Живиль Богун - Песнь жар-птицы

***

Малыш проснулся как обычно, в начале шестого. Ева сама любила вставать рано, ей это было не в тягость. Подкрепившись, Мишель вскоре снова засыпал, уже до девяти, так что они с Тобом могли всё утро провести вместе, спокойно позавтракать, поговорить о делах. Но, видимо, не сегодня: муж вернулся далеко за полночь и ещё сладко спал. Поэтому, покормив и переодев ребёнка, Ева взяла его на руки и тихонечко вышла из детской, смежной со спальней.

– Пусть папа поспит, а мы с тобой пока погуляем в зимнем саду! – бодро сказала она сыну, поправляя скособочившуюся шапочку: в коридорах особняка вечно гуляли сквозняки. – Ты ведь любишь смотреть на попугайчиков, да, Мишель?

Однако, едва спустившись на первый этаж, она столкнулась с Надин. Кузина, любившая поспать до полудня, была уже при полном параде: в элегантном брючном костюме, волосы уложены волосок к волоску, на лице лёгкий утренний макияж. Рядом стоял чемодан.

– Доброе утро! Куда это ты собралась в такую рань? – поинтересовалась Ева.

– Доброе. Да вот, вчера, уже после нашей вечеринки, обнаружила в телефоне сообщение, что запись программы переносится на сегодня, так что к обеду я должна быть дома, – скороговоркой объяснила Надин. – Хорошо, хоть увиделись – я уже думала, что придётся уехать не попрощавшись!

– Все ещё спят. Тоб и мальчики легли лишь пару часов назад…

– Ну, ты передай всем от меня привет, ладно? Всем-всем! – Надин многозначительно скосила глаза вверх и налево, где находилась комната ребят.

– Передам… Только Климу вряд ли нужен твой привет, – откровенно выразила своё мнение Ева.

Остальные члены семьи вот уже полтора года тактично молчали об их отношениях, вернее, об отсутствии каких-либо отношений, опасаясь ранить скорее Клима, чем Надин. Но кто ещё скажет правду, если не самая близкая подруга?

Надин поправила ремешок стильной сумочки, откинула со лба блестящую чёрную прядь и лишь тогда ответила:

– Думаешь, он вчера не обрадовался, увидев меня?

Ева молча покачала головой.

– Но ведь уже больше года прошло, сколько можно страдать? – в голосе Надин звучало искреннее недоумение. – Ну не подходим мы друг другу, неужели он этого не понимает?

– Понимает, – кивнула Ева, успокаивающе покачивая ребёнка: тот уже кривил губки, готовый расплакаться. – Понимает и давно уже не страдает, уверяю тебя.

– Так почему же он ведёт себя так, будто мы едва знакомы? – с вызовом спросила Надин.

– Возможно, так оно и есть: Клим знал тебя другую… Ты прости, но мне кажется, он в тебе разочаровался…

Надин не успела ничего ответить – в дверях появился Кларк.

– Такси прибыло, мадмуазель! – доложил он и, взяв чемодан, понёс его в машину.

Надин порывисто обняла двоюродную сестру вместе с племянником.

– Ладно, мне пора…

– Надин, – Ева задержала на миг её руку в своей, – ты ведь никому не расскажешь про папу?

– Нет, конечно! – фыркнула кузина. – За кого ты меня принимаешь?

– Не обижайся, – Ева легонько поцеловала её в щёку. – Я тебя люблю!

– Я тебя тоже люблю. – Надин грациозно направилась к двери, но на пороге обернулась. – И всех вас!

Ева задумчиво провожала такси взглядом, поглаживая спинку малыша, когда к ней подошёл Кларк.

– Позвольте, я покатаю Мишеля. А вы пока сможете заняться своими делами.

– Спасибо, Кларк! – Ева передала дворецкому сонного сынишку. – Я говорила вам, что вы чудо?

– Буквально вчера! – и Кларк с гордым видом унёс самого младшего Кауница в коляску.

Улыбнувшись им вслед, Ева прошла на кухню, сварила две чашки кофе так, как его веками варили в этом доме – со жжёным сахаром, специями и крупицей соли – и понесла в их с Тобом спальню. Сама она больше любила чай, причём травяной, но запах кофе был неотделим от утра в имении Кауницев, и она не стала отказываться от их маленького интимного ритуала ради собственных привычек.

Тоб открыл глаза, едва она вошла в спальню.

– Доброе утро, любимая! – он сел, подсунув себе под спину подушку, а вторую поправил для неё. – А где Мишель?

– С ним Кларк нянчится, – Ева подала мужу чашку и сама устроилась рядом с ним на постели. – Ты хоть успел выспаться?

– Да, вполне. – Тоб не спеша отпил несколько маленьких глотков. – У меня есть новость…

И он подробно пересказал молодой жене вчерашнюю беседу с Климом, а затем с её отцом.

– Когда выезжаете? – Тобиас ничего не сказал о своём решении, но она даже не сомневалась, что он поедет с друзьями. Всё-таки Илларион был его предком, и если он ещё жив…

– Думаю, сразу после завтрака. Наверняка Вик уже копытом бьёт!

– Да, мой брат не умеет ждать… А я постараюсь, – добавила Ева шёпотом и прильнула к мужу.

Отставив в сторону чашку, Тоб обнял жену и ловко убрал заколку, отчего её волосы, собранные в тяжёлый узел, рассыпались по плечам.

– Я говорил, что ты у меня лучшая на свете? – промурлыкал он ей на ушко.

– Буквально вчера, – ответила она, пряча лукавую улыбку. – Но можешь повторять хоть дважды в день – я не против…

И на некоторое время они забыли обо всём на свете.

Совсем иная сцена развернулась этажом ниже. Едва Рауль и Аглая спустились к завтраку, оставив малышей досматривать последние сны, Клим им всё рассказал – про свои видения и про намерение трёх товарищей отправиться на поиски Мастера Иллариона.

Виктор в ту ночь и вовсе не ложился: до утра просидел за компьютером, роясь в интернете. Он узнал о Горной Шории всё, что только можно было узнать, однако сообщения о землетрясении так и не нашёл. Теперь он сонно моргал, уставившись в чашку, пока взволнованный возглас Аглаи не привёл его в чувства:

– И зачем вы туда лезете? Вам что, прошлого раза было мало?

– Мам, пока никто никуда не лезет! – Клим попытался успокоить мать. – Мы просто хотим найти Иллариона…

«Говори за себя», – мысленно возразил другу Вик.

Увы, Аглая словно услышала его мысли. И тотчас переключилась с сына на него:

– Виктор, думаешь, я не понимаю, что это ты ребят подначиваешь? Сам уже четыре года носишься по горам, и они за тобой, как два хвостика! Я знаю, ты мечтаешь найти сестру, но… Может, уже пора принять реальность? Элинор сама ушла – она сделала свой выбор. Это было её желание!

– Эль выполняла свой долг, а насчёт желания я сильно сомневаюсь! – резко вскинув голову, заявил Вик.

– Мам, никто меня не подначивает! – в свою очередь добавил Клим. – Это мои видения, мой дар, если хочешь, и я должен сам во всём разобраться…

Однако переубедить Аглаю оказалось не так-то просто.

– Ради всего святого, объясните мне, зачем вам сдался этот старец! Даже если он действительно жив, в чём я совсем не уверена. С другой стороны, если он так хорошо и так долго прячется, значит, явно не хочет, чтобы его нашли. Тогда зачем его искать?