Юлия Мартыненко - Анастасия

«…Сегодня, около полуночи, западное крыло психиатрической больницы №7 загорелось по невыясненным причинам. Пожарные расчеты прибыли на место пожара спустя восемь минут после вызова. Огонь мгновенно охватил все крыло и из-за сильного ветра перекинулся на основную часть здания. Пациенты и сотрудники клиники были в срочном порядке эвакуированы… В результате пожара было найдено тело молодой девушки, ученицы школы №10 Инги Осколкиной, которая не смогла вовремя покинуть здание и вероятнее всего задохнулась угарным газом. По факту пожара было открыто уголовное дело…».

В нашем небольшом городке было около шести школ. И школа, в которой училась я, была именно той самой, под номером десять. Хотя, такое наверно бывает, когда молодая девушка сходит с ума. Я могла быть следующей претенденткой на место в психиатрической больнице, если не разберусь, что, в конце концов, здесь происходит.

Причем здесь было кладбище, оставалось не ясно, и я решила посмотреть другие газеты. Следующие несколько статей были на тему поджога. В них не содержалось ничего интересного. Все сводилось к тому, что девушка погибла, а, как и почему, история умалчивала.

В еще одной изрядно подпорченной временем газете крупным планом был напечатан черно-белый портрет симпатичной юной девушки и над ним заголовок: «Старшеклассница спрыгнула с крыши школы». Статья была за 1980 год. Я немедленно принялась ее читать:

«Ученица одиннадцатого класса Марина Белозерова утром 2 августа спрыгнула с крыши школы № 10. Как сообщают немногочисленные очевидцы, девушка некоторое время стояла у края крыши, затем, не реагируя на крики и просьбы, сделала шаг вперед и упала на асфальт. Внутренние повреждения оказались несовместимы с жизнью… Как сообщают родственники погибшей, девушка в последний месяц была замкнутой и раздражительной. Подробности трагедии уточняются…».

Второе происшествие заставило меня мысленно содрогнуться. Я достала статью о поджоге в психбольнице, и посмотрела на дату – август 1993 года. С математикой у меня были кое-какие проблемы, но мне не составило труда рассчитать, что между двумя случаями разница составляла тринадцать лет. С момента поджога также прошло ровно столько же. Я перебрала еще несколько газет и наконец, нашла статью по теме: «На «Старом кладбище» неизвестные продолжают осквернять могилы».

В статье писалось о том, что все больше могил находят развороченными, вандалы или сатанисты собираются на кладбище, рисуют странные знаки и палят костры. Несколько фотографий в статье подтверждали акт вандализма. В следующих газетах то и дело встречались странные заметки или полноценные статьи о школьниках и кладбище. «Ужасный случай со школьником на вечеринке», «В полночь жители ближайших к кладбищу домов услышали звук колокола, который исходил от монумента. Кто мешает сну мертвых?», «Неизвестные продолжают оставлять дьявольские знаки» и т.д.

Перелистывая газеты, я понимала, что оказалась права – странности на кладбище происходили уже не первый год. Только вот к чему здесь смерти девушек, было не совсем ясно. Обе они учились в одной школе и были одного возраста, обе погибли в одном и том же месяце при страшных обстоятельствах. Кладбище же здесь не фигурировало.

Я снова просмотрела все газеты, сфотографировала каждую интересующую меня статью и положила обратно в коробку. Все, что я смогла сегодня узнать, заключалось в том, что долгие годы и вправду здесь творится нечто ужасное.

Мне нужно было срочно на свежий воздух. Попрощавшись с пожилой вахтершей, я в спешке покинула здание архива. На улице, к моему удивлению, уже вечерело. Я села на лавку возле архива и еще несколько минут пыталась собрать мысли в кучу.

Телефон несколько раз издал противный звук. На дисплее высветилось несколько сообщений, оповещая о пропущенных звонках. Должно быть, в архиве не было связи. Я набрала первый номер – Стаса.

– Ариана, с тобой все в порядке? Не мог никак дозвониться до тебя, – услышала я голос Стаса в трубке.

– Прости, я просто засиделась за одним проектом, который задавали на каникулы, – соврала я. – Телефон оказался выключенным.

– Я уже начал беспокоится, – сказал Стас. – Мы увидимся сегодня?

– Да, конечно, давай я подойду к школе, а ты меня там встретишь, – предложила я.

Мне очень хотелось увидеть Стаса. Рядом с ним мне было спокойно и легко, а этого именно сейчас мне не хватало. К тому же между нами была особая связь, он словно знал, когда мне нужна была помощь, и всегда приходил вовремя.

Приблизившись к школе, я увидела, что Стас уже ждет меня. Он держал в руках букет красных роз. Это было так неожиданно и мило, потому как кроме родителей и близких друзей никто не дарил мне цветы. Я поцеловала Стаса в щеку, приняла цветы и поблагодарила его.

– Как проведем сегодняшний вечер? – спросил он.

– Ну, у меня есть пару часов, поэтому можем немного погулять, – ответила я.

Мне удалось ненадолго отвлечься и забыть про все на свете. Мы бродили по улицам и разговаривали на разные темы. Единственное, я не стала говорить ему о том, чем сегодня занималась. Да и Марго я решила сейчас не заваливать лишней информацией. Пока я не смогу понять, что к чему, буду действовать в одиночку. Хотя, было совершенно ясно, что события, происходившие со мной и Ритой, не поддавались логическому объяснению. Но я все равно надеялась, что смогу найти ответ на эти странные загадки, которые внезапно подкинула мне жизнь.

Но как бы ни прекрасен был вечер, статьи, которые я нашла, сильно меня зацепили, и весь следующий день я твердо решила посвятить своему расследованию. С самого утра и до трех дня я провела в архиве. К сожалению, что-то новое и интересное отыскать не удалось. Но меня тревожил тот факт, что кто-то положил газеты в одну коробку, и скорее всего, смог связать смерти девушек.

В той же самой коробке я нашла любопытную статью, написанную местным журналистом, который описывал свои предположения насчет пожара в больнице. Он писал, что считает странным то, что официальная причина пожара не называется, ведь погибла девочка. Власти просто решили утаить этот факт. Я выписала имя журналиста и решила в ближайшее время посетить редакцию, чтобы найти его и по возможности пообщаться.

Покинув архив, я в спешке отправилась в редакцию. Благо, она находилась от архива в шаговой доступности. Я подошла к охраннику и попросила Егора Решетина – так звали того самого журналиста, писавшего о поджоге в психбольнице. Пожилой охранник с любопытством посмотрел на меня, но ничего не спросил, а лишь попросил немного подождать и отлучился.

Через пару минут ко мне вышел невысокий лысоватый мужчина. Он осмотрел меня с головы до пят, усмехнулся и сказал: