Рона Аск - Девятая надежда

– Мы приехали, и тогда я впервые увидел Рензела. Он был угрюмый, молчаливый, напряженный. Почти не обращал на меня внимания. Был сам себе на уме, а я старался… Старался хоть как-то добиться его расположения и не понимал, за что этот мальчишка меня так невзлюбил. Мы же одна семья!

Я тяжело сглотнула, когда Растис произнес последние слова. Они напомнили мне леди Астарию. Она тоже много раз говорила, что мы скоро станем одной семьей, и вроде тепло ко мне относится, но… Ее словно что-то сковывает. Королева ведет себя замкнуто. Отстраняется по доброй воле, но делает это против своих желаний. И после рассказа Растиса это стало таким очевидным, что странно, почему я сразу не заметила ее противоречивого поведения. Королева добрая, теплая, участливая, но такая далекая, будто дразнит, подавая руку помощи, до которой никогда не дотянуться.

– В тот день я попросил принца показать королевские сады, и мне подвернулся случай проявить себя, – усмехнулся лорд. – Мы прогуливались возле восточного крыла, когда нам навстречу выбежал белобрысый мальчишка. Странный такой. Вроде не в дешевых одеждах, но взъерошенный и весь грязный, перепачканный в земле и с цветком в руке. Невоспитанный до безобразия. Все выкрикивал имя наследника. Представляешь! Просто имя, без должного уважения… А когда подбежал и вручил ему этот гребаный красный цветок, из которого выполз жирный слизняк! Я тогда так разозлился. И толкнул мальчишку на землю, а потом…

Растис нахмурился и погладил затылок.

– Что потом?

– В том-то и дело. Я забыл, – рука Растиса соскользнула с затылка и безвольно повисла. – Все как в тумане. Единственное, что я запомнил – это удар в спину, и как не могу подняться и вдохнуть. А остальное… Все остальное как в тумане. В синем тумане.

Герцог стиснул кулаки, а я затаила дыхание, припомнив в точности такие же слова, сказанные Уфом. Он тоже забыл о ночи нападения. Его воспоминания поглотил синий туман.

– Я почти не помню, как вернулся домой. Все было размытым, а в голове звенело и царила пустота. Сохранились только отрывки: я и принц под тенью дерева, шум взрослых, обеспокоенные лица… Кажется, все решили, что у меня солнечный удар. Лекаря в тот день в замке не было, потому меня сразу отвезли домой, где был семейный врач, а король передал нам какое-то мерзкое снадобье, – Растис поморщился. – Моя мать неделю меня отпаивала этой гадостью. Как вспомню…

Его передернуло, а я поинтересовалась:

– А что с тем мальчиком?

Герцог повел плечом.

– Увы, я не узнал кто он, да и неважно это. Интересно другое: после всей этой истории у меня… – он усмехнулся. – Вы не поверите. Я сам уже в это не верю.

– Говорите, – твердо потребовала я.

Он вздохнул, осмотрелся по сторонам и склонился ко мне ближе:

– Исчезли все ранки.

– Что? – не совсем я поняла, а герцог отпрянул и всплеснул руками:

– Говорил же, что не поверите! Да это уже тоже неважно.

Он нервно прошелся, лишь раз бросив взгляд на Тень, которая продолжала трапезничать, но не теряла бдительности. Внимательно наблюдая за каждым шагом герцога, оно заметно напряглась, когда тот вернулся.

– На следующей неделе нас опять пригласили в замок.

Похоже, лорд давно хотел высказаться, но не решался. Боялся. А теперь его чаша переполнилась, и он не мог остановиться.

– Как сказала мать: принц захотел прокатиться со мной на маленьких лошадях, которых ему подарили на день рождения. Видят боги, я не хотел. Меня захлестнули паника и страх, и я не знал почему. А когда пытался понять – разум заволакивал синий туман. Но родители все равно настояли на поездке. И когда мы прибыли, Рензела будто подменили. Он говорил, улыбался, вел себя со мной, как с хорошим другом. Не осталось ни следа от того угрюмого и молчаливого мальчишки.

Он нервно облизнул губы.

– Его словно подменили. Как тетушку Астарию.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать или спросить, но не смогла издать ни звука, а взгляд Растиса пробежался по моему лицу:

– Этот замок «поедает» людей, леди Цессара. Мой отец до самой смерти жалел, что не осмелился отговорить сестру выходить замуж за короля, – он отстранился и отдернул сюртук. – Но вы еще можете спастись. Откажитесь от свадьбы и возвращайтесь домой.

– Я не могу, – произнесла я осипшим голосом. – Свадьба – не мой выбор. И меня никто не отпустит.

– Сожалею, миледи. Однако я могу дать вам совет, на который вы вряд ли решитесь.

– Какой? – затаила дыхание я, а он отвел взор, посмотрев на то, как Тень хрустит остатками кости, но после вновь посмотрел на меня:

– Потеряйте честь, миледи.

Я отшатнулась, крепче стиснув подол платья, а Растис развернулся, чтобы уйти, и безжалостно добавил:

– Пусть с позором, но вы точно сможете уйти.

– Ой, госпожа! Ох, госпожа! – причитала Марька, ближе пододвигая мне корзинку с хлебом. – Прямо-таки сказал? Потеряйте честь?

– Угу, – угрюмо промычала я и, проглотив ложку супа, добавила: – На полном серьезе. Мол, принцу нужна только невинная девица, а порочную он быстро выпроводит из замка.

– Вот, наглец! Вот, бесстыдник! – фыркнула служанка. – Надо же такое посоветовать!

Она подозрительно сощурилась и с ехидством заметила:

– И с кем же он хочет, чтобы вы эту честь потеряли?

Тень возле двери вдруг перестала чавкать мясной похлебкой с хлебом да греметь большой железной миской, а я и Марька в полной тишине встретились тревожными взглядами.

Перед тем как поведать о Растисе, я выполнила обещание и рассказала служанке о собаке. Теперь Марька прекрасно знала, что принц мог нас подслушивать, поэтому заметно напряглась вместе со мной, когда Тень подняла морду от еды. Однако той всего лишь приспичило чихнуть. Громко и от всей собачьей души. После тень снова принялась доедать свой обед, а я жестом напомнила служанке говорить тише и взялась за ложку.

Плечи Марьки расслабленно опустились, и она подалась вперед:

– Неужели себя в кандидаты предложил? – прошептала служанка, а я чуть супом не поперхнулась.

– Нет! – откашлявшись, выдавила я и промокнула губы белым полотенцем. – Герцог сразу сказал, что в этом деле не помощник… И я не спрашивала его! – пояснила, когда брови Марьки приподнялись. – Он сам сказал. Я слова не смогла произнести после такого совета.

– Ох, госпожа, – выдохнула Марька и прижалась плечом к стене.

Она немного за мной понаблюдала, пока я уплетала суп с коркой ржаного хлеба, и все-таки не выдержала – наверное, раз в десятый поинтересовалась:

– Вам точно все нравится, может…

– Точно, – перебила ее, зачерпнув еще одну ложку постного супа.

– Не поймите меня превратно, все-таки странно это, чтобы невеста принца трапезничала в комнате служанки да еще похлебкой для слуг. Может, хотя бы еды нормальной принести?