Елена Кочешкова - Шут. Книга III

Шут повел бровью. Стоило ли так бежать, чтобы сообщить подобную глупость. Зачем он мог понадобиться этой богатой красотке?

– По какому поводу? – спросил Шут мальчишку.

Паж торопливо одернул зеленую в золотом шитье курточку и пригладил длинные русые волосы.

– У нее к вам разговор большой важности, – парнишка постарался придать весомость своим словам и сделал строгую мордашку.

Шут пожал плечами. Бегать по первому зову малознакомых фрейлин он считал не особенно уместным.

– Если так, пусть ищет меня здесь, – он кивнул на двери библиотеки, – я пришел сюда надолго.

С этими словами Шут оставил пажа в коридоре и скрылся за высокой резной створкой. Искренне надеясь, что леди Дана сочтет ниже своего достоинства искать господина Патрика где бы то ни было.

Он не солгал. В самом деле решил провести этот день (вернее, оставшуюся его половину, ибо проснулся очень уж поздно) в тишине и отдалении от людей. Затворив за собой дверь, Шут на минуту прислонился к ней, прикрыв глаза. Он слушал безмолвную музыку этой огромной комнаты, где жили тысячи историй, ученых трудов и просто сказок.

Словно бы весь мир остался за высокой дубовой створкой.

Шут вздохнул и, оттолкнувшись от двери лопатками, направился в глубину библиотеки. С той поры, когда он был здесь последний раз, столь многое изменилось.

«Интересно, – думал он, – а смогу я с помощью Силы найти что-нибудь такое… Книгу, которую писал человек, наделенный даром?»

Задумка показалась Шуту интересной, и он легко позволил своим глазам видеть иначе. С каждым разом этот переход давался ему все проще и быстрей. Как будто Шут просто выучил еще один трюк. А библиотека в этом мерцающем восприятии была прекрасна: корешки книг переливались радужным сиянием, вспыхивали и звучали каждая на свой лад. Какое-то время Шут стоял завороженный этим миром, который оказался таким живым и безграничным.

Сначала эти новые ощущения в храме, теперь среди книг… Внезапно Шут понял, что каждое место имеет свои краски, свою музыку. Оно может быть тусклым и тревожным или, напротив, ярким и звенящим, как колокольчик.

Да что там место… Каждый человек! Стоит лишь посмотреть чуть-чуть иначе…

Когда-то в детстве ему даже не нужно было специально погружаться с другое в и дение. Он мог взглянуть краем глаза на придорожную харчевню и сразу же понять, будет ли там вкусный обед или позавчерашняя похлебка с подгорелым луком. С годами это умение притупилось, словно клинок, который слишком долго лежал в ножнах и успел заржаветь. А то, что от него осталось, Шут называл своим безотказным чутьем.

«Я с самого рождения умел так много, – думал он с грустью, – а теперь должен учиться всему заново. Если успею…»

Шут вполне допускал, что жизнь его может трагически оборваться в любой момент. Вот только мысль об этом почему-то не пугала. Наверное, он просто не мог до конца осознать, каково это – перестать существовать. В самой глубине души наивно, по-мальчишески, ощущал себя почти бессмертным.

Дверь негромко скрипнула. Шут оторвал глаза от книг и посмотрел на вошедшего. Вернее, вошедшую.

Леди Дана Кригом была, как всегда, безупречно красива, но в этот раз она предстала перед Шутом совсем иной: подобно библиотеке, молодая женщина сияла разными цветами – от нежно голубого до пурпурного. И в этом сиянии не было ни угрозы, ни корысти. Только искренняя симпатия к стоящему перед ней господину Патрику.

И страх.

Он был столь ощутим, что Шут едва не забыл, как дышать. И, моргнув, поспешно вернулся в обычный мир.

– Леди Дана? – Он отвесил ей изящный поклон. – Чем заслужил ваше внимание?

Фрейлина нервно сплела пальцы. Она коротко взглянула на Шута, потом снова отвела глаза.

– Мне нужно сказать вам нечто важное, граф.

Шут удивился. Новым титулом его мало кто величал. Слишком уж это было непривычно, и многие принципиально избегали столь высокого обращения, которого не мог заслуживать бывший паяц.

– Так давайте побеседуем, – он учтиво повел рукой в сторону кресел.

– Нет! – воскликнула леди. И добавила уже чуть тише: – Не здесь… Пойдемте в сад.

Ох уж этот сад! Сколько тайн, сколько важных разговоров и пустых сплетен знали его тропинки…

– Что ж, идем, – не стал спорить Шут. Ему уже и самому стало интересно.

В саду было слякотно. Ночью шел дождь, и по краям от каменных дорожек все еще виднелись лужи. Впрочем, сквозь кружево голых ветвей проглядывало голубое небо, а птицы звонко щебетали, радуясь весеннему теплу.

– Скажите, Патрик, – без лишних предисловий заговорила леди Дана, едва они отошли подальше от дворцовых стен, – это правда, что вы имеете отношение к отставке министра безопасности?

Ого! Быстро же разносятся слухи по Чертогу! Шут небрежно приподнял бровь.

– Отчего вы так решили, дорогая? – насмешливо спросил он.

Фрейлина покусала красивые губки, на собеседника своего она по-прежнему не глядела.

– Я стала свидетельницей одного разговора… Пожалуйста, не спрашивайте меня – чьего! Я не могу вам сказать… да и неважно. Если в самом деле вы к этому причастны, будьте осторожны! Торья затаил на вас большую, очень большую злобу. Мне доподлинно известно, что он намерен с вами поквитаться. Лучше всего будет, если вы покинете двор. И как можно скорей!

Какой-то очень смелый воробей слетел с ветки и запрыгал по садовой дорожке в двух шагах от людей.

Шут задумался. В его планы не входило оказаться жертвой мести. С другой стороны… он ведь, так или иначе, все равно решил оставить Чертог. Вот только ему совсем не хотелось, чтобы Торья отнес это на свой счет. Шуту еще репутации труса не хватало для полного счастья.

– Спасибо, леди Дана, – искренне поблагодарил он фрейлину. – Я подумаю над вашим советом.

Молодая женщина натянуто улыбнулась. Хотелось бы Шуту знать, какая причина подтолкнула ее к этому разговору. Действительно ли только симпатия? Или снова интриги? Не исключено, что это один из способов отослать новоявленного графа подальше от столь любимого им короля. Но спрашивать он ничего не стал. Любезно поцеловал фрейлине ручку и с поклоном распрощался.

Вот вам и хорошее начало дня с душевными посиделками среди книг…

«А чему я удивляюсь? – спросил себя Шут. – Как будто не знал, что этим все и кончится. Теперь везде надо ходить с оглядкой».

Самая большая проблема заключалась в том, что упомянутый Даной министр попросту исчез. Еще прежде, чем король объявил о его отставке. Когда Руальду об этом доложили, тот едва не пришиб гвардейца, пришедшего с дурной новостью. По крайней мере, кубком тяжелым в стену залепил. Вот только проку от того… Теперь господин Торья хоть на каждом углу мог кричать об истинном происхождении Руальдова наследника. Прохлопали.