Бронислава Вонсович - Гимназистка. Нечаянное турне

Но блюдце уже задвигалось, и Соболева, шикнув, чтобы не мешали, сосредоточенно зашевелила губами, складывая буквы в слова, а слова в предложение: «Двое из вас не те, за кого себя выдают».

– Вот так вот, – удивленно сказала Соболева и пристально посмотрела почему-то на меня.

Я ответила ей столь же пристальным подозрительным взглядом. В конце концов, говорилось про двоих, и второй пока мне неизвестен, а двум присутствующим неизвестны оба.

– Что он сказал? – прошептала мисс Мэннинг.

Я перевела.

– Ничего интересного, – фыркнула она, тем не менее сделав это необычайно тихо. – Все мы постоянно играем чужие роли, выдавая себя не за тех. Миссис Соболева сейчас выдает себя за медиума, вы – за переводчицу.

– Что она говорит? – забеспокоилась Соболева, услышав свое имя.

– Мисс Мэннинг сначала сказала, что мы все играем чужие роли, и привела в пример вас как медиума и меня как переводчицу.

– Вы плохо переводите? – заинтересовалась Соболева.

– Вовсе нет, – оскорбилась я. – Просто я не занималась раньше этим профессионально. Не было необходимости.

И Анной Дмитриевной тоже не называлась. Ох, кажется мне, дух имеет в виду что-то другое, а не наши с Соболевой нынешние роли. Она-то себя за другого человека не выдает?

– Мне кажется, дух о другом, – не согласился и Песцов. – Ксения Андреевна, уточните, пожалуйста.

– Вы что? – возмутилась она так громко, как это только можно было сделать шепотом. – Этого ни в коем случае нельзя спрашивать.

– Боитесь, что выплывут шокирующие подробности про вас? – довольно противным тоном уточнил Песцов.

– Духов не спрашивают дважды об одном и том же, – оскорбленно прошипела Соболева. – Если бы вы хоть чуть-чуть интересовались столь серьезным делом, как спиритизм, вы бы это непременно знали.

Блюдце чуть пошевелилось под рукой, показывая нетерпение визитера, который хотел как можно быстрее осчастливить нас предсказаниями и удрать.

– Ой, что бы спросить этакого? – забеспокоилась Соболева.

– Спросите, что вы там хотели узнать про свою племянницу, и заканчиваем, – предложил Песцов.

– Нужно еще что-нибудь важное спросить, – не согласилась Соболева. – Государственной значимости.

– Спрашивайте, – ехидно разрешил Песцов. – Мы все столь значимые особы, что непременно отразимся в истории и в предсказании духа по имени Царь.

– Дух, совершит ли кто-нибудь из нас что-нибудь важное для Российской империи? – зло спросила Соболева, явно в пику Песцову.

«Да», – качнул блюдце дух.

– Что ему нужно будет сделать? – победно глядя на Песцова, спросила Соболева.

«Найти библиотеку», – выстучал по буквам дух.

– К-какую библиотеку? – пораженно уточнила Соболева.

Блюдце лишь шелохнулось, но буквы в слова собирать не стало. Наверное, дух посчитал, что права на этот ответ у нас нет. Песцов насмешливо хмыкнул. Заразился от мисс Мэннинг, не иначе. Кстати, сама она как-то подозрительно затихла. Я взглянула: лицо певицы казалось заострившимся и очень бледным. Возможно, виной тому темнота и игры огоньков свечей, больше чадивших, чем горевших, но мне ее вид чрезвычайно не понравился.

– Кто должен найти?

«Он поймет». – Блюдце выразительно замерло, показывая, что даже если его разобьют, то все равно не добьются более точного ответа.

– Давайте завершать, – тихо предложила мисс Мэннинг, руки которой внезапно начали подрагивать. – Я чувствую, что пора.

– Ксения Андреевна, заканчивайте, – забеспокоился Песцов. – А то мы ерундой маемся, а Филиппе уже плохо. Спрашивайте про свою племянницу и отпускайте духа.

– Да-да, конечно, – заторопилась она. – Дух, выйдет ли моя племянница замуж за императора?

«Нет», – твердо ответил дух.

– Как это? – опешила Соболева.

Мисс Мэннинг покачнулась, и Песцов прошипел, почти не сдерживаясь:

– Отпускайте же. Филиппа сейчас упадет.

– Дух, спасибо за ответы. Дух, ты свободен, уходи! – истерически выкрикнула Соболева, выталкивая слова пулеметными очередями.

По комнате словно опять пронесся вихрь: это освобожденный дух стремился удрать подальше. Я бы тоже на его месте не стала помогать тем, кто сам не знает, что ему нужно, и задает столь глупые вопросы.

– Все? – уточнил Песцов.

– Нет. Дух, ты здесь? – напряженно спросила Соболева.

Ответом ей была полная тишина. Дух пришел, сделал свое черное дело по возбуждению подозрений и ушел. Соболева отдернула руки от блюдца, словно то обжигало, и побежала к шторам. Я было решила – открывать, но она лишь захлопнула форточку, чтобы дух вдруг не вернулся. Щелчок выключателя – и под потолком зажглась люстра довольно невзрачного вида, но зато электрическая.

– У меня все получилось, – торжествующе сказала Соболева и сжала кулаки перед грудью, словно собиралась боксировать с давними противниками или скорее противницами. – Но почему он сказал, что Сонечка не выйдет за императора?

– Потому что нужно спрашивать точнее, – проворчал Песцов, помогая подняться мисс Мэннинг. Та выглядела совершенно белой, словно из нее вылились все краски, и казалась лет на десять старше, чем тогда, когда садилась за стол. – Спрашивать такую дичь. Ксения Андреевна, я был о вас лучшего мнения. Ваша племянница собирается выходить за цесаревича, а не за императора. Или вы рассчитываете, что его отец погибнет до свадьбы?

– Что вы! – испуганно замахала руками Соболева, осознав, как выглядел ее вопрос в глазах лояльных к правящей семье лиц. – Я не знаю, почему я так сформулировала. Затмение какое-то нашло. Знаете, Дмитрий Валерьевич, я словно в трансе была, не осознавала почти, что спрашиваю. Уж не обессудьте.

Она заискивающе улыбнулась и подошла к мисс Мэннинг с другой стороны. Та выглядела уже живее, но бледность никуда не пропала. Певица стояла, опираясь на спинку стула, и эта поддержка для нее явно не была лишней.

– Мисс Мэннинг, может, вам накапать чего-нибудь?

– Все, что могли, вы уже накапали, – проворчал Песцов, отстраняя Соболеву с дороги. – Для мисс Мэннинг лучше всего сейчас обойтись без вашей опеки.

В его голосе сочувствие к певице странно перемешивалось с сожалением о нарушенных планах. Судя по всему, сегодня ему снова придется довольствоваться одними обещаниями. А завтра мы уезжаем, а значит, опять его роман не получит желаемого продолжения.

– У меня есть немецкий героин, – с тяжелым вздохом, словно расставаясь с самым дорогим, призналась Соболева. – Возможно, мисс Мэннинг…

– Филиппа не принимает лекарства без консультации со своим врачом, – отрезал Песцов, хотя сама актриса при слове «героин» заметно оживилась.

– От пары таблеток вреда не будет, – оптимистично заметила Соболева. – Я сама принимаю для поднятия жизненного тонуса, если уж совсем хандра одолевает. И знаете, прекрасно помогает. И для горла хорошо: кашель снимает моментально. Поверьте, у меня не какая-то там подделка. Чистый героин.