Элен Форт - Окутанные тьмой

– Правда? – Воодушевился Клэйтон и придвинулся ближе к столу. – А правда, что ты будущее видишь?

– Правда, сынок. Задай вопрос и получишь ответ. Правда, мои видения бывают не всегда четкими. Обычно они туманны, а порой слишком далеки.

– Что за будущее нам уготовлено? – Внезапно проговорила я, хотя была совершенно убеждена, что участвовать в этом не желаю.

– Я вижу, дитя, дорогу. Длинную и извилистую. Трудную и опасную. – Старуха достала еще несколько карт. – Вижу, как прошлое и будущее сплетутся и создадут нечто новое.

– Что? Что ты несешь? – Скривился Стоунтбери. – Говори конкретнее. Что у меня по богатству и влиянию? Что меня ждет в скором будущем?

– Я предупредила, что вижу все расплывчато. – Обиженно отозвалась она, но дел своих не бросила. – Вижу, что золото польется рекой, сынок. – Клэйтон воодушевленно хлопнул в ладоши. – Но также вижу реки крови.

– Реки крови? – Затаив дыхание эхом отозвалась я.

– Много крови прольется, много горя постигнешь. – Старуха подняла на меня округлившиеся медовые глаза, и какое-то время молча всматривалась в лицо. Словно пыталась найти ответы на вопросы, о которых было известно только ей. – Кровь прольется. Прошлое и будущее сплетется. Морок покроет все на своем пути и вас, ребятки, не спасти.

Клэйтон вскочил с лавки, взревел, как угодивший в капкан медведь и ударил кулаком по столу.

– Мы проделали такой путь не ради твоих сказок! Ты ничего не умеешь, поганая старуха! И денег моих ты недостойна!

– Клэйтон, – пытаясь удержать его за рукав, взмолилась я. Но он оттолкнул меня и потянулся за мешком момент.

– Шарлатанка! Гореть тебе в адском пекле! – Не унимался он, а я не отрывая глаз, смотрела на бабку, что сидела за столом и словно не слышала тирады моего муженька. Мысленно она прибывала далеко за пределами этой комнаты, а возможно и долины.

– Всем нам, милок, гореть в гиене огненной. – Вздрогнув, тихо проговорила она.

– Карнелия, – Клэйтон схватил меня за руку. – Мы уходим! Нечего нам больше делать в этой гнусной дыре!

Вот так ни с чем мы возвратились домой. Всю дорогу, Клэйтон сетовал на негодяйку судьбу, что так несправедливо поступила с ним. А у меня не получалось выкинуть из головы загадки, что наговорила нам старуха.

В один из непримечательных дней Клэйтона разбудила навязчивая мысль, о замене некоторых деталей интерьера в спальных комнатах. Было принято единоличное решение, на время переделки погостить у моего отца, но дорога обещала быть долгой и перспектива увидеться с Николасом внушала мало энтузиазма и ему и мне, тем более что Клэйтону пришло несколько приглашений. Первое оповещало, что в доме одного из почтенных господ пройдет бал (прямо накануне отъезда), а второе приглашение гласило о возможности неплохо провести время в кругу друзей в охотничьем доме. Отказывать в приглашениях мой муженек не собирался.

– Добрый вечер, – подавая бокал с вином, раздался голос Ричарда Брессера. – Я заметил вы сегодня один. Вашей благоверной нездоровится?

– Нет. Я оставил ее дома, пусть неспешно собирает вещи. А то потом всю дорогу придется выслушивать ее болтовню о том, что она половину барахла забыла, – произнес мой муженек и осушил одним глотком содержимое бокала.

– И куда же вы держите путь? – Подливая Стоунутбери еще порцию алкогольного напитка, поинтересовался мистер Брессер.

– К Хальбронам. В наших опочивальнях намечается небольшое обновление.

– И надолго вы отбываете?

– Семь, а может быть десять суток, – обреченно захныкал Клэйтон. – Как все не вовремя затеялось!

– Что такое?

– Через несколько дней я должен был отчалить совершенно в другое место… Отдаленное и тихое. Охотничья усадьба моего хорошего друга.

– Хм, – покручивая в руке бокал с нетронутым вином, в глазах Брессера что-то вспыхнуло. – Позвольте выразить мысль. Но уверяю, ничего дурного я не подразумеваю.

– Я внимаю, – причмокивая последние капли, отозвался Клэйтон в своем алом кафтане с золотыми оборками.

– Вы могли бы погостить у меня. Дома я бываю крайне редко, смущать своим присутствием друг друга не пришлось бы. Поверьте, это лучшее, что может произойти в вашей ситуации. До особняка Хальбронов дорога весьма удручающая.

– Вы правы. Но пользоваться вашим благородным радушием мы не вправе, – извергая положенные фразы приличия, он мысленно молился, чтобы тот не передумал.

– А если я скажу, что настаиваю?

– Ну, раз настаиваете… Я просто не могу отклонить ваше щедрое предложение, – Стоутбери расплылся в улыбке и протянул в знак благодарности раскрытую ладонь для рукопожатия. Однако Ричард Брессер принял благодарность едва уловимым кивком головы и отошел в сторону.

Прибывая большую часть вечера в тени, мистер Брессер наблюдал за гостями, но в большей степени не сводил глаз с Клэйтона Стоунтбери. Он видел, как женатый мужчина пил, танцевал и развлекался с барышнями, которых вовсе не волновало его семейное положение.

Взгляд Брессера не выражал ровным счетом ничего, его мысли были заняты лишь будущей гостьей. То, во что он ввязался, не сулило ничего хорошего. Он понимал риск и корил себя за то, что не сдержался и вынудил Клэйтона принять его помощь. Но вместе с тем ликовал и с нетерпеньем жаждал увидеть меня на своей территории.

Наутро Клэйтон сообщил о своем решении – провести неделю, а то и две в гостях у Ричарда Брессера.

– Нет, нет и еще раз нет! Клэйтон, прошу тебя, прислушайся ко мне хотя бы раз! Позволь мне уехать или остаться дома, я могу выбрать любую другую комнату и провести в ней несколько дней. – Хватая его за руки, умоляла я.

Мой внутренний голос кричал, что это самая глупая, безрассудная, несущая в себе кучу последствий идея.

– Не пристало моей жене ночевать в покоях слуг! Мое слово неоспоримо, и ты обязана беспрекословно подчиниться! В конечном счете, ты поймешь, что череда дней проскочила быстро, и весь шум был напрасен.

День 1

С тяжелым сердцем, я переступила порог ненавистного особняка. Он был больше нашего, но меньше Гроссери. Нас встретила служанка по имени Роза, старая добродушна женщина низкого роста с копной седых волос собранных в тугой пучок. Она живо проводила нас в отведенные покои, дабы отдохнуть с дороги.

Еще при въезде на территорию особняка, я отметила, каким он был мрачным и темным. Трава словно сама собой перестала расти вокруг него… все пришло в запустение. Если бы ни залитый солнцем простор, ведущий на конюшню, где отдаленно слышались голоса и шнырянье слуг, дом можно было бы причислить к месту безжизненному… кишащему привидениями.

Жизнь не била здесь ключом, не наполнял чарующий цветочный аромат коридоры и не был слышан звонкий смех в этих стенах. Говорилось, что мрак и сумрак поселились в нем с тех пор, как из семьи Брессеров остались только братья, что довольно-таки недолюбливали друг друга.