Рона Аск - Девятая надежда

– Нет.

Я наклонила железную миску, чтобы собрать остатки бульона с капустой. И прежде чем с ними разделалась, бросила на Марьку взгляд исподлобья:

– Еще заметят тебя с подносом и подумают, невесту принца объедаешь. Или тебе придется рассказать, что твоя госпожа обедает в комнате служанки похлебкой из отходов от господского стола. Тогда меня точно сочтут безумной. Оставят вместе с дядюшкой Войром за цветочками приглядывать.

– Но вы не можете прятаться здесь вечно!

– Не могу, – хмыкнула я. – Да и не прячусь – принц все равно знает, где я. Просто… Просто…

И вздохнула, отставив опустевшую миску. Тень тоже закончила трапезничать уже второй по счету порцией, чтобы мы с Марькой могли поговорить. И теперь с круглым от сытости животом перевернулась на спину и довольно постанывала.

– Просто проводи меня на кухню, – попросила я, а Марька удивилась:

– Зачем?

– За надобностью, – не стала я вдаваться в подробности. Еще узнает о моих планах. Забеспокоится. Попробует отговорить…

А служанка смерила меня молчаливым взглядом. Только что я отказывалась покидать ее комнату, а тут сама вызвалась отправиться на кухню. Резко и внезапно. Но Марька, уже привычная к моим причудам, спорить не стала:

– Как пожелаете, – выдохнула она и поднялась из-за стола. – Иногда я вас не понимаю, но всегда вам верю. Знаю: какое бы решение вы ни приняли, оно окажется верным, – вот так вот косвенно намекнула она про совет Растиса.

Марька забрала у меня пустую тарелку и опустилась на корточки возле Тени, чтобы поднять ее миску. Очень осторожно потянулась, и на удивление собака не стала возражать. Почти. Только окинула Марьку высокомерным взглядом и тихо проворчала – проявила эдакий ленивый протест. Для вида.

– Просто хочу, чтобы вы знали: я всегда на вашей стороне, – добавила служанка и выпрямилась, а я, не ожидая такого откровения, слегка осипшим голосом произнесла:

– Спасибо, Марька.

Служанка улыбнулась, а я подивилась ее словам. Столько в них было смысла. Столько поддержки… Не думала, что кто-нибудь и когда-нибудь так сильно в меня поверит. Поэтому я не могла «проиграть». Не могла сдаться и согласиться на предложение Растиса. И должна найти хоть что-то, что поможет выбраться из замка с честью. Во всех смыслах.

Отчаянно надеясь, что моя маленькая «подсказка» ждет меня на кухне, я поспешила следом за Марькой. И когда мы вошли в маленькую комнату в конце коридора в лицо тут же ударил теплый воздух пропитанный вкусными ароматами. Открытые окна еле спасали от царившей духоты. Ветерок приподнимал воздушные шторы. На языке вместе с воздухом оседал привкус тушеного мяса, наваристого куриного бульона, свежих овощей и цветов с улицы. А в самом центре кухни, где дышала жаром печь, да прыгали крышки гигантских кастрюль, суетилась маленькая и худенькая женщина в горчичном платье, белом фартуке и с косынкой на голове.

Быстро нарезав овощи огромным ножом, она закинула их в кастрюлю. Тут же заглянула в печь и вытащила противень с румяным белым хлебом. И все это произошло молниеносно! Мы с Марькой только дверь успели открыть и шагнуть к большому деревянному столу в центре кухни. А кухарка, завидев нас, чуть не выронила противень с хлебом. Перевела растерянный взор с меня на Марьку. Обратно – с Марьки на меня, а потом заметила Тень и вовсе выдохнула:

– Ох, Богиня! – правда, быстро взяла себя в руки и, вновь глянув на меня, поправилась: – То есть… Доброго дня, миледи.

Молодая женщина на вид не старше двадцати пяти согнулась в низком поклоне и сдула прилипший к румяной щеке золотистый локон, но он опять приклеился, и тогда кухарка заправила его под платок.

– Какой неожиданный визит… – заломила она пальцы. – Что-то случилось? Обед невкусный? Или… Ох, простите. Вам же его еще не принесли, тогда…

– Не волнуйтесь, я здесь из-за любопытства.

– Любопытства? – ее светлые брови взметнулись, в то же время загремела крышка кастрюли. – Простите, я… Я… – она указала пальцем за спину, а я кивнула:

– Конечно.

Кухарка метнулась к печи и выпустила скопившийся в кастрюле пар. А я тем временем подошла к большому столу в центре комнаты и провела пальцами по его изрезанной поверхности.

– Вы не против, если я попрошу служанку накрыть стол здесь?

Глаза Марьки округлились, а кухарка, не отвлекаясь от печи, произнесла:

– Разве я могу вам запретить? – и резко обернулась, испуганно прикрыв ладонью губы. – Простите за дерзость.

Она низко поклонилась.

– Когда я за работой, то совсем не думаю и… И не контролирую себя, поэтому без надобности не пускаю никого на кухню, даже свою дочь. Но вы… Конечно. Конечно, вы можете отобедать здесь. Еще раз простите..!

– Не извиняйтесь, – я села за стол на узкую скамью и по-доброму улыбнулась. – Я тоже бываю бестактной, когда меня отвлекают от важных дел. Поэтому не волнуйтесь и просто будьте собой.

– Спасибо, – отняла пальцы от губ кухарка и снова поклонилась. – Вы очень добры.

Она вернулась к своим делам, а Марька закатила глаза, когда я жестом приказала накрыть на стол. Небось, подумала, куда в меня столько влезет, или заподозрила что-то неладное. И судя по косым взглядам, которые кухарка наверняка надеялась, что я не замечаю, она тоже чувствовала некий подвох, что совсем не входило в мои планы. Нужно как-то ее успокоить. Заслужить доверие.

– Миледи, позвольте спросить? – поинтересовалась кухарка, когда заметила, что я не спешу продолжать наш разговор.

– Спрашивайте.

Она быстро оглянулась из-за плеча. Наверное, не ожидала моего согласия, а я и рада была уцепиться за любую причину для разговора.

– За все время, пока я работаю в замке, – кухарка вернулась к нарезке картофеля, – никто из господ не заходил на кухню, а вы пожелали здесь отобедать. Почему?

– Хороший вопрос, – искренне похвалила я. Чтобы на него ответить, даже лукавить не придется. Почти. – Я родилась в небогатой семье, поэтому никогда не считала зазорным посетить кухню. Напротив, кухня мне всегда казалась интересной.

– Потому что тетушка Салли подкармливала вас сладостями? – с лукавой улыбкой спросила Марька, поставив передо мной тарелку с наваристым свекольным супом.

И будь на моем месте кто-то другой, он непременно бы поругал служанку за встревание в разговор, но я, напротив, была этому рада. Понимала Марька или нет, но ее свободное поведение, заставило кухарку немного расслабиться. Плечи женщины опустились, а я щелкнула пальцами и рассмеялась:

– Именно! И это очень важная причина, Марька, но не главная. Мне нравилось наблюдать, как тетушка Салли готовила. Было в этом какое-то волшебство… Помнишь, она часто говорила: «Вкусная еда делает людей по-настоящему счастливыми. Съел ты ножку куропатки, овощной суп или торт – неважно. Блюдо, приготовленное с душой и любовью, поднимет настроение даже самому угрюмому человеку на земле». Например, моему отцу, – подмигнула я, когда кухарка обернулась, и женщина застенчиво улыбнулась: