Татьяна Berd - Три грации

– Не понял кто и куда идет, – улыбнулся парень. – Но я согласен.

– Вот и договорились, – мило проговорила Оливия, – Помоги нам все это запомнить, – она протянула ему кристалл и мило захлопала глазками.

Каждый взял по одной книге и кристаллу, и принялся водить им по страницам, считывая информацию.

– На ксерокс похоже, – неожиданно произнесла Ингиелла, затем вытаращив глаза настороженно взглянула на Фольдара, посмотрела пристально, в конце концов махнув рукой, продолжила молча.

Парень водил кристаллом молча, лишь периодически ухмыляясь и посматривая на нас. Его явно разбирало любопытство, но он держался, и даже не из последних сил.

Закончив со своим учебником, полезла за оставшимся, немного сильнее надавив на дверцу. К моему изумлению, в глубине тумбы, что-то щелкнуло и верх приподнялся, явив взору небольшую нишу, в которой лежала еще одна книга.

– Посмотрите, – потрясенно прошептала я. – Тут еще одна есть, в потаенном месте.

Девочки и Фольдар подошли ко мне и уставились на книгу в моих руках. Я раскрыла ее и ахнула – это была не книга, это был чей-то дневник, написанный на непонятном языке.

– Фольдар, – обратилась я к парню. – Ты сможешь прочесть?

Молодой человек лишь пораженно отрицательно покачал головой.

– Как так? – недоуменно спросила у него Оливия.

– Я не знаю этого языка, – пояснил он. – Я даже не знаю, что это за язык.

– Вот те раз! – всплеснула руками подруга.

– Я думаю это шифр, – разглядывая рукописные закорючки, задумчиво произнесла я.

– Как у шпионов? – наивно зашептала Оливия.

– Слушай, – не выдержала я. – Ты всегда такая была наивная, или здесь такой стала?

– Ну тебя! – обиделась она и насупилась.

– Не обижайся, но ты действительно, как маленькая девочка, – поддержала меня Ингиелла. – Что вот с этим нам делать? – кивнув на дневник поинтересовалась она.

– С собой заберем, и будем искать ключ к шифру, – ответила я.

– Думаете, что никто не заметит, что вы что-то взяли? – хмыкнул Фольдар.

– Ну во-первых, не вы, а мы, – усмехнулась в ответ. – А во-вторых, этот дневник весь в пыли, думаю про него никто не знает.

– Не боитесь, что я расскажу? – хмыкнул оборотень.

– Нет, – хохотнула Оливия. – Иначе я на тебя обижусь, не буду с тобой разговаривать и уеду обратно к эльфам, – показала ему язык.

– Тогда буду молчать, – улыбнулся он и наконец-то обнял девушку.

– Давайте телячьи нежности потом, пора отсюда выбираться, – скомандовала я и пошла в сторону выхода, предварительно сложив все учебники на место, кроме дневника, закрыла дверь тумбочки.

– Какие нежности? – переспросил Фольдар.

– Это просто вам завидую так, – фыркнула я в ответ.

– Не завидуй, ректор немного пофырчит и отойдет, – ввел меня в крайнее изумление парень.

– Чего он? – оторопело воскликнула я.

– А ты разве не замечала? – удивленно вскинул брови молодой человек. – Да он следит за тобой неотрывно!

– Мать честная! – зажала рукой рот, чтоб не выругаться. – И давно следит?

– С момента твоего поступления, – смеясь, ответил Фольдар. – Вы пока с Хадараем были, глядя на вас, недовольно хмурился, ревновал. Это было видно. Да и я видел, как вы с ним разговаривали в прошлый раз.

– Кто еще это заметил? – недовольно пробурчала я.

– Не знаю, – непринужденно пожал плечами он. – Ни с кем не обсуждал это.

– Блин, – вырвалось у меня, с опаской посмотрев на молодого человек, пославшего мне снисходительную улыбку, махнула рукой и поплелась на выход.

В этот раз мы не забыли вернуть все как было и со спокойной душой ушли досыпать остаток ночи. Фольдар также проник в общежитие через мое окно и, попрощавшись со мной, ушел провожать девушек до их комнаты.

Полистав прихваченный дневник, поняла, что прочитать у меня его не получится, положила его под подушку и попыталась уснуть.

На удивление наша ночная вылазка осталась незамеченной. Мы неделю ходили на занятия, с опаской оглядываясь. Но все было гладко. Спустя еще две недели, расслабились и выдохнули с облегчением, поняв, что действительно никто ничего не заметил, и все прошло без сучка и задоринки.

Но было и пугающее обстоятельство – полная тишина и о происшествии с аспидами. Складывалось впечатление, что скоро грянет буря. Но пока все было спокойно. Махнув на свои опасения рукой, я погрузилась в учебу, пытаясь все выкинуть из головы, включая и ректора, который как будто забыл о моем существовании, и это на удивление выводило меня из себя.

Дневник валькирии, почему-то была уверена, что это именно ее, периодически перелистывала, пытаясь сама разобраться в шифре, но ничего не выходило. Время от времени доставала его из-под подушки, открывала где-то посередине, тупо пялилась на неизвестные письмена, закрывала и клала обратно. Что-то в нем было притягивающее и знакомое, что-то такое обыденное для меня, что я не придавала значению, пытаясь разгадать его тайну.

Сегодня вместо того, чтобы уже почти традиционно взять дневник и полистать, придя после учебы в свою комнату, решила пойти позаниматься пока не стемнело.

Зимой на Сардарии, так же как и на родной Земле, темнело раньше, чем летом. Вообще смена времен года тут такая же, как и на родине: четыре сезона идут друг за другом, каждый своим чередом. И так же как и дома, тут продолжительность светового дня уменьшается от весны к зиме.

Около четырех, пока их солнце – Самос – не село окончательно, вышла из общежития и двинулась по направлению к своему тайному тренировочному пункту. Я старалась хотя бы два, а лучше три дня в неделю побоксировать, пока никто не видел. Конечно очень не хватало перчаток, бинта или хотя бы груши, о лапах даже и не мечтала.

Нашла эту незаметную полянку чисто случайно, бредя как-то в начале учебного года, погруженная в свои раздумья, увидела практически заросшую узкую тропинку между густых кустарников и ради любопытства побрела по ней. Она вывела меня на округлый луг, надежно спрятанный от посторонних глаз низкими деревьями, заросшими мелкими пушистыми листьями. Понаблюдав за этим местом какое-то время, удостоверилась, что сюда никто не приходит. Теперь оно было моим тренировочным пунктом, где я могла вспоминать свои занятия боксом. Дико не хватало нужного снаряжения, но это лучше, чем вообще ничего. Те боевые занятие, которые у нас преподавались в академии, были очень познавательны, но мне не хватало этой боксерской резкости, уверенности и силы.

Прибежав на свой тайный ринг, приступила к тренировке, выкинув все мысли из головы. Как учил меня тренер – голова должна быть занята только тем, что ты сейчас в конкретный момент делаешь на занятиях. Ни думать больше ни о чем, иначе пропущенный удар в спарринге тебе обеспечен. Один раз не послушав его, я заработала небольшую горбинку на носу. Больше такой оплошности не допускала, даже в этих условиях.