Anne Dar - Узник

Сделав подсчет деньгам спустя несколько дней после смерти тётки, я поняла, что денег хватит примерно до середины октября, поэтому сразу решила разобраться со своим трудоустройством. В провинциальном городе сложно найти свободное рабочее место и я не понимала, как именно удалось моим соседям справиться с этой задачей так быстро. Я смогла найти себе место лишь в начале августа – в местной библиотеке шестидесятипятилетняя старушка решилась выйти на пенсию, чтобы помочь сыну присматривать за тремя внуками. Однако женщина уходила на пенсию лишь тридцатого сентября, так что приступить к работе я могла только с первого октября – а это уже послезавтра.

Сегодня, двадцать девятого сентября, в день своего рождения, за два дня до моего первого рабочего дня, который я с нетерпением предвкушала, я решила навести генеральную уборку во всём доме, которая не проводилась уже более года. В течении всего дня я выбивала ковры, драила полы, вычищала кухню, протирала окна и перебирала кучу старого барахла. Примерно в час дня ко мне зашел Макс, с которым за два месяца я успела сблизиться. В последнее время мне стало казаться, будто этот парень, который старше меня на семь с половиной лет, начал проявлять ко мне излишнее внимание. Я не задумывалась над тем, что могу ответить ему взаимной симпатией, но, так как за мной раньше никто не ухаживал, сам факт был приятен. После очередного съеденного пирога его бабушки (его ела только я, Макс лишь пил заваренный мной зеленый чай, ссылаясь на то, что объелся этими пирогами дома), я снова принялась за уборку. В девять часов вечера я окончила мучительный процесс и села на кресло-качалку. Библиотеку, которая была в виде прибитых к восточной стене переполненных деревянных полок, я решила оставить на завтра. Немного отдышавшись, я посмотрела на огромную коробку, набитую всяким барахлом, и, подумав еще пять секунд, решила её занести в комнату, к которой вела тёмно-коричневая широкая лестница. Потолки дома были очень высокими, что могло в будущем позволить достроить дополнительный этаж, но, видимо прежние хозяева ограничились лишь одной комнаткой, которая выступала с обратной стороны фасада дома. Я часто любила сидеть летом на траве под высоко нависающей над головой комнатой и читать какую-нибудь книгу или рисовать…

Однажды в детстве тётка запретила мне подниматься по этой лестнице, когда я играла у её подножья. Я прекрасно помню, что даже не собиралась подниматься наверх и после просьбы опекунши никогда даже не задумывалась об этом, чтобы не огорчать её. Наверное, в той комнате она хранила остатки своих воспоминаний и было бы грубо, и эгоистично до них дотрагиваться при её жизни. Однако сейчас её нет и мне следует куда-то деть остатки воспоминаний о ней, которые уместились в одну большую коробку.

Недолго думая я отправилась наверх. Лестница казалась не такой старой, как весь дом. Ни единая её ступенька не скрипнула под моим весом. Очутившись на достаточно широкой квадратной лестничной площадке, я обратила внимание на красивое круглое окно, находившееся минимум на десять сантиметров выше моего роста, через которое скоро должны были пробраться первые лучи холодной луны. Казалось, что оно не протиралось вечность и я встала на носочки, чтобы провести пальцем по запыленному стеклу, оставляя на нём тонкую чистую полоску. Когда я отдернула палец, чтобы посмотреть на слой накопившейся на нем пыли, я случайно что-то сдернула с миниатюрного круглого подоконника и это что-то звякнуло на полу возле правой ноги. В доме было уже достаточно темно, поэтому я не сразу поняла, что этим чем-то был маленький серебристый ключик, украшенный причудливыми гладкими завитками. Я подумала, что ключ мог быть предназначен для массивной, старой, резной дубовой двери, которая находилась слева от меня и закрывала путь в комнату, в которую я желала попасть. Долго ища замочную скважину и не найдя её, я уселась напротив запертой двери, и оперлась спиной о резную перегородку, которая отделяла меня от падения вниз. Еще с полминуты я рассматривала ключ, после чего положила его в левый карман свободных штанов, напоминающих афгани, и снова прильнула к двери. Не сразу, с трудом, но всё же мне удалось её отодвинуть. Дверь оказалась тяжелее чем я предполагала и из-за того что она была снята с верхней петли, мне пришлось её буквально отволочь в сторону и облокотить о стену, под круглым окном. Тяжело дыша, я посмотрела на решетку, которая находилась сразу за отпертой дверью. Дернув её, я заметила массивный старый замок. Недолго думая я достала миниатюрный ключ, однако мало верила в то, что эта щепка способна подойти к подобной глыбе. Но она подошла, замок щелкнул и с легкостью, несмотря на свою увесистость, открылся.

Комната, на пороге которой я стояла, была полностью погружена во мрак. Было сложно что-то рассмотреть, однако я сразу обратила внимание на то, что комната более походит на широкий коридор, нежели на спальню. Справа от меня была распахнута дверь. Войдя в нее я поняла, что нахожусь в старой уборной, отделанной пожелтевшей плиткой. Здесь располагалась ржавая душевая, терпимо сохранившийся унитаз и старая раковина, над которой висело зеркало в красивой багетной раме. Даже в темноте было заметно насколько эта рама изысканна и я, недолго думая, решила вынести зеркало вниз, когда перенесу сюда барахло. На мгновение я даже немного разочаровалась из-за того, что комнатой покрытой тайной оказался всего лишь старый туалет. Только сейчас я поняла, что ожидала большего.

