Константин Фрес - Золушка по принцу не страдает

– Это почему это я врун? – возмутился Люк.

– Потому что носишь в медальоне на шее портрет другой девушки! – язвительно кричала Изабелла. – Ну, чего встали? Похищайте!

– Прекрати указывать, что нам делать! – внезапно разозлился разбойник. – Жертвы разбойничьего произвола себя так не ведут! И хватит уже тут ругаться! Развели, понимаешь, романтическую драму… Сначала женитесь, а потом уж ругайтесь у себя на кухне, без свидетелей! Почему невинные люди должны страдать, слушая ваши скандалы?!

– Глупая, упрямая девчонка! – проорал меж тем воинственный Люк. – Хорошо, можешь считать меня лгуном! Только я все равно спасу тебя, потому что это мой долг!

– Твой долг, – прокричала рассерженная Изабелла, – грядки поливать и выкорчевывать сорняки!

– Да черта с два ты ее спасешь, – обиделся разбойник, на которого ни Люк, ни Изабелла внимания почему-то не обращали. – Я вам тут что, пустое место?! Меня в расчет никто не берет?! Сопляк позолоченный, ты думаешь, что палкой справишься со мной и с моей бандой?! Да мы таких, как ты…

– Так я сейчас, – ответил Изабелле Люк, стаскивая жилетку и ловко подтягивая чулки, – и выкорчую эти!

И он ткнул в сторону разбойников своей палкой, как заправский мушкетер.

– Защищайтесь, сударь! – проговорил он зловеще.

Разбойники, глядя на его импровизированное оружие, разразились гоготом, утирая катящиеся градом слезы.

– Что ты можешь со своей веткой против моей верной сабли? – произнес, отсмеявшись, разбойник, вынув свою саблю из ножен и любовно ее оглядывая.

Но Люк не испугался. Глаза его горели смелостью и азартом.

– А так? – произнес он, разжимая пальцы.

Ветка с подвядшими листьями упала ему под ноги, и в руке его обнаружилась шпага, острая и опасная как хищное жало осы.

***

Шпага – это было уже намного серьезнее, чем палка. Конечно, немного пофехтовать с Люком с палкой было б забавно, но после первого же выпада разбойник отчего-то подумал, что связываться с Люком не стоило бы вообще.

– Вж-ж-жау! – злобно и гадко говорила шпага Люка, рассекая воздух и жаля незадачливого обладателя великолепной сабли.

То ли Люк и правда отменно дрался, то ли разбойники ему попались бестолковые, но первого соперника Люк изжалил своей шпагой вдоль и поперек.

С визгом отлетали срезанные пуговицы на кожаном сюртуке и жилете негодяя, по очереди отвалились роскошные усы, вихор на макушке и клок бороды, обнаружив на подбородке кровавую ссадину.

Сабля же не поспевала за шпагой Люка.

Садовник метался по поляне, как злой дух, размахивая оружием, и онемевшие разбойники смотрели, как он лишает их главаря предметов гардероба, попутно расписывая его старую шкуру кровавыми письменами. Злая шпага рассекла ремень на штанах бандита, и штаны предательски поползли вниз, мешая драться. Придерживая их свободной рукой, пыхтя, израненный и несчастный, разбойник двигался все медленнее и поспевал все меньше, получая обидные шлепки и острые безжалостные тычки.

– Давай, Люк! – верещала белка, ерзая всем телом и стараясь высвободиться из ячеек сети. Она совсем позабыла, что еще недавно дразнила самого Люка, покачивая медальоном у него перед носом, и теперь искренне болела за него. – Покажи им, как связываться с нами! Надавай им тумаков по шее! Бей их!

Последним ударом Люк выбил оружие, отшиб разбойнику пальцы¸ хлестко попав по руке, и в великолепном выпаде проткнул его объемное пузо.

Изабелла зажмурилась и отвернулась, вскрикнув. Эта сцена была явно не для дамских глаз.

Но из-под грязноватой рубахи посыпались отнюдь не кишки; из прорехи полилось потоком золото, монеты, украшения, цепочки, и разбойник стал тощее чуть не вдвое.

Зажимая прореху одной рукой, подтягивая штаны другой, завывая от страха, проигравший бросил своих бравых головорезов и умчался в лес.

Но осталось еще четверо, вооруженных, озлобленных и не менее толстых.

Здоровяк, удерживающий Изабеллу на плечах, взревел и скинул ее вниз, на траву, выхватывая довольно серьезное оружие – дубину, окованную железом.

Против такого оружия со шпагой не попрыгаешь; но Люка не испугала и эта могучая боевая палица. Грозно ревя, как марал в чаще леса, великан размахнулся своей дубиной, и земля полетела из-под железных шипов.

Изабелла уткнулась лицом в траву, обмирая от страха, потому что ей казалось – еще немного, и великан настигнет Люка и пришибет его свой дубиной. А белка напротив, горела желанием действовать. Извиваясь, как червяк, она таращила глаза, выбираясь из-под сетки и оставляя на ней клочья своей шерсти.

Наконец ей это удалось, и она с воинственным цокотом попрыгала в атаку на великана, который нападал на Люка.

Люк был слишком верткий и шустрый, и разбойник с дубиной итак здорово утомился за ним гоняться. А тут еще и эта белка… вереща и цокая, она взобралась здоровяку по спине на голову, на самое темечко, и, свиснув оттуда, цепко ухватила его за лохматые брови.

– Поворачивай! – верещала она, упираясь задними лапами в гармошку морщин на лбу разбойника, а передними изо всех сил дергая его за брови, раскрывая ему пошире глаза на мир и делая выражение лица очень удивленным.

Все эти манипуляции разбойнику очень не понравились, и он, не долго думая, что есть силы шлепнул себя ладонью по лицу, влепив хорошую оплеуху.

По белке, конечно, не попал, а вот сознание из себя едва не выбил.

– Аг-га! – верещала белка, скача на его темени и исполняя зловещую пляску смерти. – Получил, да-а-а! Я тебе покажу!

Разбойник озлобился, начал метаться, хватать себя за бока, по которым, словно по вековому дубу, металась неуловимая белка. Но, конечно, ухватить ее не удавалось. Более того – белка вдруг словно вспомнила какое-то заклятье. Шустро взобравшись на голову умаявшемуся разбойнику, она что-то шепнула над его теменем, шустро посучила пальцами, будто солила суп. Золотые крупинки маги скудно посыпались на голову разбойника, и неведомая сила начала поднимать его в воздух.

Он закричал, чувствуя, что ноги его не касаются земли, а сам он взлетаем, медленно и важно, словно цепеллин. Миг, другой, третий – и его подняло достаточно высоко. Белка радовалась и верещала, скача по разбойнику и раскачивая его.

Затем она одним прыжком перепрыгнула на близлежащее дерево и разбойник, лишенный ее магии, сверзился на землю, с грохотом и звоном, и там замер, неподвижный.

– Па-лу-чи-и-ил! – верещала белка злорадно. – Ну, кого еще заколдовать? Подходи по одному!

Великан пал; и его трое товарищей встали теснее плечом к плечу, чтобы отомстить за него. У них, как и у главаря, были великолепные сабли, и они ударили разом. С лязгом скрестились их сабли и шпага Люка.

Но Люк, приняв их удар, нашел в себе силы чтобы не только удержать, но и оттолкнуть из оружие.