Екатерина Шельм - Позднорожденные. Том 3

И все же он разглядел Мелану по-настоящему. Не ее лицо или стать. Ему приоткрылось ее сердце и рядом с ним собственное – эгоистичное, крохотное, себялюбивое, слабое – показалось еще более жалким и недостойным.

Эльтан вернулся в Сиршаллен и сделал единственное, что счел справедливым. Ему было все равно, кто станет его спутницей теперь, когда сердце его навсегда покрылось черствой коркой. Когда до города добрались вести, что Мелана сняла траур, он отправил в Сигайну перста. Предложил ей свою руку. И получил отказ.

***

Эльтан тряхнул головой, прогоняя воспоминания. Он был в Доме Решений Сиршаллена, где шло празднество пришествия весны и нового года, и Мелана, его супруга, стояла напротив и хлопала в ладоши. Они обменялись мягкими улыбками, теплыми, но лишенными толики огня. Между ними никогда так и не разгорелась страсть. Он не позволил.

Они не делили ложе. Никогда. Когда взросло их древо и они скрепили союз, сердце Эльтана все еще куталось к черную корку горя. Он счел ночные песни обязанностью. От мыслей, что он должен облачить Мелану в красные ночные шелка ему становилось противно и горько. Память о Шеланне была еще слишком жива. Сколько лет прошло? И трех сотен еще не было, как он потерял госпожу сердца и сына. О каких ночных песнях могла идти речь. И Мелана все понимала. Она всегда понимала его едва ли не лучше его самого. Когда он ступил в ее спальню в их брачную ночь, все красные шелка были убраны подальше, а новобрачная мирно спала, завернувшись в одеяло.

Он не любил ее и женился из чувства долга. "Никто другой никогда не станет моей женой. Позволь мне хотя бы отдать тебе дань уважения." – так он ей и сказал, когда делал предложение уже лично. Если бы в ту минуту она спросила "Обещаешь ли ты попытаться полюбить меня?" он ответил "нет". И все же она согласилась. Потому что верила, что однажды все изменится. Тогда Эльтан был уверен, что ее чаяниям никогда не осуществится. Его сердце не оправится.

Прошла сотня лет, их древо взросло, но ничего не изменилось между ними. Свадьба их была неловкой и мучительной, никто не верил, что соединяются любящие сердца. Мелана одна улыбалась. Она все знала и понимала, и все же не отреклась от него, не отчаялась хотя он сам давно потерял надежду. Разыгрывать страсть в постели было выше его сил и слишком унизительно для Меланы. В ночных песнях нельзя было скрыть главного – отсутствие любви. Он не хотел унижать Мелану, и их супружеское ложе всегда оставалось пустым и холодным.

А потом после второй войны, отец задумал отдать Сильвин людскому королю, и Эльтан в запале произнес клятву, что он не родит сына, если сестру отдадут. Тогда он совсем не подумал, что клятва эта означала и бездетность для его жены. Когда слухи о его громком заявлении дошли до Сильвин и Меланы, Сильвин, не стесняясь выражений, осудила его. Мелана одернула ее и сказала "Кайране хозяин своего слова". В ту ночь он слышал как она горько плакала в своей спальне. Слышал и мялся, не решаясь войти и утешить ее. На людях Мелана никогда бы не оспорила его слов, но в тишине ночи она плакала, потому что он лишил ее последней надежды, ранил. Уже во второй раз.

Она, после всех этих лет, все еще надеялась, что однажды любовь меж ними родится, что они станут настоящими супругами, а потом и родят дитя. А он поклялся в обратном. И теперь, чтобы зачать дитя он должен был нарушить клятву. Стать lin'yarr. А он, Эльтан Сиршалленский никогда не станет lin'yarr. Как он мог сказать такое! Обречь ее на бездетность, украсть последнюю надежду. Эльтан, не слишком то привязанный к жене, с удивлением обнаружил, что болезненно переживает свою вину перед ней. Они и не могли зачать дитя. Он не любил ее! Да даже раздели они ложе, никаких детей не было бы, но… Он всему эльфийскому миру заявил, что у него не будет детей от Меланы.

Эльтан с утроенной силой умолял отца отступиться, в том числе, чтобы его клятва осталась просто словами, сказанными в запале. Он хотел оставить Мелане ее соломинку. Сам не знал почему. Что-то робко шевельнулось в его груди, когда он услышал ее тихий плач в ночной тишине дома. Но и Владыка и Сильвин были непреклонны. Она уехала. Эльтан сам проводил ее в Кайрин. Город, который несведущие люди многие столетия назад назвали по титулу детей эльфийских владык. Он был на ее свадьбе, а после вернулся домой, ждать, когда людской король умрет и сестра возвратится.

Когда Сильвин погибла, только одна Мелана могла заставить его поесть или поспать. Она поехала с ним в поход, где терпела все трудности и лишения наравне с любым солдатом. Она лежала рядом на жестком ложе в его шатре и иногда плакала, именно тогда, когда сердце его разрывалось от осознания потери. Он не рассказал ей, как Сильвин умерла. Конечно же, не рассказал. Не мог ранить ее, представить себе не мог на сколько частей знание ужасных подробностей разорвет ее душу.

В прошлый раз, когда он пошел на войну после падения Владрира и смерти Шеланны и сына, ему было хуже. Он был совсем один. В этой войне ласковые руки Меланы, ее слезы и тепло, которым она щедро делилась с ним, помогли. Он не впал в отупение, хотя боль была столь сильна, что порой казалось легче вырвать сердце из груди. Но на его груди каждую ночь спала Мелана, словно котенок, свернувшийся на самом дорогом. Хранила.

Война закончилась, и они вернулись в Сиршаллен. Мир за лесом стремительно менялся, Эльтан заново учился жить в нем. В мире, в котором больше не было его любимой сестры. И благодарность к Мелане однажды переросла в нежность, а нежность в робкое, стыдливое восхищение. Его стали волновать ее тонкие запястья и отрывистые как у юной девчонки жесты. Ее непосредственность и редкий смех, которого он сам давно лишился. Он, смущенный своими чувствами, виноватый перед всем миром и сам не зная перед кем конкретно, скрывал все от жены. Не время было любить. Они носили траур еще сто лет и не спешили снимать, а он… Сильвин умерла страшной смертью! – пытался он образумить себя, но сам знал, что сестра бы первая порадовалась тому, что ледяная корка на его сердце все-таки треснула.

Он не успел открыться Мелане. К счастью. Как было бы тяжело сейчас. В день, когда он почти решился признаться, на Сиршаллен посыпались бомбы. Война снова пришла к их порогу. Через несколько лет он поехал в Кайрин один, без войска, без перстов, и привез Согласие о Землях.

Он знал, что Мелана поддержит его, и от этого было легче. Даже если в глубине души не будет согласна, она встанет за его спиной, и никто не увидит в ее глазах упрека. Так и случилось. Мир эльфов раскололся. Двое перстов бросили звезды ему в лицо, а Мелана сжала его руку и сказала "Ты сделал все правильно, мой господин".

Он стал уезжать в Кайрин. Ненавистный Кайрин, где погибла Сильвин. Сначала на недели, потом на месяцы…