шаги, поэтому нарастающий конфликт был пресечён в зародыше.

Люциус моментально среагировал на шум у лестницы, поэтому перепрыгнул через диван, закрывая собой Джулию. Девушка же не шелохнулась. В проходе появился эльф с очень миловидным лицом.

– Ой, заходи, Фоли, что-то ты очень рано! – вставая с кресла, сказала Джулия.

Юный эльф, которого Джулия назвала Фоли, был принцем народа ветров, Фолиувердом. От его красавицы-матери ему досталось милое лицо в форме сердца, а от отца – высокий рост и широкие плечи. Чёрные длинные волосы были собраны в расслабленный хвост у лопаток, светло-серые глаза горели под чёрными густыми ресницами.

– Кто ты, сволочь? – не унимался Люциус.

– Эй, Люциус! – сказала Джулия, кладя руку бунтарю на плечо, – Это мой друг, Фолиуверд. Фоли, познакомься, это мой старинный знакомый – Люциус Вольф. Мы вместе с ним были на финальной битве той самой войны!

– Очень приятно, – зазвучал мелодичный бас эльфийского принца, – Моё имя Фолиуверд. Надеюсь, я не сильно помешал вам.

Фоли изъяснялся на человеческом языке чисто и без акцента. Он прекрасно владел этим грубым и не слишком богатым, в отличие от эльфийского, языком.

– Не очень, но помешали, – пробурчал Люциус, – Но я всё равно ухожу.

– Люциус, может быть, познакомишься с моим другом поближе?

– Простите, госпожа Джулия, вынужден откланяться.

И вампир ушёл.

Утверждать, что поведение этих индивидов заключалось в нарастающей симпатии друг к другу, было бы ложью. Ибо на всё были свои причины, которые носили сугубо психологический характер.

Люциус, по природе своей вспыльчивый и резкий, не любил, когда на чью-либо территорию врывались без приглашения. Иными словами, его взбесило то, что он находился в неведении относительно появления чёрноволосого эльфа. Если бы Джулия заранее сказала ему о том, что ожидаются гости, то ничего бы этого не случилось. Однако получилось то, что получилось. И винить здесь Люциуса глупо, потому что он всего лишь вырос и стал таким парнем, с таким характером и таким темпераментом, не всегда поддающимся логике.