Константин Фрес - Ловец сбежавших невест

– Ах, Инквизитор, – посмеиваясь, ответил вампир, – вы так быстро записываете людей в негодяи, ничего о них толком не зная… кажется, я умирал от саркомы. Не припомню точно. Но ощущения были не из приятных. Поэтому действовать надо было решительно, болезнь сжирала меня просто невероятно быстро.

– О-о, – протянула я. – И вы тогда спустились к вампирам?

– Да, – лаконично ответил Генри. – По той самой лестнице, по которой мы спускались с вами, Энди.

– А какие гарантии были, что они вас не обманут и не сожрут до смерти? – поинтересовался Инквизитор. – Весьма опрометчивый шаг!

– Мне терять было нечего, – ответил Генри. – Я составил завещание, очень подробное и точное, нотариус заверил его. Наутро меня полагали найти уже мертвым; поэтому я пошел к вампирам без страха.

– Но козырь в рукаве все же был? – спросил подозрительный Инквизитор. Генри кивнул:

– Конечно. Я же решился на это не в раз, я долго обдумывал то, как буду жить в ипостаси вампира, если кровососы меня пощадят и не выпьют досуха. Так вот, у меня был друг, очень близкий, очень дорогой мне друг…

– Женщина, конечно? – отчего-то ревниво произнесла я. Генри с Инквизитором неодобрительно глянули на меня, и мне пришлось прикусить язык. Разумеется, тот факт, что мы с Генри целовались в его гробу, еще не давало мне повода думать, что между нами есть какие-то особенные отношения… и прав у меня на Генри тоже не было никаких… о, магия пресвятая, а ведь так хотелось иметь эти права!

– Нет, с чего вы взяли? – удивился Генри. – Вовсе не женщина, а действительно добрый друг. Ученый. Врач. Он поддерживал во мне еле теплящуюся жизнь и ставил какие-то опыты, чтобы потом удержать меня от кровавого безумия вампиров. Он придумывал много штук, очень полезных, чтобы потом, когда вампирская магия излечит от болезни, вернуть меня снова к человеческому образу. Вот, кстати, вакцина – это он ее разработал. Я изготавливаю ее по его рецептам, но придумал ее он. Он поддерживал меня и ободрял; он обещал, что не отвернется от меня, когда… ну, вы понимаете.

– Когда вы озвереете и его станете считать обедом, – подсказал Инквизитор.

Мы неспешно брели по темным залам, и я время от времени нагибалась, чтобы подобрать серебряную пулю, сверкнувшую в свете фонаря Инквизитора.

– Да, – ответил Генри. – Думаю, у него все получилось бы. Он все-таки был блестящим ученым, гениальным. Но Князь Полуночи не мог допустить, чтобы его дар достался мне просто так, без страданий. Кроме денег, что я заплатил ему, он хотел получить и меня – всего, целиком, – и отравить мою душу. Он хотел, чтобы я служил и помогал ему.

– А вы этого не хотели, даже обратившись в вампира, Генри? – спросила я.

– Я просто не мог этого допустить! – горячо выкрикнул он. – И потому сбежал, едва вампиры отпоили меня кровью и вернули мне силы и здоровье. Формально, договоренности были соблюдены. Я заплатил им и уговорил не высовываться на поверхность. Они меня вылечили.

– Ага, – произнес Инквизитор. – Не ваших ли рук дело эти казни каторжников, убийц и негодяев путем искусывания вампирами? Это ваша плата? Это часть договора?

Генри лишь кивнул.

– Именно. И вот я являюсь домой – и поспеваю к похоронам моего замечательного, моего молодого и гениального друга, – с горечью произнес Генри. – Его лаборатория разгромлена, разработки, предназначенные для меня, погублены. Сам он зарезан и ограблен. Полиция бездействует, составляет какие-то странные версии о том, что убийцы прилетели в ночи на воздушном шаре, но я-то знал, чьих это рук дело! Я ощутил себя пойманным в хитроумную ловушку. Я был вне себя от горя и ярости. И все больше и больше хотел крови; голод вампиров ощущается намного острее, чем человеческое желание поесть. Это как огонь, сжигающий изнутри; он тлеет под кожей, горит в каждой вене, и это так больно, что согласиться вцепиться зубами в шейку хорошенькой барышне так же легко, как легко горящему еретику согласиться покинуть костер.

– Словом, вы кого-то покусали, – подытожил Инквизитор. Генри кинул:

– Конечно. Иначе б я не смог успокоиться и ввести себе первую инъекцию.

– Ввел, и? – продолжал свой беспристрастный допрос Инквизитор.

– И ужаснулся, – горько ответил Генри. – Я был пойман, я думал, что все просчитал, но все же попался в очень простую ловушку, и мой друг погиб из-за меня! Раскаянию моему не было предела!

– И вы отомстили, – подсказал инквизитор. Генри снова кивнул:

– О, разумеется. С вампирским чутьем это было совсем не сложно – опознать запах того, кто побил лабораторную посуду и настряпал своих неряшливых, грязных следов на бумагах покойного. Я настиг его через сутки после своего побега и похорон друга. Он даже укусил меня, приняв за человека, – Генри отчего-то рассмеялся, и проницательный Инквизитор снова кивнул головой.

– И вы через укус поделили с ним вашу сыворотку, – подсказал он.

– Да, – ответил Генри. – Я оторвал его от семьи, лишил его возможности позвать на помощь остальных вампиров и пожаловаться Князю, дав отведать сыворотки вместе с моей кровью. На несколько минут он стал простым человеком; даже самого ничтожного магического дара он был лишен.

– Не нужно кровавых подробностей, с нами дамы, – сказал Инквизитор. – Энди, да что вы возитесь в золе сами, пустите свой мешок, и он вам махом соберет все пули разом!

– Ах, в самом деле, – отозвалась я.

На самом деле то, что я искала, было вовсе не пулей, а золотым билетом на экспресс. И я нашла его, под горсткой золы и кусочком обгоревшей материи. Мигом сунула я его за корсаж, поглубже, чтоб беседующие мужчины не заметили. А вдруг пригодится?

– Я оторвал ему голову, – просто сказал Генри. – И выместил на нем все мое зло, всю боль и досаду. Но прежде, чем отдать душу нечистой магии, он признался, что убить моего друга велел ему Князь, чтобы я не ускользнул из его рук. Князю чуждо понятие «честь», и обмануть ему так же просто, как ярмарочному воришке.

– Нужно было думать, – фыркнул насмешливо Инквизитор, – что вампиры, заполучив вас в свои лапы, так просто дадут вам уйти.

– У вас, святой отец, – небрежно заметила я, – как будто тоже к ним какие-то претензии?

– О да, – оживленно ответил Инквизитор, – эти претензии я вспоминаю, всякий раз глядя в зеркало. Видя свои глаза, свои белые волосы.

– Чем вам не милы ваши белые волосы? – удивилась я, и Инквизитор рассмеялся, показав не менее белые зубы:

– Я же альбинос, – снисходительно пояснил он. – Разве не видно?

– О, это видно с первого взгляда, – заверила я его. – И что же?

– О-о, – вкрадчиво протянул Инквизитор. Глаза его разгорелись недобрым светом, ярче глаз вампиров. – В свое время это причинило мне массу неудобств.

– Вот как? – удивилась я. Инквизитор неодобрительно посмотрел на меня: