Анастасия Кобякова - Если не родилась красивой или Счастье вопреки

И я, не сдерживая своего порыва, протянула руку, дотронулась, но не почувствовала ровным счетом ничего, как будто я прикасалась не к чему-то, а просто пыталась потрогать воздух, окружающий нас всегда. Моё любопытство оказалось неудовлетворенно, поэтому я решила просунуть руку поглубже, вдруг тогда что-то почувствую. Сделав так я действительно почувствовала, сначала прохладу в том месте, где рука проходила эту жидкую поверхность, я осмелев, просунула туда уже кисть, потом почувствовала, как что-то тёплое обхватило мою ладонь, даже было приятно, но в тот же миг меня ощутимо дёрнули с той стороны преграды. Естественно я, не удержавшись на ногах вместе с Ленкой, которая, поняв, что я падаю, вцепилась в меня не хуже клеща, рухнула в зеркало, после чего моё сознание поглотила темнота.

Второй неодобрительно что-то проворчав себе под нос, стал толкать, стоящие рядом сумки и чемодан к зеркалу, благодаря его внушительному, для кошек, размеру, сделать это не составило особого труда. После чего он весь багаж по одной вещи, столкнул в мутную поверхность зеркала. Когда же последняя сумка исчезла, он удовлетворенно оглянулся, как бы проверяя, ничего ли он не забыл, а после и сам шагнул в зеркало.

Через минуту оно обрело снова твёрдую и отражающую поверхность. Наконец-то в квартире наступила тишина, разбавленная только шумом работающего холодильника. Теперь пожилые соседи смогли спокойно уснуть и больше не пенять на шумную молодежь.

Сознание возвращалось медленно и со скрипом, хотя покидало меня резко и быстро. Я то приходила в себя, то снова проваливалась в беспамятство, глаза открыть не могла, казалось, что веки налились свинцом и отказываются подчиняться. В какой-то момент я снова пришла в сознание, и на этот раз оно не спешило меня покидать, я постаралась удержать это состояние, привыкнуть к нему и запомнить, похоже, у меня это получилось. Я некоторое время просто лежала с закрытыми глазами, не решаясь их открывать. Потом всё же решилась и открыла глаза, по ним резануло ярким светом, пришлось поспешно зажмуриваться и после уже потихоньку их приоткрывать, давая возможность привыкнуть к свету. Когда же получилось нормально видеть, то я смогла оглядеться пока что не поворачивая головы, она болела и кружилась, толи с похмелья, толи от чего ещё. Я лежала на кровати на спине, а взгляд мой упирался в окно напротив, которое одновременно можно было назвать и окном, и стеной и даже балконом. Вся эта стена представляла собой стеклянное окно с раздвижными дверями. Шторы были открыты, поэтому вид ничто не загораживало. А посмотреть там было на что, я такое только в зарубежных фильмах встречала, когда в домах сделаны стеклянные стены и ты как бы с одной стороны живёшь в цивилизации, а с другой на лоне природы. Одним словом – красота.

Как я поняла, комната, в которой я сейчас пребывала, была на первом этаже, потому что сразу за стеклом находилась небольшая поляна с зеленой небольшой травой, обрамленная неизвестными мне цветами. За цветами исполинами вставали явно вековые деревья увитые толи плющом, толи лианами, пока непонятно и форму листьев не различить. Солнце светило прямо на поляну и проникало оттуда в комнату, значит уже день, отметила я для себя. Нужно оглядеться вокруг, подумала я, потихоньку поворачивая голову влево. А слева, рядом с моей постелью стоял стул, интересный такой, изящный, украшенный резьбой по спинке, явно дорогой. Да и убранство самой комнаты просто кричало, о богатстве хозяина этого дома. Комната была выполнена в золотисто-бежевых тонах, не смотря на такой не очень удачный, на мой взгляд, выбор цветовой гаммы, оформлено было всё не вычурно, не кричаще. Наверное, такое впечатление производил не ярко-насыщенный, как зачастую бывает, цвет, а приглушённый, совсем светлый.

Помимо кровати и стула в комнате находилась небольшая обеденная группа на три человека, что-то типа туалетного столика с большим зеркалом в резной раме и приставленный к нему небольшой пуфик и всё, больше тут не было ничего, кроме нескольких дверей. Понятно, что я в комнате была одна, хотя это и показалось странным, могли бы сиделку приставить для меня, я всё же без сознания была. Но делать нечего, придётся вставать и самой искать туалет, выпитое уже активно просилось обратно. Я с трудом села, голова тут же отдалась тупой болью и головокружением, к горлу подступила тошнота. Немного справившись с тошнотой, я стала оглядывать себя: на мне были всё те же футболка и джинсы, в которых я ходила дома, на ногах носки жёлтенькие, мои любимые, обуви, разумеется, не было. Я ведь дома хожу босиком или в носках, не люблю тапочки с тех времён, как родители всегда заставляли их надевать, а вырвавшись из-под их заботливого крыла, я про тапочки вообще не вспоминала.

Кровать, на которой я лежала, была широкая, явно двуспальная, заправленная светло-золотистым покрывалом с вышитыми цветами по краю. Полагаю, что меня сюда принесли, положили на кровать и ушли. Ну, спасибо хоть принесли, тело не болит, значит, не тащили. Я попробовала встать – ноги слушались плохо, но слушались, и я побрела по стеночке обследовать двери. Открыв первую дверь, я поняла, что за ней находится ещё одна комната, судя по виду – гостиная, вторая дверь вела туда куда я и хотела – в ванную. Я зашла и огляделась, всё вокруг было непривычное, кроме, пожалуй, зеркала. Но непривычность больше оказалась в форме, материале и цвете, механизм же работы был очень похожим, что весьма меня порадовало. Я ополоснула лицо в раковине, не знаю, как это приспособление у них тут называется, но я буду пока что всё называть своими, привычными именами. Жить стало легче, в смысле на одну проблему стало меньше.

Я потихоньку пошла исследовать жилплощадь дальше. За третьей дверью оказалась огромная гардеробная, да моя однушка была меньше, чем эта гардеробная. За Ленку я не волновалась, думаю, что её, как и меня бросили в какую-нибудь комнату. Да это скорее не комната, а целые покои, если судить по количеству помещений. В гардеробной на полу обнаружился мой багаж в полном составе, значит, Второй позаботился, с благодарностью подумала я. А на многочисленных полках и плечиках стояли, висели, лежали предметы женского гардероба, такого женского-приженского, совсем не в моём стиле. Я, конечно, засунула свой любопытный нос в вещички, надо же было посмотреть, во что в этом мире принято одеваться. Одно было понятно сразу – однозначно в платья, просмотрела платья, даже некоторые прикинула на себя. Слава Богу, что никаких корсетов и пышных юбок не предполагалось, платья были длинными, длина варьировалась от самого пола до щиколоток. С декольте было не так строго, встречались как откровенно открытые, так и наглухо закрытые, но со средним декольте платьев было всё же больше. Лифы у платьев были жёсткие и сделаны из плотной ткани, это видимо для того, чтобы ничего из женских прелестей ни в коем случае, не просвечивало и даже не обрисовывалось тонким материалом. Туфли были как обычные – по типу балеток и сандалий, так и на каблуке. Мода, нашей, совсем не соответствовала не по форме не по стилю. Не найдя для себя ничего подходящего, я достала из своего чемодана свободные, по виду спортивных штаны, майку и толстовку. Быстренько переодевшись, я решила разбором чемоданов пока не заниматься, а пойти посмотреть гостиную и поискать Ленку, если получится.