Айза Блэк - Волчица на продажу. Соната золотой луны

Прохладная ладонь накрывает полушарие. Тихо охаю, и кручу пятой точкой, трусь об него. Притягивает меня к себе с зажатым в руке темно-зеленым платьем. Забирает его, и начинает меня одевать, касаясь руками кожи, медленно, чувственно, разглаживает складочки, поправляет грудь, и каждое прикосновение как музыка по телу, неспешная мелодия соблазна.

– Оно подходит к твоим глазам, – шепчем на ухо, покусывает мочку, берет ее в рот, играет с ней языком, мои глаза закатываются, дышать невыносимо тяжело, между ног мокрота, пульсирующая изматывающая боль. И только его пальцы могут ее унять, прекратить безумную пытку.

Смотрю на наше отражение в зеркале, не узнаю себя, я сейчас красива, первый раз в жизни нравлюсь себе. Распутная, соблазнительная, и этот неестественный блеск в глазах, словно под действием веществ или пьяна. Хотя так оно и есть, я под кайфом, и мой кайф, мой наркотик – Рафаэль.

Утонченно мужественный, с растрепанными волосами и фиалковым блеском нереально манящих глаз, сжимавший мою талию, как музыкант любимый инструмент. Длинные пальцы перебирают ткань на животе, он смотрит на меня с интересом, вожделением, и все же горечь его метаний, внутренней борьбы и чего-то неуловимо личного, витает над нами. Она отравляет воздух, мешает единению, насильно растягивает нас по разным сторонам.

Склонив голову, отходит в сторону.

– Ты ведь такого не носишь? Выбери что тебе по душе, – говорит глухо. Понимаю, старается перевести тему, убежать от жажды, поглотившей нас.

– Я обычно в спортивной одежде хожу. Но я хочу одеться для тебя. Так, как нравится тебе, – поворачиваюсь и смотрю на него, подхожу ближе, загоняю в угол, хочу накрыть своим желанием, затопить так, чтобы не имел шанса вырваться.

– Не надо… для меня, Эмбер, – неожиданно, хлестко, болезненно. Морщусь и вздрагиваю.

Долго смотрит на мое лицо, изучает. Потом улыбается грустно, обреченно, улыбка, которая с ним всегда, та, что я боюсь больше всего.

– Ты больше всего мне нравишься без одежды, – шепчет еле слышно, и выходит из примерочной.

После посещения этого магазина, он был вежлив, отстраненно нежен, скупал все, за что только зацепится мой взгляд. Словно действительно хотел передать меня в руки стае со всем необходимым. Косметика, предметы туалета, украшения, шмотки на все случаи жизни. И чем больше было покупок, тем сильнее в душе росла паника.

Покупок было столько, что они не влезли в багажник. И большую часть, нам обещали доставить на дом, через несколько часов.

Уже в машине я зло прошипела:

– Мне не нужно это барахло. Ты сам прекрасно знаешь, что меня интересует.

– Завтра мы отправимся в новую стаю. Я хочу, чтобы у тебя было все необходимое, – голос бесцветный, безжизненный. Ощущения не обманули, Рафаэль меня благородно сбагривал.

Входила в дом с саднящей болью в груди. В состоянии, когда понимаешь, что все реально, но до последнего не веришь. Не хотела думать, что он скоро уедет. Что я останусь одна, не буду видеть дивного фиалкового света и ошеломляющих моментов его нежности. Как я смогу прожить без него?

Странная штука жизнь. Еще несколько дней назад, я и представить не могла, что буду вот так убиваться из-за вампира. Чужого, незнакомого мне. Что я знаю о нем? Ничего. Практически полный ноль. Призрак, о котором у меня никаких сведений. Тот, кто появился из ниоткуда и так же исчезнет.

И я, наивная дурочка, продолжала надеяться на чудо. Продолжала верить, что не отпустит. Оставит рядом, заберет с собой. Как хотелось убежать с ним от удушающей действительности. Угроз, грязи, страхов. Того, чем я жила последние три года.

И вот он появляется, освещая меня изнутри, дарит надежду, что мир не так жесток. Отогревает меня, измученную, истерзанную. И только чтобы вот так исчезнуть? Нет. Я не хотела в это верить. Не могла. Ведь тогда для меня навсегда погаснет свет.

Хочет моей безопасности в новой стае? Не бывать этому никогда. Почему-то мне казалось, он единственный может меня защитить, сможет противостоять. Только не могу я открыться тому, кто так легко отпускает.

За себя не боюсь, нет. Но один неверный шаг, и погибнут близкие, и кровь их будет багроветь на моих руках. Я не имею права так рисковать. Да, и по сути кто я для него? Волчица, которую пожалел? Играет в благородство? Только на хрен оно мне сдалось!

Даже прикасается осторожно, сдерживает себя. Боится испортить? Фыркнула, поднимаясь по лестнице к себе в комнату. Рафаэль исчез сразу же как мы вошли, где-то в недрах дома на первом этаже. Избегает?

Рэджи принес еду и бесшумно удалился. Вежливость, чтоб ее!

Заставила себя через силу проглотить несколько кусочков пищи. Поплескалась в ванной. Потом ходила из угла в угол, тишина давила. Легла на кровать, пробовала уснуть. Все бесполезно. За окном уже темнело. Подумалось, что наступает наше время с Рафаэлем.

И чего я тут валяюсь, бездействую? Времени мало, пока я тут, нельзя отчаиваться, надо пытаться, бороться за того, кто заставляет сердце биться чаще.

Вышла из комнаты. В коридоре царил полумрак. Тишина. Удушающая. Словно в доме и нет никого кроме меня. Прошлась по коридору, заглянула в комнаты – ни души. Стала спускаться по лестнице, босая, в приобретенной сегодня шелковой длинной ночнушке. Смотрела вниз, высматривая его силуэт и не заметила, как оступилась, кубарем с грохотом полетела вниз.

Не успела опомниться, как надо мной склонились фиалковые глаза, в полумраке их мерцание так завораживало, что я снова забыла обо всем на свете. Лицо вампира озабоченное.

– Ты как? – спрашивает эротичным шепотом. Каждое движение в нем сводит с ума.

– Не знаю, – хриплю и продолжаю наслаждаться сиянием его глаз.

– Поднимайся, – протягивает мне руку, я ее беру и не двигаюсь с места. Рафаэль поднимет меня на руки и несет обратно на второй этаж, – Ты же оборотень, как можно быть такой неуклюжей, – в голосе такая теплота и забота, что хочется завернуться в каждую буковку, произнесенную его соблазнительными губами.

– А я всегда была такой. Даже перекидываюсь с трудом. И силы во мне меньше, чем в волке и скорости, – он странно на меня посмотрел изучающее, сканируя, и ничего не ответил. А я обвила шею руками, положила голову на плечо и поймала себя на мысли, что не прочь провести так всю жизнь.

– Где болит? – принес меня в комнату и осторожно поставил на пол. – Ходить можешь?

Я вместо ответа упала ему на руки, подняла голову, губы так близко, манят, зовут прикоснуться к ним.

– Неа, не могу ходить, – шепчу, глядя ему в глаза.

– Врунишка, – улыбается, крепче прижимая меня к себе.

Встаю на цыпочки, тянусь к его губам, но вампир опережает мой порыв и неуловимым движением подхватывает на руки и кладет на постель.