Выйдя обратно в тёмный коридор, я заметила чёрный км, лежавший возле затемненного угла. Коридор был с выступом слева, поэтому свет из окна, которое находилось в конце коридора, не проникал за этот выступ. Сделав несколько шагов смотря на этот комок, я подошла к нему впритык и, сев на корточки, взяла в руки нечто. Я понимала, что это было что-то из одежды, но мне хотелось рассмотреть отчетливее, поэтому я включила фонарь на мобильном и, осветив чёрную толстовку, которую я нащупала, мне стало не по себе. Всё еще смотря на то, до чего я дотронулась, я вдруг всем своим телом почувствовала, что я не единственное живое существо, находящееся сейчас в этом коридоре. Я каждой клеточкой тела чувствовала присутствие кого-то буквально в нескольких сантиметрах передо мной и эта близость настолько холодила моё сознание, что я просто замерла, как замирает жертва, когда бежать уже бесполезно, в надежде, что её не заметят. Не поднимая головы, я лишь направила взгляд на того, кто был передо мной и с ужасом, и криком отскочила, выронив телефон. Я буквально впечаталась всем своим телом в соседнюю стену и замерла. Мобильный упал на выпущенную из моих рук толстовку так, что фонарь четко освещал предмет моего испуга. Передо мной сидело иссушенное тело молодого человека, одетого в тёмно-синие джинсы и чёрную футболку с каким-то серым неразборчивым изображением. У него были густые, но не очень длинные, чёрные как крыло ворона, волосы, из-за которых он выглядел заросшим. Он обладал красивыми, словно вырезанными скулами, красиво очерченными губами и густыми, длинными ресницами. Всю эту безупречную красоту портило лишь одно – его тело, кажущееся настолько живым, словно он всего лишь заснул и готов в любую секунду проснуться, пронизывали синие вены. Маленькие и большие, они выступали из-под тонкой кожи на руках, шее, лице… Казалось, я вижу всю его венозную систему. Чучело было сделано искусно и, на секунду, из-за недостатка света я приняла его за живое существо. Я больше не сомневалась в том, что передо мной муляж, так как живой человек не смог бы пролежать на чердаке неизвестное количество лет и остаться в живых. Если бы здесь и застрял живой человек, и, по неизвестным мне причинам, ему никто не помог, он скончался бы мучительной смертью, от истощения и обезвоживания, и сейчас бы передо мной было как минимум разложившееся тело, а как максимум – скелет. Однако передо мной был, казалось, человек в расцвете сил, полный энергии, словно ожидающий прикосновения к плечу, которое должно придать ему сил и разбудить. Вся эта картина сейчас, ночью, была настолько жуткой, что я точно не хотела притрагиваться к даже настолько красивому чучелу. Решив вернуться сюда утром, я сделала два медленных шага в его сторону и, так и не решившись подойти ближе, нагнулась, и потянулась за мобильным телефоном издалека. Взяв телефон я не успела отпрянуть, как в мою сторону последовал резкий выпад со стороны чучела и я поняла, что оно схватило меня за запястье. Оно резко потянуло меня к себе, вцепившись в мою руку, и я закричала от ужаса. В его руке было столько силы, сколько не могло быть у мертвеца или чучела, однако я смогла выдернуть своё запястье и, всё еще крепко сжимая телефон, упала на спину. Я хотела вскочить, но не успела. Он схватил меня за правую ногу и с дикой, нечеловеческой силой, подтянул меня к себе. Спустя еще секунду я почувствовала невыносимую, жгучую боль в правой лодыжке и из моей груди вырвался дикий крик. Он поднес ногу ко рту и впился своими, острыми как бритва, зубами в мою лодыжку. По моей ноге потекла тонкая струйка крови. Я не видела её, но чувствовала её теплоту, чувствовала, как этот человек, это существо буквально вытягивает из моей лодыжки струю крови и слышала, как звонко он её сглатывает. Казалось, что с каждой секундой его хватка усиливалась, но я была уверена в том, что еще могу высвободиться и со всей силой отчаявшейся жертвы я начала выдергивать свою ногу из его рук, второй ногой нанося удары по его шее. В момент когда он дрогнул, я уперлась левой ногой в его глотку и, оттолкнувшись, высвободила пострадавшую ногу. Я резко встала и почувствовала, как ледяные кончики пальцев незнакомца проскользнули по коже моей левой голени. Боясь, что он снова схватит меня, я изо всех сил оттолкнула его и кинулась к двери с ужасом слыша, как он медленно преследует меня. С дикой, горящей болью в ноге от укуса, оставляя за собой липкий след крови, я добежала до двери и захлопнула решетку. Уже набрасывая старый замок я увидела как он, опираясь на стену, приближается ко мне. Осознание того, что я не успеваю закрыть замок, бросало меня в озноб. Дрожащие руки хуже справлялись с поставленной перед ними задачей, однако, когда рычащий незнакомец был буквально в паре сантиметрах от решетки, я успешно щелкнула замком. Но я не успела отпрянуть прежде чем незнакомец просунул руку через решетку и схватил меня за правое предплечье.