Бронислава Вонсович - Гимназистка. Нечаянное турне

– Вечером, – припомнила я. – До этого времени мисс Мэннинг собиралась тут все осмотреть и убедиться в соответствии контракту.

– Да что осматривать? – удивилась Ксения Андреевна. – Все сделано в точности, как Дмитрий Валерьевич написал, так можете и сказать мисс Мэннинг. Кстати, как я к вам могу обращаться?

– Анна Дмитриевна Павлова.

– Павлова? – оживилась она. – А вы не из этих Павловых?..

– Нет, – твердо ответила я.

Соблазн согласиться появился, но ничего ни про каких Павловых я не знала, поэтому приписываться к ним было чревато. Мало ли чем они были известны? Вдруг на досуге потрошили собачек и не только? Нет уж, мне чужой славы не нужно, мне бы своей не заработать.

За разговором мы дошли до кабинета, на котором висела важная латунная табличка: «Соболева Ксения Андреевна. Директор».

– Проходите же, – широко улыбаясь, распахнула она перед нами дверь. – Поговорим, обсудим.

– Я бы хотела осмотреть свою гримерку, – сурово сказала мисс Мэннинг и сдвинула брови. – Возможно, в дальнейших переговорах уже не будет необходимости.

Она застыла перед дверью кабинета, справедливо решив, что это не то помещение, которое ей нужно, поскольку вместо зеркала и гримировального столика там находились письменный стол, несколько книжных шкафов и сейф, окутанный четкими сложными магическими плетениями. Здесь есть что держать в сейфе? Никогда бы не подумала!

– Первым делом мисс Мэннинг хочет удостовериться, что гримерка соответствует ее требованиям, – пересказала я просьбу нанимательницы, немного смягчив слова.

– Боги мои, да чего ж ей не соответствовать? – удивилась Ксения Андреевна. – Никто не жаловался. Нет, я прекрасно понимаю, что мисс Мэннинг – величина мирового уровня… Вы переводите, переводите… но мы сделали все, чтобы ей было комфортно в нашем скромном театре. К сожалению, постоянной труппы у нас сейчас нет, поэтому мы выделили ей лучшее помещение.

– Хм… – сказала мисс Мэннинг и посмотрела на потолок. Но тот был чист и не имел ни малейших повреждений. – Давайте все-таки туда пройдем.

По всей видимости, оскорбленная дива искала повод либо разорвать контракт с Песцовым, либо получить от него извинения. Выглядела она сейчас холодной и неприступной, словно айсберг, что еще усиливалось белоснежным песцовым палантином на плечах, и комплименты Соболевой ее никак не смягчали. Напротив, с каждым восхвалением мисс Мэннинг все больше преисполнялась чувством собственной значимости и все больше убеждалась, что слишком хороша для этой дыры. Дыры, где даже нет местной театральной труппы.

Гримерка оказалась на удивление приличной. В левом углу стояла резная вешалка, в правом – корзина, полная розовых роз какого-то экзотического сорта, одуряюще пахнувшего. Я было подумала, что цветы, от которых сразу хочется чихать и шмыгать носом, вполне могут послужить поводом для скандала, и внутренне напряглась. Но мисс Мэннинг к розам отнеслась с одобрением и не приказала убрать. Как я узнала потом, это было одним из ее требований. Она достала из муфты сантиметровую ленту и тщательнейшим образом перемерила помещение и зеркало на гримировочном столике. К ее глубокому сожалению, они тоже оказались не меньше требуемых. И даже светильник у зеркала, работающий на магии, был исправен и давал ровный теплый свет.

– Мы же все сделали как нужно? – чуть заискивающе поинтересовалась Соболева. Ох, кажется мне, что со старшими в роду она общается очень редко, если вообще общается. Тем, кто в фаворе, не выделяют неработающее предприятие. – Если есть какие-нибудь недочеты, мы непременно исправим.

– Хм… – бросила мисс Мэннинг и огляделась. – А почему здесь такое маленькое окно?

– Ради вашего удобства, – неуверенно сказала Соболева. – И дуть не будет, и никто лишний не полезет.

– А что, бывает, кто-то залезает? – удивилась певица, на которую вид и аромат роз произвел воистину успокаивающее действие.

– Мы всячески пытаемся обеспечить вашу безопасность, – после краткой заминки ответила Соболева, так и не решившая, что будет лучше: сказать, что к ним никто не залезает, и тем самым показать, что окно могло быть и побольше, или сказать, что лазят постоянно, и тем самым испортить репутацию собственного города. – Мы уверены, что никакие меры предосторожности не будут лишними, когда речь идет о столь красивой и талантливой певице, мисс Мэннинг. Анна Дмитриевна, вы в точности перевели мои слова?

– В точности, – подтвердила я.

Да это было понятно и по виду мисс Мэннинг, которая наконец начала оттаивать и смотреть на собеседницу все с большей благожелательностью. За чаем, на который Соболева ее таки уговорила, они болтали уже почти как две близкие подруги. Почти – потому что общение шло через меня, а то бы они непременно развернулись. Во всяком случае, опосредованность общения не помешала им обсудить пару политических сплетен, до которых обе оказались весьма охочи. Я же в их полунамеках была не сильна. Строго говоря, я почти ничего не понимала, хотя тщательно вслушивалась и запоминала: мало ли что пригодится, когда скрываешься от одного из кланов.

Наконец подошла аккомпаниаторша, чем-то напомнившая Тамару Яцкевич, такая же худенькая и терявшаяся в присутствии посторонних. Но за роялем она развернула плечи, и музыка из-под ее пальцев полилась широким красивым потоком. Мисс Мэннинг начала репетицию, а мы с Ксенией Андреевной устроились в середине зрительного зала, кстати, не такого уж маленького. Голос певицы оказался богатым, бархатным, я бы даже сказала, завораживающим. Арии были незнакомы, но послушать мне не дали.

– Так что случилось с Песцовым? – прошептала Соболева. – Не поверю, что он сорвался из-за очередной артисточки. Вы же из Ильинска приехали? Ходят слухи, что у Рысьиных на выданье весьма перспективная девица, а Песцову отказали от дома. Там что-то было? Ну, между ним и Рысьиной?

Я в полном обалдении повернулась к директрисе. Ее глаза поблескивали в полумраке жадным любопытством. Да такой что ни скажи – все обратит против.

– Понятия не имею, – ответила я почти равнодушно. – Я в Ильинске проездом и даже не знаю, виделись ли вообще господин Песцов с госпожой Рысьиной.

– Но не просто же так ему от дома отказали? – продолжала допытываться Соболева. – Точно в этом замешана младшая Рысьина. Помяните мое слово: если в ближайшее время состоится свадьба, то менее чем через год в их семействе прибавится один песец. Уж этот прохиндей своего не упустит, поверьте.

– Нельзя ли потише?! – капризно крикнула мисс Мэннинг. – Дамы, вы мне мешаете.

– Молчим, молчим, – заверила ее Соболева, заговорщицки мне подмигнула и прошептала: – Чувствует, что любовник остыл. Ревнует. Я бы на ее месте тоже ревновала к сопернице с двумя ипостасями. Кто она и кто мы? Ой, простите, милочка, я не хотела вас обидеть.